Наконец-то ты меня заметил!

А вот что действительно врезается в память, так это сны. Или вернее один сон. Может были и другие, но я запомнил только один. И он – ну наконец то! – не о моей бывшей. Да, пора бы уже начать забывать то, чего не вернёшь!

Мне приснилось что у меня есть то ли сестра, то ли подружка – так или иначе она значительно моложе меня. Нет, она не ребёнок, но есть в ней какое-то озорство, которое я уже дивным давно утратил.

Мы с ней связали мужчину – прямо в моей съёмной квартире. Я не помню возраста мужчины – но он самый что ни на есть средний, между двадцатью и сорока. Зато помню что он в светло-голубой кофте, с молнией; кофта похожа на толстовку, только без капюшона. Лежит в он комнате под стенкой -шкафом на боку. Что-то мычит, пытается дёргаться, но безуспешно. Верёвка связывает его руки за спиной, и согнутые в коленях ноги притянуты верёвкой за лодыжки к рукам.

Так странно, но мы с этой девушкой не чувствуем ни злобы, ни жалости к этому человеку. Абсолютно ничего. По крайней мере я так точно.

Зато нам весело. Затем – похоже ради шутки – мы поливаем всё чем-то горючим, скорее всего бензином. Но я не уверен – запаха во сне я не помню.

Я говорю «мы», потому что не помню кто из нас и что конкретно делает. Но нам обоим весело, и никто не против того, что делает другой – поэтому я и говорю это «мы».

Затем мы поджигаем квартиру и покидаем её.

Я с беспокойством проверяю карманы – забрал ли я свой паспорт? А то потом морока будет с его восстановлением – я далеко от родных мест, и не хочется ехать домой ради этого. Но нет, все хорошо – вот он лежит в нагрудном кармане – и мы продолжаем веселится. Так и выходим из квартиры.

Затем она останавливается и серьёзно так смотрит в мои глаза, снизу вверх. И говорит – наконец-то ты заметил меня. Я хочу что-то ответить, но просыпаюсь.

Мелкие детали сна стёрлись быстро. Но вот что странно – внутри меня ещё долго живёт приятное ощущение что мне с этой девушкой весело. И мне не важно кто она. Сестра, друг, подруга. Мне хорошо, мне приятно – и ладно.

И я ношу с собой это ощущение.

Обычно рядом с девушками (любыми!) я ощущаю дискомфорт, смущение, страх.

Позже у меня возникла теория, что я отражаю их эмоции. Меня удовлетворяет данная теория – проще считать себя склонным к эмпатии, чем боящимся женского общества. И в рамках этой теории больше всего меня бесила дёрганность. Ненавижу нервничать и раздражаться, я и так нервный и раздраженный.

А рядом с этой девушкой из сна мне было весело и светло – не смотря на то, чем мы с ней занимались – жгли квартиры и людей. Я словно нашёл часть себя и обрёл покой. Вот так для образа из сновидения у меня нашлось больше слов, чем для кого либо из реально существующих в моей жизни людей.

Конечно я стараюсь не забыть деталей этого сна, а вы бы не старались?!

И вот я опять иду домой. Мои «ясные взгляды» стали почти каждодневными.

Я жду вечера – утром я их никогда не ловил, хотя ходил той же дорогой.

Да-да, я уже не забываю их, но наоборот – предвкушаю. Я уже даже забываю принять свою обеденную «дозу», так меня влечёт меня моя стометровка! Теперь это и правда моё заколдованное место.

Я наслаждаюсь теми мгновениями, когда могу рассматривать розовые стены клуба, окна его, поблескивающие в свете фонарей, заботливую надпись «Не ставить машины»

Владельцы автомобилей все так же игнорируют надпись на заборе, с каждым днём повышая шансы на то, что выйдут с утра к своему стальному коню – а на капоте лежит увесистый камень. По правде, я уже хочу, чтобы забор рухнул на какую-нибудь «тачку», и случилось громкое УИИИИИ.

Сами машины – ни как средство передвижения, ни как средство роскоши – меня не интересуют. А вот яркие отблески света на капоте, в холодном свете фонарей – очень даже приятно рассматривать. Словно это картина художника-реалиста.

Я никогда не разбирался в живописи, и не получал от картин наслаждения. И мне всегда казалось, что люди, стоящие с бокалами вина перед произведением искусства, и рассуждающие о мазках и красках – несут чушь, либо заученную, либо выдумывают её на ходу. Но если бы на моей «ясной» стометровке повесили одну из картин – я бы оценил её по достоинству.

По яркости получаемых зрительных ощущений я уже почти как герой фильма «Без границ» Там герой принял медицинский препарат – секретную разработку улучшающую работу мозга – и мир стал для него насыщенным. Он принял свой препарат – кажется она назывался МДТ-48 – солнечным днём, и его поле зрения залил яркий оранжевый и жёлтый цвета.

Мой же поздний вечер стал стал отчётливо темно-синим, почти чёрным. Но от этого чёрного фона всё было видно ещё лучше – словно он был бархатом для рассыпанных по нему украшений… Драгоценностями же были искорки света от фонарей, застрявшие в падающих снежинках.

Наконец мой взгляд упал на неё.