Вырождение

На них были длинные черные одежды, а на лицах — толстые слои запекшейся крови. Сначала Святой подумал, что это и есть те эволюционировавшие зомби, усеявшие Угодья капканами для нерадивых охотников. Пока один из них не заговорил:

— Отпрыск живой плоти! Сам явился к нам, чтобы принять истинное перевоплощение.

— Кто вы такие, мать вашу? — Святой вскинул дробовик и прицелился в того, который говорил.

Никто из присутствующих не шелохнулся. Банда никогда прежде не обращала внимания на церковь и знать не знала, что в ней может кто-то жить. Святой пожалел о столь непростительном упущении.

— Мы те, кто поможет неверным и заблудшим обрести понимание нового бытия, — фрик воспевал свою несуразицу как священник проповедь во время службы.

«Фанатики, — пронеслось в мозгу байкера. — Чертовы фанатики культа смерти. Сатанисты!».

— Какого еще нового бытия? — по инерции спросил Святой.

— Мира, где дети Люцифера завладеют телами ранее живущих.

Объяснение Святого не устроило, поэтому он повторил вопрос в более жесткой форме.

— Тебе придется принять истину прямо сейчас, — выдал проповедник фриков. — Мы бережно подготовим тебя к новой жизни снаружи.

Байкер не успел сообразить, что ничего хорошего эта фраза не предвещала — острое лезвие вонзилось в грудь, с легкостью разорвав и куртку, и плоть с костями. Кинжал вылетел из толпы. Святой закричал, изрыгая изо рта брызги крови. Палец в судороге нажал на спусковой крючок, и дробь убила кого-то из стоявших. Но паника не наступила. Второй кинжал поразил цель в сантиметрах от первого. Руки байкера обмякли, оружие упало на пол. Перед туманом он успел кое-что осознать — вскоре он, как и те существа за дверью, будет рыскать по Угодьям в поисках свежего мяса. Не лучшая мысль, с которой стоит умирать, но большинство предсмертных мыслей как родители — их не выбирают.

-5-

Эрнест Кустов остановился возле ворот по требованию охраны. Его пропустили, едва узнав имя. Он спешно припарковал мотоцикл, стянул шлем и побежал к трехэтажному дому, выполненному в постмодернистском стиле. Дверь открыл сам Александр Семенович.

Эрнест не видел своего несостоявшегося тестя с вечера аварии, более двух недель, поэтому ему показалось, что доктор постарел за это время лет на пять. Седина отвоевала не только виски, но и всю верхнюю часть головы, под уставшими и блеклыми глазами висели мешки, едва ли не на пол-лица.

— Проходи, она в комнате, — тут же перешел к делу доктор. Не здороваясь, не пожимая руки.

Эрнест зашел в комнату, завешанную плотными шторами. Пространство освещал лишь тускло светящийся ночник.

— Даша! — он сел возле нее на кровать и обнял девушку. — Слава богу, ты выкарабкалась! Я не терял надежды.

Даша обняла Кустова, их щеки соприкоснулись. От этого прикосновения Эрнеста передернуло — ему показалось, что он прислонился к холодному камню.

— Все не так хорошо, как ты думаешь, — хриплым голосом произнесла она. Теперь он внимательнее посмотрел на девушку и не без труда осознал, что она чертовски была похожа на мертвую, а не на живую Дашу.

— О нет, — прошептал байкер, прикасаясь к ее волосам. — Но ведь твой отец сказал…

— Что она пришла в себя? — Александр Русинов стоял в пороге. В руке он держал пистолет с глушителем. — И я не соврал, она ведь действительно пришла в себя.

— Она умерла! — Эрнест хотел было встать, но заметил оружие в руке доктора.

Даша опустила голову, продолжая держать Кустова за руку. Он чувствовал, как холод ее тела передавался и ему, словно забирая жизнь.

— Да, — согласился Русинов. — Но если разобраться, она умерла еще в тот вечер, когда последний раз виделась с тобой. Когда ты угробил ее, а сам отделался царапинами. Даже твой байк почти не пострадал.

Эрнест не успел ответить.

— Я искусственно ввел ее в кому, хотел выиграть время для обдумывания ситуации, — продолжил доктор. — Я знал, что она не сможет смириться с мыслью, что теперь ей придется всю оставшуюся жизнь заботиться о том, как бы не допустить быстрого разложения тканей мозга и тела. Поэтому я нашел единственно верное решение — привести ей тебя.

Эрнест напряженно посмотрел сначала на девушку, затем на ее отца.

— О чем вы?

— О том, что раз ты отправил мою дочь за грань жизни, то должен вместе с ней разделить смерть, — Русинов наставил на байкера пистолет. Даша, как и Кустов, не ожидала такого поворота событий, поэтому подскочила и закричала:

— Папа, нет! Ты не смеешь так поступать!

— Смею. Я убью его, а затем заморожу вас обоих в специальных камерах, которые разместил в доме. Вы пробудете там до изобретения лекарства от вируса.

Пока доктор расписывал будущее, как он его видел, Эрнест предпринял попытку наброситься на него и вырвать оружие. Но Русинов успел отскочить назад и выстрелить.