Заблудиться в чистом поле

Он шел вдоль стены, непрестанно выискивая немеющими ладонями малейший бугорок, корень или выемку. Но все было напрасно.

Одежда липла к вспотевшему телу, а страх все больше охватывал нутро. К счастью он не вгонял парня в роковое оцепенение, а, как кнут, подстегивал мозг к неожиданным решениям.

Андрей опустился на корточки, и принялся ощупывать трупы, с трудом подавляя комок брезгливой рвоты. Вот он наткнулся на твердую, торчащую кость, и покрепче обхватил ее ладонями. Несколько минут пришлось крутить и раскачивать кость, пока она не оторвалась от еще довольно прочных жил.

Как ни держался, но все-таки, добывая очередную кость, Андрей, задыхаясь, выплеснул содержимое желудка прямо на руки. Легче, тем не менее, от этого не стало.

Добыв несколько достаточно крепких, хотя и разных по размеру и форме костей, он вернулся к стене. Ощупав стену, он понял, что выкопать ступени не получится. Не потому, что грунт слишком плотный — нет, это была скользкая, но вполне податливая глина. А потому, что стена была слишком отвесной, и выбраться по выкопанным ступеням было бы нереально. К тому же он так и не определил, на какой высоте находится верхний край ямы.

Андрей решил вбить в стену кости покрепче, и выбираться, цепляясь за них. Выбрав из найденных останков длинное ребро и тяжелую костяную бабку, он стал вколачивать длинную кость в глину. Бабку он использовал в качестве молота. Кость легко входила в грунт, но держалась в нем не очень прочно — предательски шаталась. Поэтому пришлось вбивать почти до конца, оставив снаружи маленький кусок, чуть менее ширины ладони.

Чувствовал Андрей себя все хуже и хуже. Голова кружилась, в горле жгло и першило, слезились глаза. Насморк спасал от шокирующего аромата могильника, но ядовитые испарения делали свое дело. Андрей торопился. В спешке поранил палец соскользнувшей костью-молотом. От боли хлынули слезы, но останавливать работу было нельзя ни в коем случае.

К тому же, несмотря на осень и холод, в могильнике звенели крыльями огромные мухи, норовившие залезть в рот, ноздри и глаза. Не раз Андрей выплевывал, задыхаясь, назойливых насекомых.

Забив кость на расстоянии вытянутой вверх руки, Андрюха уперся руками в колени, и замер, пытаясь унять головокружение. Пора предпринять попытку подъема по импровизированной лестнице, а сил осталось не так много. В ушах ритмично грохотало, как будто слаженно маршировала рота солдат.

Пульс медленно успокаивался, затихал и грохот в ушах. Стали явно прослушиваться посторонние звуки, ранее не слышимые, или не замеченные Андреем. Звуки напоминали то ли чавканье, то ли бульканье. Что это? Кишащие черви-трупоеды, усадка гниющих туш, выделение трупных газов, либо что-то иное? Андрей не хотел вдаваться в эти детали, совершенно не хотел.

Он уже поставил носок левой ноги на вбитую в стену кость, правой рукой ухватился за другую, и вдруг, неожиданно для самого себя, остановился. Неуправляемое, нечеловеческое, или, напротив, слишком человеческое любопытство вынудило его узнать источник таинственных звуков.

Видимо, рассвет уже был не за горами, а, может, глаза привыкли к кромешной тьме, но Андрей уже стал различать смутные очертания окружающих предметов. Очертания не отличались разнообразием — белесовато-бурое месиво из кожи, волос, копыт и гноя под ногами. Однако, можно было заметить, что дно могильника идет под уклон, и как раз в сторону, откуда исходили «завораживающие» звуки.

Андрей ступал, осторожно перенося вес с одной ноги на другую, чтобы не провалиться в гнилое брюхо мертвой коровы или свиньи. Все его внимание было отдано этому занятию. Поэтому, когда перед ним выросла колышущаяся груда мусора, он просто оцепенел от неожиданности. Именно из этой «кучи» исходило чавканье и хрипение, в унисон с мерным покачиванием.

В этой аморфной конструкции явно ощущалась жизнь, и опасность, с которой ранее не приходилось встречаться. Силуэты еще двух таких же существ угадывались двумя метрами ниже первого.

Сбросив усилием воли первоначальное оцепенение, Андрей стал медленно пятиться прочь от этой опасности, вверх по склону. Медленно, стараясь не шуметь.

Но в таком месте осторожность была бесполезна. Нога зацепилась за что-то, и Андрей гулко шмякнулся ягодицами о лоскутья гнилой плоти. Дыхание перехватило, то ли от удара, то ли от испуга. Тем временем, ближайшая бледная гора зашевелилась. Над ней медленно выросла огромная голова. Она была цилиндрической формы, и напоминала трухлявый, изрезанный глубокими морщинами, пень. Пасть по форме походила на перевернутый рогами вниз полумесяц. Она мерно шевелилась, и, несмотря на царящий в яме мрак, угадывались свисающие с углов пасти куски падали, со стекающими ручейками трупных выделений.

Помимо рта на бледном фоне головы, зияли две черные лунки, размером с кулак. Должно быть, это глаза, и они были направлены в сторону Андрея.