Добавить в моё избранное
31 мин, 9 сек 16740
Шурик был довольно покладист и добродушен, обожал Red Hot Chili Peppers и подолгу рубился в Doom. Видимо, беспокойство охватило его полностью, так как на его лице отсутствовала неизменная, казалось, улыбка. Он тут же сообщил, что сегодня вновь звонили с работы, спрашивали о Денисе, а его мобильник по-прежнему молчит. Я почему-то думал, что ситуация прояснится до вечера, но всё оставалось по-прежнему. Я сначала хотел поделиться с Шуриком своей версией, что, мол, Денис совсем потерял голову из-за Марины, но подумав, не стал ничего говорить. Вместо этого я поинтересовался у Шурика адресом Марины. Вдвоём, мы пересмотрели все блокноты и записные книжки Дениса, которые валялись возле компьютера. Ни в одной из них имени Марины даже не упоминалось. Шурик также пояснил, что обзвонил всех основных друзей и знакомых Дениса, включая меня и Олега, но, увы, не выяснил ровным счётом, ничего. Размышляя вслух, мы отправились курить на лестничную площадку.
Я предельно подробно стал расспрашивать Шурика о Марине, пытаясь выяснить, что Денис рассказывал о ней дома. Я уже потерял всякую надежду что-либо выяснить, видя, что Шурик действительно ничего о ней не знает, как вдруг он вспомнил, что Денис говорил, как познакомился с ней в медсанчасти, где проходил какие-то обследования. Я тут же бросился в комнату, где снова принялся листать блокноты, которые, казалось, были для нас абсолютно бесполезны. Я был готов поклясться, что видел в одном из них номер какой-то медсанчасти. Я оказался прав! В одной из книжек был записан адрес медсанчасти Љ8.
Так как было уже слишком поздно, а на улице стало совсем темно, я остался у Шурика на ночь и завтра вечером, сразу после занятий, решил отправиться искать Дениса в медсанчасть Љ8: я почему-то сразу предположил, что Марина — сотрудница этой медсанчасти, что Шурик подверг сомнению, так как это могла быть и просто пациентка. Но я надеялся, что это не так. Немного спустя, Шурик уселся к компьютеру рубиться в Doom (видимо, он так боролся с напряжением), а я вновь вышел курить на лестничную площадку. Было холодно, но как-то свежо. Из открытой форточки тянуло откуда-то запахом костра (во всём городе как раз шли субботники). Вкус сигарет за долгий день успел мне надоесть и я, бросив окурок в темноту, отправился спать. Заснул я с трудом.
Обычно, когда я ночую не дома, я всегда завожу будильник в своём телефоне и кладу его возле головы.
Вот и в этот раз я проснулся от его сигнала. Быстро собравшись, я простился с Шуриком, который, оказывается, всю ночь просидел возле компьютера. Выйдя из дома, я быстро побежал к остановке и сразу запрыгнул в один из автобусов. Так как был утренний час-пик, большую часть пути пришлось ехать в жуткой тесноте.
Прийдя домой, я почувствовал дикую усталость и, приняв душ и позавтракав, вышел в парк, прогуляться. Здесь по вечерам, особенно, когда наступало тёплое время года, гуляло очень много народа, особенно с детьми. А сейчас то здесь, то там мелькали лишь одиночные фигуры. В центре парка когда-то был фонтан, но он давно уже не функционировал и теперь останки его ржавели посреди каменного ложа, которое успело изрядно зарости. Пройдя вдоль парка три раза туда и обратно и выкурив при этом две сигареты, я вернулся в квартиру.
В институте, едва зайдя в помещение, я вновь увидел историка, который о чем-то жарко разговаривал с девушкой-первокурсницей, стоя неподалёку от лестницы. Я давно подозревал, что он сектант и разными способами завлекает в свои сети. Впрочем, я на такое не поддаюсь. Спустившись на подвальный этаж, я прошел мимо гардероба и завернул направо: в аудиторию, где сегодня нам читал лекцию сам декан нашего факультета. Это был пожилой, но удивительно бодрый, высокий, худой и абсолютно лысый мужчина в больших квадратных очках. Плечи его остро торчали кольями вверх, вследствие чего он был невероятно схож с вампиром. Декан носил допотопный советский костюм, который всё же смотрелся безупречно. У него был глухой и сухой голос, который, однако, было хорошо слышно даже в коридоре. Время от времени, декан кашлял (видимо от того, что очень много курил) и имел привычку громко усмехаться. Частенько, он, чтобы нас развлечь, рассказывал анекдоты и кое-какие случаи из профессионального опыта, что делал с каким-то советским бюрократическим стилем повествования, чем нас здорово веселил. Лекция была недолгой и декан, отметив всех присутствующих в журнале, взял свою папку и попрощался, сверкнув напоследок вставными металлическими зубами.
