Добавить в моё избранное
28 мин, 15 сек 15480
Конечно, время уже далеко за полночь, да и хмель еще не отпустил его до конца, но, Андрюха если решил, то в сторону не свернет.
Глядя на то, как Серега с Гороховым пытаются мычать какую-то песню под нестройный, запинающийся аккомпанемент гармони, Андрей понял, что, про серегино «обещаю тебя доставить в лучшем виде», можно забыть.
Андрей поел, попил воды и встал:
— Парни, время уже почти три часа ночи. Мне пора. Пока дойду в темноте. Может пару часов еще поспать удастся. Да и в дороге мозги проветрятся немного.
— Так темно же! Вон и дождик заморосил, а это значит, что даже луна за тучами. Как дорогу-то увидишь?
— Ну, дорогу я помню. Сейчас в темноте глаза попривыкнут, и дорогу от травы-то отличу. Главное лес пройти, а там в Шорниково фонарь горит — на его свет пойду. Не пропаду!
Долго уговаривать Андрея остаться сил уже не было, и Серега с хозяином махнули на это дело рукой. Остальные, к тому времени, успели уснуть сном праведников.
Андрей попрощался, и, не теряя ни секунды, вышел в дверь. Выйдя на дорогу, он выкурил сигарету, дал глазам немного привыкнуть к темноте, и, когда они стали различать слабые очертания дороги, и пятна луж на ней, зашагал к лесу.
Дождь не создавал особых неудобств, так как скорее напоминал просто взвесь водяной пыли, что даже немного освежало начинающего трезветь Андрея. Долгая пешая прогулка его не пугала. Он любил ходить пешком, и выработал свой метод, как без особой потери сил проходить большие расстояния. Достаточно сразу развить оптимальную скорость и ритм шага, и не сбиваться даже при вынужденной остановке — в этом случае Андрей продолжал незаметно топтаться на месте, после чего продолжал движение с той же скоростью. Однообразный ритм вводил организм в подобие транса, и любые расстояния покорялись быстро и без усталости.
Вот и в этот раз, шаг за шагом, Андрей пересекал темный ночной лес. О скорости, конечно, пришлось забыть, чтобы не угодить с разбегу в вязкую лужу, где можно и сапоги оставить.
Вверх-вниз, вверх-вниз, с пригорка в яму, и снова на скользкий склон бугра, все ближе к цели. Последствия бурного пиршества тоже никуда не исчезли, но к одышке и покалыванию в боку прибавились головная боль, и назойливый насморк.
К счастью, дикие звери по дороге не попадались, да Андрей об этом как-то и не думал, у него вообще иссякли все мысли, кроме одной — не сбиться с пути, да и та шла фоном, как бы на уровне инстинкта.
Вскоре дорога стала ровнее, а когда тьма вокруг стала не такой густой и тесной, Андрей понял, что вышел из леса. «Прекрасно! Теперь уж не заблужусь,» — порадовался он, не сбиваясь с ритма.
Теперь можно было ускорить шаг, что и сделал наш ночной путник. Прошло не так много времени, и вдали показался одинокий неподвижный огонек. «Контрольный пункт номер один — Шорниково,» — мелькнуло в голове Андрея, которому очень не хотелось в темноте форсировать лужи и канавы этой деревни. Свет фонаря приближался медленно, как во сне. И вдруг трезвеющий мозг сгенерировал мысль настолько ясную и неожиданную, что Андрюха оборвал ладный ритм шагов, и встал, как вкопанный.
«А что, если взять левее, через поле? Я обойду грязь, сокращу путь, и выйду прямо к городу!» — рассуждал он, доставая сигарету.
Поля здесь давно не возделывались, и обросли жесткой травой, высохшие костистые стебли которой не сплошь, но покрывали землю. Тем не менее, по твердому дерну можно было идти, не боясь увязнуть в грязи. Хотя отец Андрея рассказывал, что раньше в этих местах были непроходимые болота, позже осушенные.
Выбрав направление, которое должно было вывести к городской окраине коротким путем, Андрей сошел с дороги. Ускоряя шаг, и прислушиваясь к щелканью сухих стеблей по резиновым голенищам сапог, он старался сосредоточиться на том, чтобы не сбиться с выбранного пути.
Чтобы подбодрить себя, и прогнать усталость, Андрей мысленно напевал любимые песни — те, что еще помнил. Потом его мозг зациклился на какой-то одной фразе, которая навязчиво крутилась, как на поцарапанной пластинке. Крутилась, крутилась»… А не слишком ли долго я иду?» — явилась вдруг неожиданная идея. И в самом деле, казалось, путь в черном поле протянулся в бесконечность, а вожделенные огни городка так и появились.
Андрей сделал еще сотню шагов, как вдруг левой ногой наткнулся на пустоту. С трудом удержавшись на краю, он сумел уронить свое тело назад, а не в яму. Успокоившись и потерев ушибленное место, он смог различить очертания огромной канавы. «Черт! Мелиорационный канал!» — выругался Андрей, поняв, что за препятствие возникло у него на пути.
Такие канавы рыли в заболоченных местах для отвода воды, которая уходила с полей через дренажные трубы. В бытность школьниками, во время летних каникул, ребята иногда подрабатывали на очистке канав от кустарника и высокой травы. Андрей помнил, что эти сооружения имели глубокие и крутые, глинистые стенки, и мутный поток с вязким дном внизу.
