Добавить в моё избранное
27 мин, 27 сек 5398
Тути-Мосе, Амен-Ем-Геб и Ра-Нефер въедут в горящий Вашшукани на своих парадных хевити, запряжённых четвёрками белых, укрытых бронзовой чешуёй, коней.
Гости подняли чаши, предварительно вкусив из блюд, где, как они считали по своему суеверию, — чего только взять тёртый рог белой рыбы — содержалось противоядие.
Анх-Нофрет Мут-Ирт не отстала от них, счистив лепёшкой и съев уголь, данный ей Ипи Ра-Нефером. Ипи говорил, что этот уголь возьмёт на себя большую часть яда Мерит-Ра, ибо акациевые ветви прожигались в калёной медной трубке, из которой, к тому же, предварительно высосали воздух медным поршнем. Что до ракушки и скорпиона Пунта, сама Священная Правительница, Владычица Двух Земель, приучила Мут-Ирт Анх-Нофрет к этим ядам.
Анх-Нофрет не хватало воздуха. Она задыхалась, схватившись руками за горло. Высокородные сыны Нахарина и их гости, смотрели на сие с удивлением и испугом. Отравлена ли одна посланница Та-Кем, или же, хрупкая дочь Чёрной Земли почувствовала яд первой, и всех ждёт мученье и встреча с Бессмертными? И кто убийца?
Усилием воли, Анх-Нофрет сползла под стол, дабы принять противоядие. Она заметила, что раб-пробник только сейчас захлебнулся пеной — глупо было выбирать пробником столь жирного и разъевшегося, конечно, он почувствует яд не сразу.
Посланница хотела влить в себя содержимое маленького стеклянного сосуда, но не успела, внезапно почувствовав миндальный привкус и сухость…
Один за другим стали падать со скамей и кресел посланники, военачальники, сам Паршататарна… Уцелеет только никчёмный наследник Шаушатарна, повеса, затаскивавший на ложе и саму Анх-Нофрет, пьяница и просто глупец. Уцелеет, ибо царь Нахарина не допустил его на обед, рассорившись, не без её, Анх-Нофрет, участия. Посланник Хатти окаменел, смотря как высокородные сыны Ханигальбата и Бабили корчатся на полу, умирая в собственной рвоте и испражнениях. Он понимал, что подозрение падёт на него. Кассени вздрогнул, осознав, какой конец его ожидает, искренне позавидовав умиравшим подле него.
Анх-Нофрет ещё видела, как отправлялись к Апопу её жертвы, её глаза застила пелена, но она верила Дважды Посвящённому и его царственной сестре — нужно только перетерпеть, она переболеет тяжко, но будет вне подозрений. Подозрение падёт на посланника Хатти. И без того обречённый Нахарин был обескровлен её хитростью. Внезапная боль сковала тело, заставив возлюбленную непобедимого Мен-Хепер-Ра изогнуться змеёй. Она уже победила. Но что-то пошло не так…
Победила, и что до того Анх-Нофрет, в судорогах умиравшей среди мертвецов и ещё бьющихся в предсмертных корчах?
Она уже не видела, как стражники набросились на Кассени, правда, успевшего выхватить меч и сразить одного, и скрутили посланника Хатти. Как ворвавшийся Шаушатарна избивал Кассени — уже связанного и беспомощного, до того, как, насытившись его болью, не приказал увести в темницу.
Живи вечно, Анх-Нофрет Мут-Ирт! — к высокородной дочери Та-Кем внезапно вернулось зрение.
Кто ты? Рен! — едва выдавила умирающая Хранительница.
Йаху-Сутех или Исефет — Рен моё. Ты хочешь жить?
Я исполнила волю Ипи Ра-Нефера, Нахарин падёт, место мне в Те-Мери, зачем?
Они предали тебя. Священная Мерит солгала, вместо яда лучницы, она давала тебе иные, похожие по действию, дабы ты уверилась в своей неуязвимости. Ипи — вовсе пожёг уголь акации, напитав его синим растворителем золота, ты ведь чуяла миндаль? Они знали, что выживи ты, может статься, попадёшь искусным палачам Нахарина и скажешь всё. Поэтому, и Ипи, и царственная Мерит решили, что ты должна умереть, достойнейшей смертью воина и Хранителя. Не забудь, они помнят, как ты травила Ипи. Они помнят, как твой отец приказал пресечь Древнюю Кровь во дворце Хат-Шебсут. А у Тути-Мосе уже есть новая любовь, конечно, вернувшись, ты отобьёшь его, но ты не вернёшься… Тебя предали те, кому ты верила. Ипи решил пожертвовать одним из своих Хранителей во благо Та-Кем, поверь, ему не в первой. Тем более, Ка ветреного Величайшего Тути-Мосе зажгла Сети-Нофрет, юная дочь Военачальника Амен-Ем-Геба. Священная Правительница Мерит-Ра не смогла забыть, как её брат и возлюбленный умирал на руках Мерит от твоего яда, пусть она и спасла его. Ипи тоже не забыл сего, хотя и простил. Но он помнит, слишком хорошо помнит… Правда, для него главное — дело, ты, Анх-Нофрет, исполнила его поручение и теперь должна умереть, дабы тень не пала на Та-Кем. Дети Древней Крови, не сговариваясь, приговорили тебя. И приговор каждого из них исполнился ныне.
Ты лжёшь, тварь Дуата, повелительница лжи! Лжёшь, я не верю ни единому слову — судороги и боль отпустили Шепсера и Хранительницу, Анх-Нофрет вовсе осмелела.
Тогда смотри, смотри, и знай, что это последнее, что ты увидишь в своей жизни! Ты увидишь тех, кто предал тебя…
Ипи Ра-Нефер сидел в небольшом кресле, на террасе выстроенного Величайшим ему в подарок дворца, и писал что-то, смотря на закат.
