Добавить в моё избранное
28 мин, 45 сек 9884
Илья чувствовал как что-то у него в рукаве буквально греет руку. Именно там, где лежали карты. Будто тепло исходило именно от них. Тепло это было слегка обжигающим, но все же терпимым.
Внешность женщины тоже начала меняться. По её лицу пошли трещины, будто кожа засохла, и от черепа вот-вот начнут отходить небольшие кусочки кожи, они упадут прямо на красивую зеленую ткань стола, там и останутся, обнажив череп женщины. Илья не в силах даже повернуть голову зачарованно глядел на происходящее с женщиной.
Тепло в рукаве внезапно стало нестерпимым, а потом перешло к откровенному жжению, и Илья наконец смог выйти из оцепенения, и крича как резанный, начал бешено трясти рукой. Боль и не думала прекращаться. Шесть пар глаз устремились на Илью, а тот продолжал кричать и махать рукой. Он даже закатил рукав, и будь что будет, пусть карты выпадут, а его побьет тот здоровяк, сидящий на входе, лишь бы закончилась эта боль, лишь бы прекратилось это мучение.
И все действительно прекратилось. Кроме того — карты исчезли, без каких-либо следов. Рука выглядела, так же, как и всегда, и никаких ожогов на ней не просматривалось. И только шесть пар глаз продолжали внимательно смотреть на Илью, который в свою очередь изучал свою руку. Отойдя от шока, он первым делом посмотрел на женщину-дилера. Но с ней все было в порядке. Все такая же молочно-белая кожа, еле заметная родинка над губой. Но в мыслях Ильи снова возникал этот пугающий образ отслаивающейся от черепа кожи.
— С вами все в порядке? — поинтересовался сидящий рядом мужчина.
«Как же его зовут?». Илья невольно взглянул на его руку. Все пальцы были на месте.
— Да, все хорошо… Я… Просто… — замямлил Илья.
— Все ясно. Вы так испугались того, что проиграли все? — спросил мужчина?
— Проиграл… Все? — спросил Илья, глядя на пространство стола перед собой, где ранее лежал небольшой столбик из фишек.
Фишек там не было. Лишь пустая зеленая ткань, обтягивающая стол. Где-то внутри Ильи начало закипать негодование.
— Но как? Вы что украли их? Специально это подстроили, чтобы забрать у меня все? Вы… Вы подонки!
— Спокойнее, уважаемый. Посмотрите на нас. Разве есть нам какой-то смысл обкрадывать вас? Разве мы похожи на каких-то жуликов? Из всех нас на жулика похожи только вы, Илья.
Все вдруг начали смеяться. Илья весь сжался и отпрянул от стола, будто хотел исчезнуть. Но он не исчезал, а продолжал сидеть и слушать раскатистый смех, окружающий его. Смеялись все, даже женщина-дилер громко хохотала, и звуки смеха отдавались в ушах Ильи, заставляя его чувствовать себя провинившимся школьником. Он почувствовал обиду и стыд. «Они знают, они знают». Раньше он никогда ничего подобного не испытывал, даже когда его ловили за откровенным шулерством, он просто стойко выносил побои, а потом шел домой с высоко поднятой головой и выбитыми зубами. Но не сейчас. Этот смех, он словно выжимал из него все хорошее, и заставлял чувствовать себя виновным, униженным.
— ЗАМОЛЧИТЕ! — выкрикнул Илья.
И они действительно замолчали. Смех прекратился, уступив место всепоглощающей тишине, снова окутывающей комнату. Илья опять почувствовал себя уверенно, ощущение того что он все же хороший игрок (пусть и не всегда честный) вернулось к нему, а вместе с ним — вспомнились слова, которые ему тогда в баре сказал старик.
«Если проиграешь — скажи играю на все».
— Уходи, парень, — сказал ему сидящий рядом мужчина. — Сегодня не твой день, и я не вижу ни единой причины, чтобы ты ошивался тут еще дольше.
Гордость снова захлестнула Илью, и он, преисполненный уверенностью, закричал:
— Играю на все!
Его выкрик утонул в тишине комнаты, словно впитался в стены, и комната начала меняться. Деревянные балки, стоявшие по углам комнаты, будто внезапно прогнили и прохудились. Потолок опасно наклонился, будто вот-вот упадет, а свет лампы замигал, то выключаясь на несколько секунд, то снова включаясь. И при каждом включении света, Илья с ужасом наблюдал, как комната меняется. Более того — меняются те, кто в ней находится. Сзади снова раздался шорох, или даже скрежет, не прекратившийся сразу, как раньше, а продолжающийся через равные промежутки. Илья чувствовал, будто кто-то медленно процарапывает его череп, каждый раз оставляя на нем глубокие рытвины.
К этому скрежету прибавился повторяющийся стук, раздававшийся со всех сторон комнаты. Это стучали длинные продолговатые ящики. Стучало что-то изнутри них, и это что-то хотело выбраться наружу. Снова мигнул свет, и ящики приняли более явные очертания и стали похожими на гробы. Чувствуя, как внутри него все сжалось, Илья поднялся со стула, но не удержал равновесия, и просто упал на пол, а затем пополз к тому месту, где ранее была дверь. Но двери теперь не было. Вместо неё было что-то напоминающее решетчатые ворота, сужающиеся кверху. Илья отчаянно ухватился за прутья ворот и понял, что ему отсюда так просто не выбраться.
