Брат-титькорват

Руки-ноги-глаза имеются, а он пальцем о палец не хочет ударить, чтобы жить не в дерьме. Сколько инвалидов, которые пиздец, как были бы рады поменяться с ним местами, потому что его Бог, в отличие от них, здоровьем не обидел. Ведь многие однорукие, безногие и слепые работают, стремятся сделать жизнь своих родственников и друзей лучше и интереснее, а все его интересы в одном — нажраться. И кому такое насекомое нужно? Только загаженную им квартиру занимает, к которую могли бы нормальные люди из коммуналки перебраться. В общем, пора осуществлять окончание плана и уж совести-то меня мучить будет не за что. Благое дело завершаю. Вот, братан, какой был расстроенный, а теперь, аж светится от счастья и груди своей первой женщины мнет. Та в себя пришла и хотя и не двигается и не сопротивляется, но довольно таки сексуально и приятно в такт движениям Стаса мычит. Я присел и отобрав одну из грудей у брата помял ее. Действительно грудь у нее — экстра класс! И по размерам и по форме и по упругости. Чувствуя, что мой член едва не прилипает к животу, двинулся к ногам динамистки. Ноги длинные. Голени тонкие, а бедра широкие, толстые. Очень красивая стерва! Чувствуя непреодолимое желание насадить ее на себя по самые яйца, взял ее за ноги и разведя их приподнял. Надо будет переместить ее в сторону, чтобы я о кровь не испачкался. Моему взору открылась огромная лужа. Причем кровавые пятна составляли лишь небольшую ее часть. Вязкие пленочки спермы, вытекшие из влагалища динамистки тоже были не велики. Она обкончалась! Эта пиздорванка, в первый же в ее жизни половой акт выделила целое море влагалищного секрета! Вероятно, пока Стас ее дрючил, она успела несколько раз кончить! Она вся истекла! Если уж она так начинает свои постельные подвиги, то какой-же пиздатой любовницей она может стать?! Не может. Не станет. За грехи надо платить. Эти суки-динамистки недостойны топтать нашу планету. Каким бы бесподобным телом и красивой мордашкой она не обладала… Трахну и убью. Только спускать в нее не буду, а то эскулапы докопаются, что ее двое ебали. Я собрался призвать Стаса, помочь мне передвинуть динамистку и тут обратил внимание, что все звуки внезапно стихли. До этого раздавалось чмоканье. Стас блаженно сосал груди Жанны, от чего ее соски вытянулись словно коричневые башенки, а ореолы сморщились. Динамистка слабо постанывала. Стас оторвался от своего занятия и словно загипнотизированный таращился на груди с насосанными им торчащими сосками. Лицо у него было… Термин «ошарашенный» отражает, наверно не более сотой доли отражавшегося на физии Стаса чувства. — В чем дело? — спросил я. И не дождавшись ответа повторил — Стас, в чем дело? Медленно, словно он черепах пятисот лет от роду, братан повернул голову и уставился на меня. Из приоткрытого рта на божественно красивый бюст динамистки заструилась прозрачная жидкость. — Что за хуй?! — наливаясь яростью, прохрипел я. Мне жутко не хотелось убивать динамистку. Я хотел просто передвинуть ее, чтобы не испачаться кровью и спермой Стаса и трахнуть ее. А потом сделать пластическую операцию и с новым смуглым и горбоносым лицом, похитить эту суку и всю жизнь прожить с ней в каком-нибудь Богом забытом кишлаке на краю света и наплодить пару десятков похожих на нас босоногих пофигистов, которым я строго-настрого запрещу когда-либо помогать братьям, потому, что из-за этого можно непоправимо поломать свою жизнь. — У Марины была родинка, — медленно и задумчиво выдавил из себя Стас. — Какая нахуй родинка? — прошипел я. — Маленькая. Коричневая. Под соском. Теперь нет. Я склонился над бюстом нашей пленницы. На безукоризненно прекрасной нежной слегка розоватой коже грудей никаких родинок не наблюдалось. И поблизости. — Значит, по природе, она несчастлива, — вспомнил я русскую примету. — Скажи это больным меланомой — ответил Стас. Выходит я проговорил это вслух. У меня что, совсем крыша поехала?! Я чувствовал, что упустил что-то очень важное, но никак не мог вспомнить — что. Посмотрев на лицо нашей пленницы, которое я изуродовал заклеившим глаза женщины пластырем, засунутым в ее рот кляпом и мокрыми от пота полосами простыни и веревками, я обернулся к Стасу. — Как ты ее назвал? — Марина, — неуверенно выдавил из себя брат и поднес руку к своим ключицам. — Это Жанна, — сказал я. Стас согнулся в неудержимом рвотном позыве. У него не хватило сил отодвинуться и на обнаженное тело красавицы выплеснулась грязно-белая вонючая творожистая масса. — Пить, — попросил Стас. — Нету, — сказал я. Я как-то совершенно выпустил из виду, что достаточно дойти до кухни или ванной… В прочем, бич довел эти комнаты до такого состояния, что мой мозг, вероятно отказывался посчитать их кухней и ванной. Стас шатаясь сделал несколько шагов и вытер лицо юбкой Жанны, она уже успела высохнуть от эфира, но посмотрев на нее, он внезапно, снова начал блевать. Уже на юбку. Посмотрев на то, что раньше было юбкой девушки, Стас отбросил ее в сторону и вытер губы рукой, размазав блевотину по щекам. — На хуй, — сказал он, — Жанна — младшая сестра Маринки.