Меня зовут Роман, фамилия Сарочан, сейчас мне 33 года. Я живу на краю большого мегаполиса в маленькой комнатке в коммунальной квартире. В наш район не ездит ни милиция, ни скорая, ни даже такси и не из-за того, что у нас даже днём опасно выходить на улицу, могут ограбить или убить, хотя и поэтому, наверно, тоже, а потому что у нас нет дорог вообще, до нас просто нельзя добраться.
Добавить в моё избранное
25 мин, 30 сек 13803
До ближайшей станции метро идти 2 часа, а потом ещё минут 40 автобусом ехать с несколькими пересадками. Так что, если, что случается, то люди привыкли справляться своими силами, не ожидая ни от кого помощи. С виду я простой, ничем не выделяющийся из толпы парень, но это только на первый взгляд, но это не так. С самого детства я страдал приступами беспричинного страха и рассеянного склероза. В детстве ночью часто просыпался от того, что мне было страшно. Я не боялся вампиров, зомби, мертвецов и тому подобных страшилок какими пугают детей. Мне просто было страшно. Это был страх в чистом виде. Его нельзя описать словами, его можно только почувствовать. От одной только мысли о нём, у меня подкашивались ноги, и начинало дрожать всё внутри. Приступы всегда начинались внезапно на пустом месте, я мог идти по улице или смотреть телевизор, он длился недолго всего пару дней. Но за эти два дня я полностью выпадал из жизни, я видел мир настолько в искаженном состоянии, я терял чувство, где я нахожусь, жив я или уже умер, иногда я думал, что попал в ад и черти рвут мою душу на маленькие части. Но как только меня попускает, я веду образ нормального человека. Вот так и живу от приступа до приступа.
Но в этот раз меня не покидало чувство, что всё как — то не так как было раньше. И я не знал почему! И что это могло бы значить? Может, я окончательно начал падать в бездну мрака и уже никогда не вернусь, или смерть коснулась меня своей костлявой рукой? Но всё оказалась ещё страшней, чем я думал.
Я сидел, как обычно, в своей комнате слушал радио, как вдруг неожиданно в одну секунду всё показалось жёлто-красным из самых тёмных уголков моего подсознания вышли тени и попытались утащить меня куда-то, куда я точно не знаю, но я точно знал, что туда я идти никак не хочу. Я чувствовал это место было настолько тёмное, что там никогда не было солнечного света, а если б даже он каким небудь чудесным образом там появился, что в принципе невозможно, тьма тут же его поглотила бы. Там сам воздух пропитан криком ужаса и болью страдающего. Там темно и одиноко, и лишь полчища огромных крыс нарушают эту безумную пустоту, норовящиеся при любом удобном случае тебя укусить. Там бесконечные коридоры лабиринта тянутся на многие километры вглубь, всё ниже и ниже к самому центру человеческого страха. И они зовут меня к себе. Мне было страшно и необыкновенно больно, на грудь навалилась тоска, паника и ужас одновременно образуя адский коктейль в одном флаконе заставляя мой мои мышцы судорожно сжиматься и разжиматься.
— А-а-а-а-а спасите меня от них — кричал я, не боясь сорвать голос, отбиваясь от тех, кто пытался утащить меня в тень моего больного подсознательного воображения. Но мои мучители были глухи, потому что они и были сам страх. Я прокричал всю ночь, а утром на рассвете с первыми лучами солнца, падающими через окно, приступ закончился так же внезапно, как и начался, пару часов я тупо лежал на кровати и смотрел в потолок, наслаждаясь тишиной и спокойствием своих мыслей, потом вышел в коридор весь выжатый как лимон, внутри всё болело как будто я долго и тяжело работал, а меня при этом били. Я достал из пачки сигарету и закурил.
— Какой же ты худой — ужаснулась баба Маша, глядя на меня при этом, протирая запылившиеся стёкла в окне на кухне — ты наверно нечего не ешь? Хочешь, я налью тебе супчика? Свеженький, ещё горячий только что сварила!
Эти расспросы, почему я такой худой меня бесили не по — детски. Каждый, кто меня видел, считал за обязанность спросить, почему я такой худой и предложить свою помощь. Как будто я и без них не знал, что я худой.
— Попробовала бы ты полазить теми лабиринтами ужаса, что хожу я в своих кошмарах. Посмотрел бы, что от тебя бы осталось, — тихо огрызнулся я, не отрывая взгляд от окна.
— Что ты сказал? — переспросила она, глядя на меня своим наивным взглядом, а я не переводя взгляд на неё ответил ей уже громко, чтоб она могла слышать:
— Нет спасибо, не надо, баба Маша. Не стоит беспокоиться, я не голоден.
