Erratum

Глаза его потемнели.

— Поверь, ты многого стоишь. — Бросил он и, взмахнув крыльями, оставил ее одну стоять на камнях.

Глава 21

Когда ангелы исчезли из поля зрения, Грерия выбралась из укрытия и в нетерпении направилась к стене. Она касалась ее пальцами, водила по ней руками, но стена являла собой сплошной монолит, который невозможно было ни сдвинуть, ни разрушить.

— Ну что же ты медлишь, демон. — Прошептала она, продолжая ласкать стену. — Ну же.

Время от времени она опасливо оглядывалась назад, где в любую минуту могли появиться и воинство божье, и василиски, и гончие. Грерия была практически беззащитна перед ними, стоящая у стены, но ничего не могла с собой поделать — она не в состоянии была отойти от нее ни на шаг, потому что в каждую секунду стена могла дрогнуть, пропуская ее наружу, и она обязана была воспользоваться этим моментом, чтобы стать свободной, и больше никогда не возвращаться вниз.

Грерия брела вдоль стены, как безумная, нашептывая ей нежные слова, уговаривая, умоляя ее раскрыться. У нее был всего один шанс вырваться — и она ждала его, как смертные всю жизнь ждут счастья.

Когда она только расслышала шелест крыльев, то решила, что к ней летит Небирос, чтобы выторговать у нее еще какую-нибудь уступку в обмен на свободу, зная, что она не сможет устоять при виде своей сферы, стоя в одном шаге от новой жизни. Но когда ведьма присмотрелась, плечи ее напряженно приподнялись в защитном жесте, а руки, наконец, отпустили стену — к ней приближался Самаэль, ошибки быть не могло, она почти видела его идеальное лицо, и блеск его глаз.

— Пожалуйста, — прошептала Грерия, и слезы показались на ее глазах. Она в последний раз обращалась к стене, словно умоляя ее расступиться и выпустить ее, но та оставалась немой к ее молитвам, как и к молитвам тысяч других, кто в свое время посмел тревожить стену. — Будь ты проклят, Небирос, — проговорила она перед тем, как ноги Самаэля коснулись высушенной земли.

— Что ж, рад тебя снова приветствовать, Елена, — с издевкой произнес падший.

Волосы его спутались от ветра, и Грерия не могла не заметить, что от этого он стал еще привлекательнее. Разгоряченный охотой, с переплевшимися кудрями, и покрытый мелкими бисеринками пота, с горящими темным пламенем глазами, Самаэль был похож на идола темных желаний. Ноги Грерии задрожали под его взглядом от страха и одновременно от желания.

— Или тебя следует все-таки называть Грерией, ведьма? — Тем временем продолжал он.

Грерия очнулась от своих раздумий, и совсем пала духом — теперь он точно знал, кто она. Она не догадывалась, кто постарался посвятить его в курс дела, но это уже было не так и важно.

— Перед тем, как разорвать тебя на сотни мелких кусков, я все-таки хотел бы знать, какого черта ты у меня вынюхивала, подлая тварь? — Он приблизился к ней на опасное расстояние, и Грерия, насколько было возможно, вжалась в стену за своей спиной.

— Какой мне смысл отвечать, если ты и так, и так прикончишь меня, — с трудом выговорила она.

— И тут пытаешься торговаться? — Зло усмехнулся падший. — Время сделок прошло, для тебя. Теперь ты ответишь на мои вопросы, или мечты о смерти станут твоими самыми страстными мечтами из всех.

— Хорошо, — отозвалась Грерия, прикидывая, как выиграть побольше времени, хотя надежда на Небироса с каждой секундой становилась все слабее, в особенности после того, как он не защитил ее от падшего, как обещал. Вернее, лишь говорил, потому что в сделке об этом упоминания не было. Грерия скрежетнула зубами — как она могла не включить это в сделку, и позволить Небиросу обвести ее вокруг пальца: ведь если она погибнет, то и сделке не быть, и уже неважно будет, разобьет он ее сферу или нет — сфера в любом случае окажется пустой.

— Что тебе было нужно? — Тень Самаэля перекрыла далекое зарево.

— Если ты знаешь, кто я, ты знаешь, что мне было нужно. — Ответила Грерия, стараясь выпрямиться и выглядеть достойно перед падшим.

— От меня тебе что было нужно? — Он кипел от гнева.

— Узнать что-то, что могло бы примирить меня с Абой.

— Зачем?

— Чтобы стать свободной.

Самаэль явно раздумывал над правдивостью ее слов, и не мог решить, врет она или нет.

— Зачем тебе свобода?

— Я сотни лет пробыла в аду старухой, проклинаемой всеми и никому не нужной, — с досадой произнесла она. — Как ты думаешь, зачем мне понадобилась свобода?

— Хорошо, — казалось, он поверил ей. — Но что же такого ты могла от меня узнать, что подарило бы тебе прощение и милость Абы?

— Что-то о той, кто создала брешь в слоях. — Вздохнула Грерия, вспоминая свою тщетную попытку. — Я пыталась узнать о ней все, что могла. Но когда я узнала всего лишь крохи, сделка уже состоялась — ее обменяли. Я опоздала. — Произнесла Грерия, глядя прямо ему в глаза. — Я проиграла.