Добавить в моё избранное
26 мин, 28 сек 3026
Просто выучил.
— Ну, молодец, Малыш, — с какой-то досадой выдал похвалу Вальтер.
Из спальни хозяев раздавались голоса оперативников, до Малыша долетели обрывки разговора:
— … Да черт с ними, с лошадьми, вот стоматологический кабинет в доме — этого я никогда не пойму. У него жена врач что ли? Нет? А зачем тогда?
Когда координатор в сопровождении Стефана вошел в комнату, разговоры стихли.
— Живут далеко от города, — на ходу бросил Вальтер, заходя в спальню, — Им легче оплачивать приезды врачей и оборудование, нежели кататься на термины.
— Зажрались совсем, — неодобрительно крякнул Боцман.
Хозяйская спальня потеряла весь свой лоск и стиль — по всей комнате, включая кровать расположились оперативники и их оборудование — переносная лаборатория, над которой корпела Авиценна, сложные конструкции из прожекторов, которые устанавливал Карга, а на груде подушек по-хозяйски развалился Лодырь. Боцман стоял и смолил самокрутку, поглядывая в окно, в котором из-за освещения можно было увидеть лишь отражение происходящего в комнате, как в зеркале.
— Авиценна, Карга, доложитесь.
Некрасивая блондинка, самая похожая на какое-нибудь порождение Бездны, живущее в трубах, оторвалась от центрифуги и повернулась к Вальтеру.
— Препарат на вход готов, препарат на выход будет через минуту.
— Карга?
Громадный араб утирал собственной чалмой блестящую смуглую лысину — такой шел жар от прожекторов.
— Проход готов к использованию Если позволите, я бы еще откалибровал свет для стабильности — кладовка узкая, что-то может загородить лучи.
— Калибруй. Вызовите кто-нибудь Педофила.
Боцман, не выпуская из зубов последний сантиметр самокрутки, нажал на кнопку сигнала на рации. По всему дому прокатился некий странный звук — будто по лестницам и коридорам проехал поезд из мотыльков. Дверь отворилась и на пороге появился толстый очкарик с неизменным леденцом во рту.
— Есть новости?
— Все, как и ожидалось — ребенок не покидал ни дом, ни придомовую территорию. В доме ее, разумеется, тоже нет.
— Значит, все-таки Игруля, — заключил Вальтер.
— А почему именно Игруля, шеф? — лениво отозвался со своего ложа едок.
— Потому что, когда я пересылаю вам сводку по заданию — ее надо читать. Карга вот читал — поэтому он знает, что делает.
— Мое дело маленькое, шеф, я тут больше для проформы, сами знаете.
— Я прошу прощения, — причмокивая произнес Педофил, — Меня-то в вашей корпоративной переписке нет, а знать, в чем дело хотелось бы. Для общей картины хотя бы.
— Препараты готовы, господин координатор, — отчиталась Авиценна.
Вальтер потер виски. Неужели так сложно было прочесть четыре страницы? Ведь специально сам сидел и изучал, за что можно зацепиться.
— Малыш, ты читал? — с нарастающей злостью поинтересовался Вольфсгрифф.
— Так точно, господин координатор.
— Тогда просвети, пожалуйста, остальных, менее усердных членов группы, почему Карга разместил прожекторы именно таким образом.
Стефан вдохнул поглубже и выдал:
— В доме, согласно допросам, отсутствуют какие-либо якоря для клиппотических сущностей. По приказу герра Мюллера, еще при установке оросителей дом Кюне был окружен сигнальной полосой и полосой препятствий, из чего следует, что извне угроза появиться не могла. Таким образом, следует предположение, что, либо один из членов семьи является Мафусаилом — эту версию мы отметает, так как семья Кюне проходит регулярную скрытую проверку по приказу герра Мюллера. Либо — и эта версия более правдоподобна — якорь уже находился внутри дома на момент возведения полосы препятствий. На роль якоря подходит выпускное платье Кристины Кюне — это типичный элемент потери «внутреннего ребенка» и удобный якорь для Игрули.
Все взгляды устремились туда, где сходились лучи прожекторов — на красное шелковое платье, висящее в полиэтилене на вешалке в узкой гардеробной. Платье выглядело почти новым и было сшито явно на заказ — на высокую и худую девушку. Сегодня оно неплохо подошло бы Авиценне, невпопад подумал Малыш.
— Со мной идут Боцман, Педофил и Малыш. Карга — на тебе переход, сохраняй в течение одиннадцати минут — дальше по инструкции. Авиценна — препараты для выхода в быстром доступе, будь готовой к необходимости реанимации. Лодырь…
— У меня уже есть приказ, господин координатор, — глумливо осклабилась жуткая тварь в маске, развалившаяся на подушках, как какой-нибудь паук.
— Уже под сывороткой? — неодобрительно покосившись на едока, обратился Вальтер к Авиценне, и та коротко кивнула.
Тяжелые баллоны уже был надеты и теперь металлический горбы сильно ограничивали подвижность группы. Малыш получил от Авиценны заряженный инъектор. Такие же в руках держали и Вальтер, и Боцман, Педофил же продолжал безучастно мучать леденец, время от времени грызя его своими кривыми, крупными зубами.
