Последняя песня

Сколько песен было написано мною… И в каждую была вложена небольшая частичка меня — как, впрочем, и должно быть для любого хорошего произведения. Вот только мне начинало казаться всё больше и больше, что в мою музыку уходят не только метафорические частички меня — но и нечто большее. Часы, дни, недели, месяцы, годы — казалось, что с каждым новым творением, что рождалось от прикосновений моих пальцев к клавишам, улетали в никуда все эти меры времени. Да, я велик тем, что иду путём Пустоты и несу слово Владык всему миру — но я всё чаще начинаю ощущать, что нахожусь словно на краю пропасти, в которой разлито Великое Ничто. Что да, мой бессмертный дух избегнет всех препон на своём пути и вознесётся к престолу Их — но есть ещё тело, пускай и привыкшее к аскетизму, но, тем не менее, не чуждое некоторым простым радостям. Человеческое всё ещё было живо во мне, и порой, задумываясь о своей жизни, я всё чаще приходил к следующей мысли: песни, что я пишу, являются условием моего пребывания здесь. Покуда они рождаются мною — продолжается мой земной путь.

Но вот когда родится та песня, что станет последней? Та песня, после которой не будет уже ничего — земного уж точно?

И порой мне становилось страшно.

Как мало времени, а я ещё не закончил…

Итак, сегодня — 23 ноября. Сегодня я не видел абсолютно никаких снов — закрыв накануне глаза, я провалился в черноту — но эта чернота была чернее чернейшей черноты бесконечности. И я просто пребывал там, чувствуя над собой гнёт великой воли, который не прекратился и с моим пробуждением.

Я чувствовал, что сегодня настало время переломного момента для меня, и всё ожидал, когда это начнётся.

К шести часам я завершил свои каждодневные дела, вернулся домой, и меня тут же повлекло к клавиатуре. Включив всё оборудование, я решил немного посэмплировать, но… нет, мало времени!

…

Они правили моими руками! Если раньше я сам писал музыку, то теперь Они писали её — моими руками! Это истинная Музыка Сфер, аморфные флейтисты Азатота не смогут выдать таких пассажей, как бы ни старались. Так звучит сама Пустота, и с этими вибрациями Великая Мысль пронзает всё наше мироздание — и мириады других…

… а слова! Это воистину немыслимые сочетания букв, и я не знаю, как мой речевой аппарат смог произнести их при записи вокальной дорожки. Это нечто… последнее, нечто столь же губительное, сколь и прекрасное…

Новая песня записана, она лежит на моём столе рядом с моей пока незаконченной хроникой. Это последняя песня. На диске так и написано. Последняя веха моего земного пути. Она уже залита на сайт «Шорохов Небытия», и завтра, 24 ноября, будет доступна для скачивания миллионам моих фанатов по всему миру. Диск же я отнесу в нужное место, чтобы сделать тысячи эксклюзивных копий в формате диджибука — и распространить их среди поклонников, уважающих материальные носители.

Нет! Мне страшно, я не безумный дух Бездны, я не прошёл трансформацию до конца, и человеческие чувства толкают меня на измену. Но я не могу удалить файл с сайта — подключение к интернету отсутствует, и что-то подсказывает мне, что ждать его бессмысленно. Моя рука тянется к диску — но я не могу уничтожить его, меня словно ударяет разрядом тысячи вольт, едва мои пальцы оказываются в сантиметре от поблёскивающего круга. Я не могу удалить запись с компьютера — он зависает всякий раз, когда я нажимаю Delete.

Мне страшно за себя, но страшней за человечество. Они поняли, что я пошёл на попятный — и Они не оставят меня более тут. Я сжёг «Речи Пастыря Пустырей» и «Liber Void», смыл пепел в канализацию, избавился от них окончательно. Мне стало душно, и я открыл окно. Ветер ворвался в комнату, и в его дыхании чувствуется запредельная сила.

Я сел писать свою хронику. Моё исчезновение не останется незамеченным, и потому, когда меня придут искать в моей собственной квартире — они найдут мои записи. И, может быть, успеют предотвратить всё…

Как мало времени! Песок почти вытек, и я чувствую, как его тонкая струйка осыпается в желудочки моего сердца, отчего оно начинает стучать то совершенно неистово, то едва-едва. Уже полчаса, как я пишу, слыша из открытого окна вой всех собак моего дома и десятков соседних. Они чувствуют… тяжёлую поступь из Девяти Краёв Забвения. Тоскливый, смертельный, неумолчный вой.

Десять минут я слышу бормотания и молитвы — мой сосед сверху, отставной прапорщик-шизофреник, тоже чувствует приближение Их. Теперь я слышу, как он неразборчиво бормочет — и вижу неведомым образом, что он обклеил стены своей комнаты страницами из Библии и «Календаря садовода 2012», а сам сидит на ковре у окна, в круге, высыпанном стиральным порошком, и раскачивается, подобно маятнику, глядя в глубины неба и читая свои молитвы.

Уже за полночь, грани миров истончаются, но думаю, я успею закончить.

Последняя песня… Вся моя жизнь была лишь цепочкой событий, которая привела к рождению на свет этого трека.