Рассказ, в котором отразились наблюдения По над тем, как воспринимали в Америке комету Галлея, наблюдавшуюся в 1835 году. Страхи, ожидания конца света, всеобщее «помешательство» — основной лейтмотив данной истории. Эйрос. Почему ты называешь меня Эйросом?
Добавить в моё избранное
7 мин, 9 сек 5795
Они стремились — они жаждали правильного разъяснения вопроса. Они изнывали в жажде совершенного знания. Истина восстала во всей своей чистоте и величии, и мудрые преклонились перед нею.
Мысль о возможности материального вреда для Земли и ее обитателей вследствие столкновения с каждым днем теряла почву среди мудрецов; а мудрецы теперь владычествовали над умом и воображением толпы. Было доказано, что плотность ядра кометы далеко уступает плотности самого легкого газа. Прохождение подобного же тела среди спутников Юпитера без вреда для последних также значительно ослабляло опасения. Теологи с ревностью, подстрекаемой страхом, толковали о библейских пророчествах и объясняли их народу так ясно и просто, как никогда не объясняли раньше. Они доказывали, что конечное истребление Земли должно последовать от огня; а кометы (как всем известно) не состоят из огненного вещества. Это обстоятельство тоже уменьшало страхи, вызванные предсказанием великой катастрофы. Надо заметить, что обычные бредни толпы насчет связи комет с войнами и эпидемиями, — на этот раз вовсе не возникали, как будто внезапным судорожным усилием Разума суеверие было свергнуто с престола.
Самый слабый рассудок приобретал силу вследствие глубокого интереса.
Возможность возможных незначительных повреждений служила предметом всестороннего обсуждения. Ученые говорили о легких геологических сдвигах, о вероятных изменениях климата и, следовательно, растительности, о возможности магнетических электрических влияний. Многие утверждали, что не произойдет никакого видимого или ощутимого изменения после встречи Земли с кометой.
Пока судили да рядили, объект этих препирательств постепенно приближался, при чем его диаметр увеличивался и блеск усиливался. Страх овладевал людьми по мере приближения кометы. Все житейские дела приостановились.
Перелом в общем настроении совершился, когда комета превзошла, наконец, объемом все известные до сих пор.
Всякая надежда на возможность ошибки астрономов исчезла, неизбежность столкновения стала очевидной для всех. Химерические страхи пропали, боязнь приняла определенную форму. Сердца храбрейших бились усиленно. Но через несколько дней эти чувства были поглощены другим, еще более невыносимым. Странное тело не возбуждало в нас никаких привычных мыслей. Его исторические атрибуты исчезли. Оно подавляло нас зловещей новизной возбуждаемого им волнения. Оно было для нас не астрономическим явлением в небесах, а камнем, давившим наши сердца, тенью, заполонившей наши души. Разрастаясь с невероятной быстротой, оно приняло вид огненной завесы, охватывавшей половину горизонта.
Но еще день, и люди вздохнули вольнее. Ясно было, что мы уже находимся в сфере действия кометы, однако, мы были еще живы.
Мы даже испытывали необычайную бодрость, телесную и душевную. Крайняя разреженность кометы была теперь очевидна, потому что сквозь нее были ясно видны все небесные тела. Тем временем земная растительность существенно изменилась, укрепив нашу веру в проницательность ученых. Роскошная листва одела каждый побег.
Но еще день, и мы убедились, что бедствие не миновало нас. Теперь сделалось очевидным, что мы столкнемся неминуемо с ядром кометы. Странная перемена произошла с людьми, и первые же симптомы страдания послужили сигналом к общему отчаянию и ужасу. Это страдание выразилось чувством крайнего стеснения в груди и легких и невыносимой сухости кожи. Невозможно было сомневаться, что наша атмосфера радикально изменилась; эти изменения сделались теперь предметом исследования. Результат исследования возбудил трепет сильнейшего ужаса в сердцах всех людей.
Давно уже было известно, что окружавшая нас атмосфера представляла смесь кислорода и азота, причем на сто частей воздуха приходится двадцать одна часть кислорода и семьдесят девять частей азота. Кислород, начало горения и источник теплоты, был безусловно необходим для поддержания животной жизни и являлся самым могучим и деятельным агентом в природе. Напротив, азот был неспособен поддерживать животную жизнь или горение. Ненормальный избыток кислорода должен был вызвать именно такое повышение жизненной деятельности, какое мы только что испытали. Мысль об этом и возбудила страх. Что произойдет в случае полного исчезновения азота из атмосферы? Неизбежное, всепожирающее, всеразрушающее, немедленное горение; осуществление, во всех ужасных подробностях, пламенных и потрясающих пророчеств Священного Писания.