— Ну, молодец, Малыш, — с какой-то досадой выдал похвалу Вальтер.
Из спальни хозяев раздавались голоса оперативников, до Малыша долетели обрывки разговора:
— … Да черт с ними, с лошадьми, вот стоматологический кабинет в доме — этого я никогда не пойму. У него жена врач что ли? Нет? А зачем тогда?
Когда координатор в сопровождении Стефана вошел в комнату, разговоры стихли.
— Живут далеко от города, — на ходу бросил Вальтер, заходя в спальню, — Им легче оплачивать приезды врачей и оборудование, нежели кататься на термины.
— Зажрались совсем, — неодобрительно крякнул Боцман.
Хозяйская спальня потеряла весь свой лоск и стиль — по всей комнате, включая кровать расположились оперативники и их оборудование — переносная лаборатория, над которой корпела Авиценна, сложные конструкции из прожекторов, которые устанавливал Карга, а на груде подушек по-хозяйски развалился Лодырь. Боцман стоял и смолил самокрутку, поглядывая в окно, в котором из-за освещения можно было увидеть лишь отражение происходящего в комнате, как в зеркале.
— Авиценна, Карга, доложитесь.
Некрасивая блондинка, самая похожая на какое-нибудь порождение Бездны, живущее в трубах, оторвалась от центрифуги и повернулась к Вальтеру.
— Препарат на вход готов, препарат на выход будет через минуту.
— Карга?
Громадный араб утирал собственной чалмой блестящую смуглую лысину — такой шел жар от прожекторов.
— Проход готов к использованию Если позволите, я бы еще откалибровал свет для стабильности — кладовка узкая, что-то может загородить лучи.
— Калибруй. Вызовите кто-нибудь Педофила.
Боцман, не выпуская из зубов последний сантиметр самокрутки, нажал на кнопку сигнала на рации. По всему дому прокатился некий странный звук — будто по лестницам и коридорам проехал поезд из мотыльков. Дверь отворилась и на пороге появился толстый очкарик с неизменным леденцом во рту.
— Есть новости?
— Все, как и ожидалось — ребенок не покидал ни дом, ни придомовую территорию. В доме ее, разумеется, тоже нет.
— Значит, все-таки Игруля, — заключил Вальтер.
— А почему именно Игруля, шеф? — лениво отозвался со своего ложа едок.
— Потому что, когда я пересылаю вам сводку по заданию — ее надо читать. Карга вот читал — поэтому он знает, что делает.
— Мое дело маленькое, шеф, я тут больше для проформы, сами знаете.
— Я прошу прощения, — причмокивая произнес Педофил, — Меня-то в вашей корпоративной переписке нет, а знать, в чем дело хотелось бы. Для общей картины хотя бы.
— Препараты готовы, господин координатор, — отчиталась Авиценна.
Вальтер потер виски. Неужели так сложно было прочесть четыре страницы? Ведь специально сам сидел и изучал, за что можно зацепиться.
— Малыш, ты читал? — с нарастающей злостью поинтересовался Вольфсгрифф.
— Так точно, господин координатор.
— Тогда просвети, пожалуйста, остальных, менее усердных членов группы, почему Карга разместил прожекторы именно таким образом.
Стефан вдохнул поглубже и выдал:
— В доме, согласно допросам, отсутствуют какие-либо якоря для клиппотических сущностей. По приказу герра Мюллера, еще при установке оросителей дом Кюне был окружен сигнальной полосой и полосой препятствий, из чего следует, что извне угроза появиться не могла. Таким образом, следует предположение, что, либо один из членов семьи является Мафусаилом — эту версию мы отметает, так как семья Кюне проходит регулярную скрытую проверку по приказу герра Мюллера. Либо — и эта версия более правдоподобна — якорь уже находился внутри дома на момент возведения полосы препятствий. На роль якоря подходит выпускное платье Кристины Кюне — это типичный элемент потери «внутреннего ребенка» и удобный якорь для Игрули.
Все взгляды устремились туда, где сходились лучи прожекторов — на красное шелковое платье, висящее в полиэтилене на вешалке в узкой гардеробной. Платье выглядело почти новым и было сшито явно на заказ — на высокую и худую девушку. Сегодня оно неплохо подошло бы Авиценне, невпопад подумал Малыш.
— Со мной идут Боцман, Педофил и Малыш. Карга — на тебе переход, сохраняй в течение одиннадцати минут — дальше по инструкции. Авиценна — препараты для выхода в быстром доступе, будь готовой к необходимости реанимации. Лодырь…
— У меня уже есть приказ, господин координатор, — глумливо осклабилась жуткая тварь в маске, развалившаяся на подушках, как какой-нибудь паук.
— Уже под сывороткой? — неодобрительно покосившись на едока, обратился Вальтер к Авиценне, и та коротко кивнула.
Тяжелые баллоны уже был надеты и теперь металлический горбы сильно ограничивали подвижность группы. Малыш получил от Авиценны заряженный инъектор. Такие же в руках держали и Вальтер, и Боцман, Педофил же продолжал безучастно мучать леденец, время от времени грызя его своими кривыми, крупными зубами.
Страница
4 из 8
4 из 8
