Петушиная война

— Федеральная служба безопасности давно похерила версию о чеченском следе. Это не их стиль. Сепаратисты воюют, а в нашем случае, я согласен с коллегой, просматриваются явные попытки дискредитации власти. Причем в самой циничной и изощренной форме. Много во всем этом какого-то извращенного интеллектуализма и, скажем прямо, высокого профессионализма. За три недели не наследить под силу только настоящим профи. Мы считаем, что группой руководит кто-то из бывших работников спецслужб с обширными связями. Но что ими движет, вот вопрос, над которым я постоянно ломаю голову? Каковы мотивы? — сказал директор ФСБ.

— Я расскажу вам о мотивах, — неожиданно для всех заявил начальник Службы собственной безопасности МВД. — Вы позволите?

— Разумеется, генерал. Мы вас слушаем, — кивнул президент.

— Моя информация базируется на том неутешительном факте, что из двадцати пяти случаев нападений, включая последний, двадцать один касается непосредственно работников МВД. Уже в первую неделю у меня стали возникать кое-какие подозрения, основанные на неслучайных совпадениях. Во вторую и третью недели созрела уверенность, подкрепленная фактами. Сегодня я готов изложить свою версию происходящего.

— Сначала бы следовало изложить свою версию непосредственному начальнику, — в голосе министра МВД слышалась угроза.

— Прошу отметить, господа, что Служба собственной безопасности лишь номинально подчинена министру МВД. Фактически мы подотчетны правительству и лично президенту.

— Я согласен с вами, генерал. У нас на каждом шагу проверяющий отчитывается перед проверяемым. Типично русский абсурд, — раздраженно заметил президент.

— С вашего разрешения, я продолжу. На первую неделю пришлось семь случаев нападений. Относительно четырех пострадавших, можно сказать так: они были у нас под колпаком. Велось негласное внутреннее расследование о взятках и вымогательстве. Мы срочно проверили трех остальных. Из той же породы. Во вторую и третью недели вы… ли (генерал с нарочитой отчетливостью выделил неприличное слово) еще четырнадцать! Тоже наши люди, по которым тюрьма плачет!

— Это заговор и провокация! Он сам из этой банды! — не сдержавшись, крикнул министр МВД.

— Молчать! — оборвал его президент.

— В четвертую неделю эти экстремальные антикоррупционеры, — а это именно так, господа, и я бы поостерегся навязывать им намерения целенаправленной дискредитации власти; скорее, точечное спермометание по заранее отработанным целям, — преступили новую грань недозволенного. Они покусились на коррупционеров из высшего эшелона власти. Заместитель прокурора, два генерала и депутат парламента, согласитесь, не шутка.

— Вы располагаете фактами, чтобы обвинить этих людей в коррупции? — спросил президент.

— Косвенными. Роскошная дача, построенная солдатиками, и полуторамиллионный счет в кипрском банке вряд ли в наше время заслуживают называться прямыми уликами. С тремя высокопоставленными потерпевшими я успел переговорить.

— Вы допрашивали боевых генералов без соответствующей санкции, правильно я вас понял? — вскинул брови министр обороны.

— Я не сказал «допрашивал». Просто переговорили по душам.

— Именно после этого «разговора по душам» у генерала случился инфаркт, — жестко отметил министр здравоохранения.

— Я очень сожалею об этом, коллега, но насчет боевых генералов вы явно погорячились. Интендантская служба, занятая поиском строительных фирм для возведения жилья военнослужащим. Классическая форма посредничества, живущая «откатами».

— Они в чем-нибудь сознались? — не отставал министр обороны.

— Ни единым словом. Но вышеупомянутый трагический исход вынудил работников милиции опечатывать квартиру генерала. Тот был вдовцом, а дочь с мужем в это время находились за границей. Мы их оповестили и надеемся, что они успеют прибыть на похороны. Так вот: во время опечатывания квартиры и обнаружились номер счета в кипрском банке и один небезынтересный документ.

— Иными словами, вы проводили обыск без санкции прокурора? — вкрадчиво спросил министр МВД.

— Выходит, так, — согласился начальник Службы собственной безопасности.

— Хотя знали, что изъятые вами документы не будут иметь юридической силы и не смогут фигурировать в суде?

— Знал. Но в данный момент меня меньше всего интересует юридическая сторона дела. Я уверен, что расследование зашло в тупик, сосредоточив все свои силы на надуманной чеченской версии.

— Прошу занести эти слова в протокол, а завтра жду от вас рапорта об отставке!

— Господи, да заткнет кто-нибудь этот фонтан, наконец! — не выдержал министр МЧС. — Не ты его назначал, не тебе и снимать!

— С рапортом об отставке мы, пожалуй, повременим, — сказал президент, не без интереса наблюдая внутриведомственную перепалку. — О каком еще документе вы говорили?