Вампир

Или как лев, которому до смерти надоело непрерывное жужжание мухи — и шлёпнуть не получается — слишком вёрткая, и терпеть сил нет.

Мы помолчали, я невинно потупила глаза, Ян вздохнул и устало сказал:

— Иди домой… пожалуйста. Ты же мне всё дело испортишь.

— Ну чем я могу помешать, если просто посмотрю? — настаивала я.

— Ли, сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— А ума ни на…

— Сам-то!

— Мне сорок три…

— Что!

— Я вампир, — просто объяснил Ян и молча пошёл к подъезду.

Прошло не больше пятнадцати минут, когда Ян, серьёзный и даже немного мрачный, вышел из подъезда. Я поняла, что Стаса он не нашёл, и зашагала ему навстречу:

— Ну что?

— Отстань.

— Расскажи…

— Отстань.

— Ян…

— Отстань, я сказал!

Вампир выглядел больше расстроенным, чем злым, и слова его звучали не достаточно обидно (и вместе с тем понятно), чтобы я послушалась. Он быстро двинулся к шоссе, я молча засеменила за ним. Поначалу он не обращал на меня внимания, потом я стала замечать, как от сбавляет шаг немного, будто ждёт, и наконец, он остановился, встал напротив меня, посмотрел мне в глаза и сказал:

— Давай, спрашивай. Я скажу всё, что ты хочешь, только после этого ты забудешь о моём существовании, идёт?

Искушение было велико.

— Ладно, — нехотя согласилась я, только давай не на улице… Я есть хочу…

— Да ты наглая! — улыбнулся вампир.

— Тем и живём…

Дом Яна встретил нас всё теми же неаппетитными котлетами, правда вампир, увидев моё кислое выражение лица, поспешил успокоить капризную гостью:

— Сейчас разогрею, а если хочешь, у меня половина торта ещё есть, почти свежего!

Я горько усмехнулась:

— Может, в магазин сходить?

— Да не, у меня полон холодильник, только готовить надо.

— Ну так давай готовить!

Путём совместных усилий через час на столе появилась стопка блинов в дополнение к разогретым и похорошевшим с виду котлетам. Мы сели друг напротив друга, и Ян проявил полную готовность отвечать на мои каверзные вопросы, однако я сделала жест рукой, что, мол, когда я ем, я глух и нем, и принялась за еду. Когда резь в животе немного унялась, я, дожёвывая блин, спросила:

— Так как ты стал вампиром?

— Меня посвятил один из Круга.

— Откуда?

— Это что-то типа организации такой… Ну, мы ведём наблюдение за всеми вампирами, особенно за новичками… И наказываем тех, кто не придерживается Кодекса.

— И у вас политика…

— Она везде. Продолжать?

— Конечно.

— Мне было двадцать, и я никогда не верил в вампиров и прочую нечисть. Но однажды на меня напали, обобрали до нитки, избили всего… Понимаешь, я до сих пор не помню, что там произошло, но после этого я долго болел, и никто не мог понять причины. Мои родители вбухали кучу денег в моё лечение, но всё было без толку. А потом мать увезла меня в деревню — под Малоярославцем, там такое захолустье, даже не верится, что до сих пор там люди живут, как в начале прошлого века, разве что у них появились маленькие телевизоры и электрические самовары. Там одна из старух сказала, что меня может спасти только кровь. Свиной, козьей тогда было вполне достаточно, и я быстро оклемался, почти забыл обо всём, что со мной произошло и вернулся в город отдохнувшим и полным сил. А там через пару дней меня нашёл один человек… Вампир… Он объяснил, что я теперь принадлежу к ним. Вот и всё.

— Тяжело было?

— Все, кто узнаёт подобное, мягко говоря, испытывают шок. Некоторые выпадают из жизни на недели, месяцы, некоторые — навсегда. А есть те, кого кровь делает рабом, человек в них погибает сразу, оставляя память и социальные навыки, помогающие удовлетворять жажду.

— А родители?

— Я как можно скорее переехал на отдельную квартиру и попытался отдалить их от себя.

— Зачем?

— А что бы ты сделала! Они бы заметили… Пусть не сразу, но через несколько лет. Время для моего организма остановилось.

— Вампиры живут вечно?

— Ничто не вечно.

— Так как же тогда?

— Мы тоже смертны. Просто СВОЕЙ смерти у нас нет. Любой, кто захочет, может убить вампира, и не надо себя обманывать, пусть мы и сильнее людей, но мы не всесильны. И даже если никто из «охотников на вампиров» не соблаговолит сойти за жизнью вожделенной жертвы, оная убьёт себя сама. Скорее всего.

— Почему так?

— Потому что всему своё время, которое рано или поздно придёт.

— Грустная у нас с тобой беседа…

— Потому что я пытаюсь объяснить тебе, что это не сюжет из книжки и не компьютерная игра. И настоятельно прошу не лезть в такие серьёзные дела.

Я шмыгнула носом.