К чему рассказывать, Хармиона, о безумном отчаянии человечества? Разреженность кометы, вначале окрылившая нас надеждой, теперь явилась источником горького разочарования. В ее неосязаемой газообразной структуре мы ясно усматривали кончину мира. Прошел еще день, и перед нами мелькнула последняя тень надежды. Мы задыхались от быстрого изменения атмосферы. Алая кровь бешено билась в своих тесных сосудах. Безумное бешенство овладело людьми; они дрожали и с воплями простирали руки к грозящим небесам.
Мысль о возможности материального вреда для Земли и ее обитателей вследствие столкновения с каждым днем теряла почву среди мудрецов; а мудрецы теперь владычествовали над умом и воображением толпы. Было доказано, что плотность ядра кометы далеко уступает плотности самого легкого газа. Прохождение подобного же тела среди спутников Юпитера без вреда для последних также значительно ослабляло опасения. Теологи с ревностью, подстрекаемой страхом, толковали о библейских пророчествах и объясняли их народу так ясно и просто, как никогда не объясняли раньше. Они доказывали, что конечное истребление Земли должно последовать от огня; а кометы (как всем известно) не состоят из огненного вещества. Это обстоятельство тоже уменьшало страхи, вызванные предсказанием великой катастрофы. Надо заметить, что обычные бредни толпы насчет связи комет с войнами и эпидемиями, — на этот раз вовсе не возникали, как будто внезапным судорожным усилием Разума суеверие было свергнуто с престола.
Самый слабый рассудок приобретал силу вследствие глубокого интереса.
Возможность возможных незначительных повреждений служила предметом всестороннего обсуждения. Ученые говорили о легких геологических сдвигах, о вероятных изменениях климата и, следовательно, растительности, о возможности магнетических электрических влияний. Многие утверждали, что не произойдет никакого видимого или ощутимого изменения после встречи Земли с кометой.
Пока судили да рядили, объект этих препирательств постепенно приближался, при чем его диаметр увеличивался и блеск усиливался. Страх овладевал людьми по мере приближения кометы. Все житейские дела приостановились.
Перелом в общем настроении совершился, когда комета превзошла, наконец, объемом все известные до сих пор.
Всякая надежда на возможность ошибки астрономов исчезла, неизбежность столкновения стала очевидной для всех. Химерические страхи пропали, боязнь приняла определенную форму. Сердца храбрейших бились усиленно. Но через несколько дней эти чувства были поглощены другим, еще более невыносимым. Странное тело не возбуждало в нас никаких привычных мыслей. Его исторические атрибуты исчезли. Оно подавляло нас зловещей новизной возбуждаемого им волнения. Оно было для нас не астрономическим явлением в небесах, а камнем, давившим наши сердца, тенью, заполонившей наши души. Разрастаясь с невероятной быстротой, оно приняло вид огненной завесы, охватывавшей половину горизонта.
Но еще день, и люди вздохнули вольнее. Ясно было, что мы уже находимся в сфере действия кометы, однако, мы были еще живы.
Мы даже испытывали необычайную бодрость, телесную и душевную. Крайняя разреженность кометы была теперь очевидна, потому что сквозь нее были ясно видны все небесные тела. Тем временем земная растительность существенно изменилась, укрепив нашу веру в проницательность ученых. Роскошная листва одела каждый побег.
Но еще день, и мы убедились, что бедствие не миновало нас. Теперь сделалось очевидным, что мы столкнемся неминуемо с ядром кометы. Странная перемена произошла с людьми, и первые же симптомы страдания послужили сигналом к общему отчаянию и ужасу. Это страдание выразилось чувством крайнего стеснения в груди и легких и невыносимой сухости кожи. Невозможно было сомневаться, что наша атмосфера радикально изменилась; эти изменения сделались теперь предметом исследования. Результат исследования возбудил трепет сильнейшего ужаса в сердцах всех людей.
Давно уже было известно, что окружавшая нас атмосфера представляла смесь кислорода и азота, причем на сто частей воздуха приходится двадцать одна часть кислорода и семьдесят девять частей азота. Кислород, начало горения и источник теплоты, был безусловно необходим для поддержания животной жизни и являлся самым могучим и деятельным агентом в природе. Напротив, азот был неспособен поддерживать животную жизнь или горение. Ненормальный избыток кислорода должен был вызвать именно такое повышение жизненной деятельности, какое мы только что испытали. Мысль об этом и возбудила страх. Что произойдет в случае полного исчезновения азота из атмосферы? Неизбежное, всепожирающее, всеразрушающее, немедленное горение; осуществление, во всех ужасных подробностях, пламенных и потрясающих пророчеств Священного Писания.
К чему рассказывать, Хармиона, о безумном отчаянии человечества? Разреженность кометы, вначале окрылившая нас надеждой, теперь явилась источником горького разочарования. В ее неосязаемой газообразной структуре мы ясно усматривали кончину мира. Прошел еще день, и перед нами мелькнула последняя тень надежды. Мы задыхались от быстрого изменения атмосферы. Алая кровь бешено билась в своих тесных сосудах. Безумное бешенство овладело людьми; они дрожали и с воплями простирали руки к грозящим небесам.