Внешность женщины тоже начала меняться. По её лицу пошли трещины, будто кожа засохла, и от черепа вот-вот начнут отходить небольшие кусочки кожи, они упадут прямо на красивую зеленую ткань стола, там и останутся, обнажив череп женщины. Илья не в силах даже повернуть голову зачарованно глядел на происходящее с женщиной.
Тепло в рукаве внезапно стало нестерпимым, а потом перешло к откровенному жжению, и Илья наконец смог выйти из оцепенения, и крича как резанный, начал бешено трясти рукой. Боль и не думала прекращаться. Шесть пар глаз устремились на Илью, а тот продолжал кричать и махать рукой. Он даже закатил рукав, и будь что будет, пусть карты выпадут, а его побьет тот здоровяк, сидящий на входе, лишь бы закончилась эта боль, лишь бы прекратилось это мучение.
И все действительно прекратилось. Кроме того — карты исчезли, без каких-либо следов. Рука выглядела, так же, как и всегда, и никаких ожогов на ней не просматривалось. И только шесть пар глаз продолжали внимательно смотреть на Илью, который в свою очередь изучал свою руку. Отойдя от шока, он первым делом посмотрел на женщину-дилера. Но с ней все было в порядке. Все такая же молочно-белая кожа, еле заметная родинка над губой. Но в мыслях Ильи снова возникал этот пугающий образ отслаивающейся от черепа кожи.
— С вами все в порядке? — поинтересовался сидящий рядом мужчина.
«Как же его зовут?». Илья невольно взглянул на его руку. Все пальцы были на месте.
— Да, все хорошо… Я… Просто… — замямлил Илья.
— Все ясно. Вы так испугались того, что проиграли все? — спросил мужчина?
— Проиграл… Все? — спросил Илья, глядя на пространство стола перед собой, где ранее лежал небольшой столбик из фишек.
Фишек там не было. Лишь пустая зеленая ткань, обтягивающая стол. Где-то внутри Ильи начало закипать негодование.
— Но как? Вы что украли их? Специально это подстроили, чтобы забрать у меня все? Вы… Вы подонки!
— Спокойнее, уважаемый. Посмотрите на нас. Разве есть нам какой-то смысл обкрадывать вас? Разве мы похожи на каких-то жуликов? Из всех нас на жулика похожи только вы, Илья.
Все вдруг начали смеяться. Илья весь сжался и отпрянул от стола, будто хотел исчезнуть. Но он не исчезал, а продолжал сидеть и слушать раскатистый смех, окружающий его. Смеялись все, даже женщина-дилер громко хохотала, и звуки смеха отдавались в ушах Ильи, заставляя его чувствовать себя провинившимся школьником. Он почувствовал обиду и стыд. «Они знают, они знают». Раньше он никогда ничего подобного не испытывал, даже когда его ловили за откровенным шулерством, он просто стойко выносил побои, а потом шел домой с высоко поднятой головой и выбитыми зубами. Но не сейчас. Этот смех, он словно выжимал из него все хорошее, и заставлял чувствовать себя виновным, униженным.
— ЗАМОЛЧИТЕ! — выкрикнул Илья.
И они действительно замолчали. Смех прекратился, уступив место всепоглощающей тишине, снова окутывающей комнату. Илья опять почувствовал себя уверенно, ощущение того что он все же хороший игрок (пусть и не всегда честный) вернулось к нему, а вместе с ним — вспомнились слова, которые ему тогда в баре сказал старик.
«Если проиграешь — скажи играю на все».
— Уходи, парень, — сказал ему сидящий рядом мужчина. — Сегодня не твой день, и я не вижу ни единой причины, чтобы ты ошивался тут еще дольше.
Гордость снова захлестнула Илью, и он, преисполненный уверенностью, закричал:
— Играю на все!
Его выкрик утонул в тишине комнаты, словно впитался в стены, и комната начала меняться. Деревянные балки, стоявшие по углам комнаты, будто внезапно прогнили и прохудились. Потолок опасно наклонился, будто вот-вот упадет, а свет лампы замигал, то выключаясь на несколько секунд, то снова включаясь. И при каждом включении света, Илья с ужасом наблюдал, как комната меняется. Более того — меняются те, кто в ней находится. Сзади снова раздался шорох, или даже скрежет, не прекратившийся сразу, как раньше, а продолжающийся через равные промежутки. Илья чувствовал, будто кто-то медленно процарапывает его череп, каждый раз оставляя на нем глубокие рытвины.
К этому скрежету прибавился повторяющийся стук, раздававшийся со всех сторон комнаты. Это стучали длинные продолговатые ящики. Стучало что-то изнутри них, и это что-то хотело выбраться наружу. Снова мигнул свет, и ящики приняли более явные очертания и стали похожими на гробы. Чувствуя, как внутри него все сжалось, Илья поднялся со стула, но не удержал равновесия, и просто упал на пол, а затем пополз к тому месту, где ранее была дверь. Но двери теперь не было. Вместо неё было что-то напоминающее решетчатые ворота, сужающиеся кверху. Илья отчаянно ухватился за прутья ворот и понял, что ему отсюда так просто не выбраться.
Страница
9 из 10
9 из 10
