Романтика на эшафоте

— Посмотри сколько вокруг лодок: там, там, там. Нет, что не говори, а на Кисегаче интереснее, романтичнее. Озеро, во-первых, гораздо больше, а проживает по его берегам народу куда меньше чем здесь. Южный, западный и северный берега практически не заселены — заповедник. В нём лишь один посёлок, где когда-то жили мои дед и бабка. Если за это время, конечно, не возникло новое поселение.

— Нет, там только твой посёлок Озёрный, других не появилось.

— А острова… их там, кажется три, так и стоят?

— Конечно. Куда ж они денутся.

— Самый большой, он как раз недалеко от Ольховки, как называется, Донской?

— Раньше назывался так, а теперь Лесничий.

— Это почему?

— Лесник там жил. А сейчас заброшенный дом его там стоит.

— До середины семидесятых я рыбачил там с дедом и на острове том высаживался. Никакого дома там не было. Лесник жил на берегу.

— Так сколько ж лет минуло, а?

— Четверть века.

— Во! Лесник поселился на острове в середине восьмидесятых. Но не тот, что был в бытность твоих каникул. Тот умер, а новый решил уединиться с семьёй на острове. Ему то что? Он лесник, ему можно было разъезжать в заповеднике на моторе. Катер у него был. Так что расстояние до берега в полтора-два километра для него было не расстояние.

— А где он теперь?

— Дети выросли и разъехались, жена умерла, а он, прожив на острове один два года, исчез.

— Как это?

— Ну… считают, что утонул. Однажды нашли его катер в километрах двух от острова в сторону санатория Кисегач, стоявший на якоре. Водолазы искали, искали, да так и не нашли. Предполагают, что подводное течение унесло его к местам двойного дна. А там его, видимо, затянуло под первое дно, и он так там и остался.

— А что значит «двойное дно»?

— Это когда над дном образуется ещё одно из густо растущих и сплетённых между собой водорослей. Это верхнее дно не соприкасается с нижним, а держится над ним чуть выше. Между ними прослойка воды, где в метр, а где в три. Ни один водолаз не рискнёт проникнуть в прослойку между двух дон. Слушай, мы будем сегодня рыбачить или нет?!

— А если водолаза пристегнуть к металлическому тросу, чтоб потом, если он не сможет всплыть, вытянуть?

— Да кому это нужно? — махнул рукой Борис.

— А случилось это когда?

— Что?

— Я имею в виду, когда он исчез?

— Ах… чёрт, сразу и не вспомнишь. В первое или второе лето после развала союза.

— А как это он, сидя в лодке, утонул?

— Ты меня спрашиваешь?

— Кажется тебя.

— Хо-хо, ну откуда ж я знаю? Предполагают, пьян был слишком, или сердечный приступ… ну и свалился в воду, когда рыбачил. Может, голову напекло? Да далось тебе это!

Солнце золотило блёстками водную гладь, мирно пригревая. Изнутри согревало вино, прихваченное в термосе и выпитое уже наполовину, воздух ласкал ароматом озера, а едва покачивающийся поплавок из гусиного пера гипнотизировал сознание. Блаженство наполняло душу. Воспоминания многолетней давности покалывали ностальгией по детству и юности. А мысль о том, что завтра предстоит посещение мест ещё в большей степени связанных с детством, наполняло трепетом.

Наловив с десяток окуней и плотвичек, рыболовы в полдень вернулись домой.

— Эх вы, рыбаки, — пропела тётушка, увидев улов. — А я, Игорь, напекла чебуреков. Ты же, я помню, их очень любишь.

— Тёть Поль, спасибо. Решили меня побаловать, как тогда, в былые годы.

— Василий, здравствуй, — донёсся из комнаты голос Бориса, он говорил по телефону, — не сдашь ли завтра на прокат свою моторную лодку? Родственник к нам приехал из Питера, хочет завтра прокатиться в сторону заповедника и порыбачить там, вспомнить молодость. Что? Лесник? Да мы осторожно. А сколько возьмёшь за лодку и бензин? Чего?! Побойся Бога! Игорь! За лодку просят двадцать долларов!

— Ну, это многовато, да и долларов у меня нет. Предложи двадцать немецких марок.

— Василий, двадцать немецких марок. Согласен? Порукам? Спасибо. Когда? Игорь, когда? Утром?

— Нет, нет — вечером!

— Вечером. Я думаю тогда часов в шесть. Договорились. До завтра. Ну, Игорь, готовь двадцать марок, — входя на кухню, помпезно произнёс Борис, — всё в порядке!

На следующий день рыболовы протрясясь в автобусе двадцать минут, прибыли в санаторий Кисегач, находящийся на перешейке между двух озёр: Большой Кисегач и Малый Теренкуль.

Василий, пройдя с нанимателями до сарайчика-гаража стоящего у самой воды, выгнал лодку, получил деньги и объяснил, как пользоваться мотором: где находится бензокран, где трос кикстартера.

— Когда вернётесь, заведите лодку в гараж и занесёте ключ мне домой.

— Сделаем всё, как полагается, — пообещал Борис и дёрнул трос кикстартера. Мотор взревел, и сизый дымок поплыл над водой.