По давно сложившейся традиции, я не уходил из института сразу после окончания занятий, а какое-то время стоял на крыльце и курил. Один из моих одногруппников — Сергей, сообщил, что на первом этаже в холле открылась очередная выставка, куда и направилась вся наша группа. Я решил, что глянуть хотя бы краем глаза на это действо мне, наверное, не повредит и, минуя тамбур, вновь вошёл в здание института. Шёл я неторопясь, уставившись на свои ботинки и чуть было не столкнулся с кем-то из идущих мне навстречу.
Я предельно подробно стал расспрашивать Шурика о Марине, пытаясь выяснить, что Денис рассказывал о ней дома. Я уже потерял всякую надежду что-либо выяснить, видя, что Шурик действительно ничего о ней не знает, как вдруг он вспомнил, что Денис говорил, как познакомился с ней в медсанчасти, где проходил какие-то обследования. Я тут же бросился в комнату, где снова принялся листать блокноты, которые, казалось, были для нас абсолютно бесполезны. Я был готов поклясться, что видел в одном из них номер какой-то медсанчасти. Я оказался прав! В одной из книжек был записан адрес медсанчасти Љ8.
Так как было уже слишком поздно, а на улице стало совсем темно, я остался у Шурика на ночь и завтра вечером, сразу после занятий, решил отправиться искать Дениса в медсанчасть Љ8: я почему-то сразу предположил, что Марина — сотрудница этой медсанчасти, что Шурик подверг сомнению, так как это могла быть и просто пациентка. Но я надеялся, что это не так. Немного спустя, Шурик уселся к компьютеру рубиться в Doom (видимо, он так боролся с напряжением), а я вновь вышел курить на лестничную площадку. Было холодно, но как-то свежо. Из открытой форточки тянуло откуда-то запахом костра (во всём городе как раз шли субботники). Вкус сигарет за долгий день успел мне надоесть и я, бросив окурок в темноту, отправился спать. Заснул я с трудом.
Обычно, когда я ночую не дома, я всегда завожу будильник в своём телефоне и кладу его возле головы.
Вот и в этот раз я проснулся от его сигнала. Быстро собравшись, я простился с Шуриком, который, оказывается, всю ночь просидел возле компьютера. Выйдя из дома, я быстро побежал к остановке и сразу запрыгнул в один из автобусов. Так как был утренний час-пик, большую часть пути пришлось ехать в жуткой тесноте.
Прийдя домой, я почувствовал дикую усталость и, приняв душ и позавтракав, вышел в парк, прогуляться. Здесь по вечерам, особенно, когда наступало тёплое время года, гуляло очень много народа, особенно с детьми. А сейчас то здесь, то там мелькали лишь одиночные фигуры. В центре парка когда-то был фонтан, но он давно уже не функционировал и теперь останки его ржавели посреди каменного ложа, которое успело изрядно зарости. Пройдя вдоль парка три раза туда и обратно и выкурив при этом две сигареты, я вернулся в квартиру.
В институте, едва зайдя в помещение, я вновь увидел историка, который о чем-то жарко разговаривал с девушкой-первокурсницей, стоя неподалёку от лестницы. Я давно подозревал, что он сектант и разными способами завлекает в свои сети. Впрочем, я на такое не поддаюсь. Спустившись на подвальный этаж, я прошел мимо гардероба и завернул направо: в аудиторию, где сегодня нам читал лекцию сам декан нашего факультета. Это был пожилой, но удивительно бодрый, высокий, худой и абсолютно лысый мужчина в больших квадратных очках. Плечи его остро торчали кольями вверх, вследствие чего он был невероятно схож с вампиром. Декан носил допотопный советский костюм, который всё же смотрелся безупречно. У него был глухой и сухой голос, который, однако, было хорошо слышно даже в коридоре. Время от времени, декан кашлял (видимо от того, что очень много курил) и имел привычку громко усмехаться. Частенько, он, чтобы нас развлечь, рассказывал анекдоты и кое-какие случаи из профессионального опыта, что делал с каким-то советским бюрократическим стилем повествования, чем нас здорово веселил. Лекция была недолгой и декан, отметив всех присутствующих в журнале, взял свою папку и попрощался, сверкнув напоследок вставными металлическими зубами.
По давно сложившейся традиции, я не уходил из института сразу после окончания занятий, а какое-то время стоял на крыльце и курил. Один из моих одногруппников — Сергей, сообщил, что на первом этаже в холле открылась очередная выставка, куда и направилась вся наша группа. Я решил, что глянуть хотя бы краем глаза на это действо мне, наверное, не повредит и, минуя тамбур, вновь вошёл в здание института. Шёл я неторопясь, уставившись на свои ботинки и чуть было не столкнулся с кем-то из идущих мне навстречу.
Страница
4 из 8
4 из 8