Глядя на то, как Серега с Гороховым пытаются мычать какую-то песню под нестройный, запинающийся аккомпанемент гармони, Андрей понял, что, про серегино «обещаю тебя доставить в лучшем виде», можно забыть.
Андрей поел, попил воды и встал:
— Парни, время уже почти три часа ночи. Мне пора. Пока дойду в темноте. Может пару часов еще поспать удастся. Да и в дороге мозги проветрятся немного.
— Так темно же! Вон и дождик заморосил, а это значит, что даже луна за тучами. Как дорогу-то увидишь?
— Ну, дорогу я помню. Сейчас в темноте глаза попривыкнут, и дорогу от травы-то отличу. Главное лес пройти, а там в Шорниково фонарь горит — на его свет пойду. Не пропаду!
Долго уговаривать Андрея остаться сил уже не было, и Серега с хозяином махнули на это дело рукой. Остальные, к тому времени, успели уснуть сном праведников.
Андрей попрощался, и, не теряя ни секунды, вышел в дверь. Выйдя на дорогу, он выкурил сигарету, дал глазам немного привыкнуть к темноте, и, когда они стали различать слабые очертания дороги, и пятна луж на ней, зашагал к лесу.
Дождь не создавал особых неудобств, так как скорее напоминал просто взвесь водяной пыли, что даже немного освежало начинающего трезветь Андрея. Долгая пешая прогулка его не пугала. Он любил ходить пешком, и выработал свой метод, как без особой потери сил проходить большие расстояния. Достаточно сразу развить оптимальную скорость и ритм шага, и не сбиваться даже при вынужденной остановке — в этом случае Андрей продолжал незаметно топтаться на месте, после чего продолжал движение с той же скоростью. Однообразный ритм вводил организм в подобие транса, и любые расстояния покорялись быстро и без усталости.
Вот и в этот раз, шаг за шагом, Андрей пересекал темный ночной лес. О скорости, конечно, пришлось забыть, чтобы не угодить с разбегу в вязкую лужу, где можно и сапоги оставить.
Вверх-вниз, вверх-вниз, с пригорка в яму, и снова на скользкий склон бугра, все ближе к цели. Последствия бурного пиршества тоже никуда не исчезли, но к одышке и покалыванию в боку прибавились головная боль, и назойливый насморк.
К счастью, дикие звери по дороге не попадались, да Андрей об этом как-то и не думал, у него вообще иссякли все мысли, кроме одной — не сбиться с пути, да и та шла фоном, как бы на уровне инстинкта.
Вскоре дорога стала ровнее, а когда тьма вокруг стала не такой густой и тесной, Андрей понял, что вышел из леса. «Прекрасно! Теперь уж не заблужусь,» — порадовался он, не сбиваясь с ритма.
Теперь можно было ускорить шаг, что и сделал наш ночной путник. Прошло не так много времени, и вдали показался одинокий неподвижный огонек. «Контрольный пункт номер один — Шорниково,» — мелькнуло в голове Андрея, которому очень не хотелось в темноте форсировать лужи и канавы этой деревни. Свет фонаря приближался медленно, как во сне. И вдруг трезвеющий мозг сгенерировал мысль настолько ясную и неожиданную, что Андрюха оборвал ладный ритм шагов, и встал, как вкопанный.
«А что, если взять левее, через поле? Я обойду грязь, сокращу путь, и выйду прямо к городу!» — рассуждал он, доставая сигарету.
Поля здесь давно не возделывались, и обросли жесткой травой, высохшие костистые стебли которой не сплошь, но покрывали землю. Тем не менее, по твердому дерну можно было идти, не боясь увязнуть в грязи. Хотя отец Андрея рассказывал, что раньше в этих местах были непроходимые болота, позже осушенные.
Выбрав направление, которое должно было вывести к городской окраине коротким путем, Андрей сошел с дороги. Ускоряя шаг, и прислушиваясь к щелканью сухих стеблей по резиновым голенищам сапог, он старался сосредоточиться на том, чтобы не сбиться с выбранного пути.
Чтобы подбодрить себя, и прогнать усталость, Андрей мысленно напевал любимые песни — те, что еще помнил. Потом его мозг зациклился на какой-то одной фразе, которая навязчиво крутилась, как на поцарапанной пластинке. Крутилась, крутилась»… А не слишком ли долго я иду?» — явилась вдруг неожиданная идея. И в самом деле, казалось, путь в черном поле протянулся в бесконечность, а вожделенные огни городка так и появились.
Андрей сделал еще сотню шагов, как вдруг левой ногой наткнулся на пустоту. С трудом удержавшись на краю, он сумел уронить свое тело назад, а не в яму. Успокоившись и потерев ушибленное место, он смог различить очертания огромной канавы. «Черт! Мелиорационный канал!» — выругался Андрей, поняв, что за препятствие возникло у него на пути.
Такие канавы рыли в заболоченных местах для отвода воды, которая уходила с полей через дренажные трубы. В бытность школьниками, во время летних каникул, ребята иногда подрабатывали на очистке канав от кустарника и высокой травы. Андрей помнил, что эти сооружения имели глубокие и крутые, глинистые стенки, и мутный поток с вязким дном внизу.
Страница
4 из 10
4 из 10
