Erratum

— Мы предложим ему обмен. Плененных демонов. — Тем временем продолжил Уриэль.

— Почему ты думаешь, что он пойдет на это? — Спросил Илиэль.

— Потому что мы уже встречались, — сказал Уриэль, — наедине. Он спрашивал, не один ли это из наших. Падшего происходящее радовало не больше, чем наши визиты. Он был бы рад избавиться от него.

— Тогда почему ты говоришь об обмене? — Запротестовал Илиэль. — Изловить демонов — задача не из легких. Из твоих же слов выходит, что забрав этого человека, мы и так сделаем одолжение Проклятому.

— Да, сделаем. — Сцепив зубы, произнес Уриэль. — Но он уже сам решил свою проблему, если вы не заметили. Амаэль спускался сегодня. До какого слоя, Амаэль?

Русый широкоплечий ангел вышел вперед:

— До пятого, брат.

— Вот об этом я и говорю, — произнес Уриэль. — Проклятый уже прибрал его к рукам. Нам нужен обмен и поскорее.

Танатаэль смотрел, как «свет божий» собирается на встречу, но их сосредоточенные угрюмые лица напоминали ему лица воинов перед боем куда больше, чем дипломатов. Кто-то из них с пристрастием полировал мечи, которые и так сверкали на солнце, как зеркала. Кто-то укреплял перевязи или перебрасывался парой негромких слов с товарищами, но в их настроении, движениях, даже жестах скользило одно: они могут не вернуться с этой встречи. Танатаэль улавливал это своими обостренными ощущениями обитателя седьмых небес, которые он еще не успел растерять. Ему хотелось расспросить их о предстоящем больше, задать им еще тысячу мелких и не очень вопросов об их жизни, о слоях, в которые они постоянно спускались, об ангелах, которые не возвращались, но понимал, что теперь было не время и не место. Ему страшно было признаться себе, что он боится, очень боится того, к чему они готовятся с мрачной решимостью. Врата ада рисовались ему то уродливыми металлическими прутьями с шипами и кривыми решетками, то непреодолимой каменной стеной, которая впускает все, но не выпускает никого, то стеной вечного пламени, в котором растворяются мечи, кости и души. Ему мерещились крики человеческих душ, обугленные головы, и страшные обожженные крылья.

— Перестань так трястись, ты не пойдешь сегодня. — Сказал ему ангел среднего роста с правильным лицом и темными вьющимися волосами, венцом окружающими его голову. Голубые глаза пристально смотрели на Танатаэля.

— Я пойду. — Упрямо произнес он, не взирая на свой страх.

— Для чего? Чтобы умереть? — Прямо спросил ангел.

— Чтобы быть со всеми. Я пришел к вам и не буду отсиживаться.

— Ты даже не знаешь, как это выглядит. Ты не знаешь ничего. Нет, конечно, ты узнаешь со временем все, что необходимо, и постепенно со всем справишься. — Он как-то странно улыбнулся. — Но только если останешься жив.

Таната смотрел на него во все глаза. Они здесь все были немного чокнутые, но ему ведь надо стать таким, как они? Ангел никак не реагировал на Танату, он даже не ждал от него ответа, просто сидел там, на своем месте, и пришивал отлетевший ремешок. Картина казалась настолько будничной, что не сочеталась ни с крепкими руками ангела-воина, ни с его сильной и стройной фигурой.

— Готов поспорить, ты имеешь отношение к стихии огня, — сказал Таната, не в силах оторваться от разглядывания незнакомца.

— Да. Я — Рамуэль. — Ответил тот, протягивая Танате руку. Таната принял дружеское рукопожатие, радуясь в душе, что, несмотря на начало их беседы, Рамуэль, похоже, относился к нему, как к равному. Таната даже слегка воспрял духом.

— А я…

— Танатаэль. — Закончил за него с улыбкой ангел.

— Да, верно, — снова слегка растерялся парень, но потом улыбнулся в ответ, — зови меня просто Таната.

Рамуэль кивнул.

— Порвал? — Неуверенно спросил Таната, пытаясь поддержать беседу.

— Мы кажемся тебе странными, правда ведь? — Тихо произнес Рамуэль. — Представляю. Наверное, твоим сияющим братьям мы бы показались едва ли не темным отродьем. Свысока все кажется серым. — Он задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Но прежними остаются только те, кто не выживает долго. — Его улыбка стала горькой. — Остальные меняются. Но я бы не променял ни одного из наших даже на сотню сияющих.

— Демоны говорят также. — Пробормотал Таната, не веря своим ушам. — Так написано в наших книгах. — Словно оправдываясь, добавил он.

Рамуэль рассмеялся, а в глазах его будто полыхнуло пламя. Он действительно принадлежал этой стихии, огонь словно бежал под его кожей. Таната думал о том, что кому, как не ангелам огня спускаться вниз, по краней мере, стихия для них была родной.

— Ты думаешь над тем, насколько я далек от демона? Что меня отделяет от них?

— О, нет, — поспешил заверить его Таната. — У тебя нет ничего общего с ними, твои крылья, глаза, стать…

— Глупец, — проговорил Рамуэль, — одного хорошего пламени достаточно, чтобы кожа свернулась, спина сгорбилась от боли, а крылья сгорели напрочь.