Баба Маша полная маленького роста женщина с очень доброй душой, она всегда всех пытается подкормить и посочувствовать. Такая божия — коровка местного разлива.
Я стоял в длинном коридоре смотрел в только что протёртое окно, пил минералку из пластиковой бутылочки и отдирал этикетку. Все эти ярлыки и наклейки меня раздражали, мне всегда хотелась их убрать с глаз долой.
И именно в этот момент я ощутил, что новый приступ безумия уже на подходе и скоро как ураганный шторм накрывает маленькую лодку среди океана, погрузит моё сознание опять во мрак безумия. Я отвернулся от окна лицом на коридор и увидал, как средь белого дня наступает ночь. По стенам ползли опять жуткие тени мрака, люди, стоявшие рядом со мной превратились в злобных монстров.
— Не-е-е-е-ет. Я больше этого не вынесу — заорал я на весь дом, — Господи, ну за что ты меня так наказываешь?
Но в этот раз меня не покидало чувство, что всё как — то не так как было раньше. И я не знал почему! И что это могло бы значить? Может, я окончательно начал падать в бездну мрака и уже никогда не вернусь, или смерть коснулась меня своей костлявой рукой? Но всё оказалась ещё страшней, чем я думал.
Я сидел, как обычно, в своей комнате слушал радио, как вдруг неожиданно в одну секунду всё показалось жёлто-красным из самых тёмных уголков моего подсознания вышли тени и попытались утащить меня куда-то, куда я точно не знаю, но я точно знал, что туда я идти никак не хочу. Я чувствовал это место было настолько тёмное, что там никогда не было солнечного света, а если б даже он каким небудь чудесным образом там появился, что в принципе невозможно, тьма тут же его поглотила бы. Там сам воздух пропитан криком ужаса и болью страдающего. Там темно и одиноко, и лишь полчища огромных крыс нарушают эту безумную пустоту, норовящиеся при любом удобном случае тебя укусить. Там бесконечные коридоры лабиринта тянутся на многие километры вглубь, всё ниже и ниже к самому центру человеческого страха. И они зовут меня к себе. Мне было страшно и необыкновенно больно, на грудь навалилась тоска, паника и ужас одновременно образуя адский коктейль в одном флаконе заставляя мой мои мышцы судорожно сжиматься и разжиматься.
— А-а-а-а-а спасите меня от них — кричал я, не боясь сорвать голос, отбиваясь от тех, кто пытался утащить меня в тень моего больного подсознательного воображения. Но мои мучители были глухи, потому что они и были сам страх. Я прокричал всю ночь, а утром на рассвете с первыми лучами солнца, падающими через окно, приступ закончился так же внезапно, как и начался, пару часов я тупо лежал на кровати и смотрел в потолок, наслаждаясь тишиной и спокойствием своих мыслей, потом вышел в коридор весь выжатый как лимон, внутри всё болело как будто я долго и тяжело работал, а меня при этом били. Я достал из пачки сигарету и закурил.
— Какой же ты худой — ужаснулась баба Маша, глядя на меня при этом, протирая запылившиеся стёкла в окне на кухне — ты наверно нечего не ешь? Хочешь, я налью тебе супчика? Свеженький, ещё горячий только что сварила!
Эти расспросы, почему я такой худой меня бесили не по — детски. Каждый, кто меня видел, считал за обязанность спросить, почему я такой худой и предложить свою помощь. Как будто я и без них не знал, что я худой.
— Попробовала бы ты полазить теми лабиринтами ужаса, что хожу я в своих кошмарах. Посмотрел бы, что от тебя бы осталось, — тихо огрызнулся я, не отрывая взгляд от окна.
— Что ты сказал? — переспросила она, глядя на меня своим наивным взглядом, а я не переводя взгляд на неё ответил ей уже громко, чтоб она могла слышать:
— Нет спасибо, не надо, баба Маша. Не стоит беспокоиться, я не голоден.
Баба Маша полная маленького роста женщина с очень доброй душой, она всегда всех пытается подкормить и посочувствовать. Такая божия — коровка местного разлива.
Я стоял в длинном коридоре смотрел в только что протёртое окно, пил минералку из пластиковой бутылочки и отдирал этикетку. Все эти ярлыки и наклейки меня раздражали, мне всегда хотелась их убрать с глаз долой.
И именно в этот момент я ощутил, что новый приступ безумия уже на подходе и скоро как ураганный шторм накрывает маленькую лодку среди океана, погрузит моё сознание опять во мрак безумия. Я отвернулся от окна лицом на коридор и увидал, как средь белого дня наступает ночь. По стенам ползли опять жуткие тени мрака, люди, стоявшие рядом со мной превратились в злобных монстров.
— Не-е-е-е-ет. Я больше этого не вынесу — заорал я на весь дом, — Господи, ну за что ты меня так наказываешь?