Гости подняли чаши, предварительно вкусив из блюд, где, как они считали по своему суеверию, — чего только взять тёртый рог белой рыбы — содержалось противоядие.
Анх-Нофрет Мут-Ирт не отстала от них, счистив лепёшкой и съев уголь, данный ей Ипи Ра-Нефером. Ипи говорил, что этот уголь возьмёт на себя большую часть яда Мерит-Ра, ибо акациевые ветви прожигались в калёной медной трубке, из которой, к тому же, предварительно высосали воздух медным поршнем. Что до ракушки и скорпиона Пунта, сама Священная Правительница, Владычица Двух Земель, приучила Мут-Ирт Анх-Нофрет к этим ядам.
Анх-Нофрет не хватало воздуха. Она задыхалась, схватившись руками за горло. Высокородные сыны Нахарина и их гости, смотрели на сие с удивлением и испугом. Отравлена ли одна посланница Та-Кем, или же, хрупкая дочь Чёрной Земли почувствовала яд первой, и всех ждёт мученье и встреча с Бессмертными? И кто убийца?
Усилием воли, Анх-Нофрет сползла под стол, дабы принять противоядие. Она заметила, что раб-пробник только сейчас захлебнулся пеной — глупо было выбирать пробником столь жирного и разъевшегося, конечно, он почувствует яд не сразу.
Посланница хотела влить в себя содержимое маленького стеклянного сосуда, но не успела, внезапно почувствовав миндальный привкус и сухость…
Один за другим стали падать со скамей и кресел посланники, военачальники, сам Паршататарна… Уцелеет только никчёмный наследник Шаушатарна, повеса, затаскивавший на ложе и саму Анх-Нофрет, пьяница и просто глупец. Уцелеет, ибо царь Нахарина не допустил его на обед, рассорившись, не без её, Анх-Нофрет, участия. Посланник Хатти окаменел, смотря как высокородные сыны Ханигальбата и Бабили корчатся на полу, умирая в собственной рвоте и испражнениях. Он понимал, что подозрение падёт на него. Кассени вздрогнул, осознав, какой конец его ожидает, искренне позавидовав умиравшим подле него.
Анх-Нофрет ещё видела, как отправлялись к Апопу её жертвы, её глаза застила пелена, но она верила Дважды Посвящённому и его царственной сестре — нужно только перетерпеть, она переболеет тяжко, но будет вне подозрений. Подозрение падёт на посланника Хатти. И без того обречённый Нахарин был обескровлен её хитростью. Внезапная боль сковала тело, заставив возлюбленную непобедимого Мен-Хепер-Ра изогнуться змеёй. Она уже победила. Но что-то пошло не так…
Победила, и что до того Анх-Нофрет, в судорогах умиравшей среди мертвецов и ещё бьющихся в предсмертных корчах?
Она уже не видела, как стражники набросились на Кассени, правда, успевшего выхватить меч и сразить одного, и скрутили посланника Хатти. Как ворвавшийся Шаушатарна избивал Кассени — уже связанного и беспомощного, до того, как, насытившись его болью, не приказал увести в темницу.
Живи вечно, Анх-Нофрет Мут-Ирт! — к высокородной дочери Та-Кем внезапно вернулось зрение.
Кто ты? Рен! — едва выдавила умирающая Хранительница.
Йаху-Сутех или Исефет — Рен моё. Ты хочешь жить?
Я исполнила волю Ипи Ра-Нефера, Нахарин падёт, место мне в Те-Мери, зачем?
Они предали тебя. Священная Мерит солгала, вместо яда лучницы, она давала тебе иные, похожие по действию, дабы ты уверилась в своей неуязвимости. Ипи — вовсе пожёг уголь акации, напитав его синим растворителем золота, ты ведь чуяла миндаль? Они знали, что выживи ты, может статься, попадёшь искусным палачам Нахарина и скажешь всё. Поэтому, и Ипи, и царственная Мерит решили, что ты должна умереть, достойнейшей смертью воина и Хранителя. Не забудь, они помнят, как ты травила Ипи. Они помнят, как твой отец приказал пресечь Древнюю Кровь во дворце Хат-Шебсут. А у Тути-Мосе уже есть новая любовь, конечно, вернувшись, ты отобьёшь его, но ты не вернёшься… Тебя предали те, кому ты верила. Ипи решил пожертвовать одним из своих Хранителей во благо Та-Кем, поверь, ему не в первой. Тем более, Ка ветреного Величайшего Тути-Мосе зажгла Сети-Нофрет, юная дочь Военачальника Амен-Ем-Геба. Священная Правительница Мерит-Ра не смогла забыть, как её брат и возлюбленный умирал на руках Мерит от твоего яда, пусть она и спасла его. Ипи тоже не забыл сего, хотя и простил. Но он помнит, слишком хорошо помнит… Правда, для него главное — дело, ты, Анх-Нофрет, исполнила его поручение и теперь должна умереть, дабы тень не пала на Та-Кем. Дети Древней Крови, не сговариваясь, приговорили тебя. И приговор каждого из них исполнился ныне.
Ты лжёшь, тварь Дуата, повелительница лжи! Лжёшь, я не верю ни единому слову — судороги и боль отпустили Шепсера и Хранительницу, Анх-Нофрет вовсе осмелела.
Тогда смотри, смотри, и знай, что это последнее, что ты увидишь в своей жизни! Ты увидишь тех, кто предал тебя…
Ипи Ра-Нефер сидел в небольшом кресле, на террасе выстроенного Величайшим ему в подарок дворца, и писал что-то, смотря на закат.
Страница
4 из 8
4 из 8
