Гости

«Вот жаба старая, уже в штаны наделал», раздраженно подумал Иван Денисович. Хотя если положить руку на самое ценное, на расчетный лист и ответить со всей пролетарской сознательностью и честностью — заместитель Ивана Денисовича имел полное право бояться. Потому как, сейчас даже приблизительно было трудно посчитать, сколько правил, инструкций и прочих циркуляров они в данный момент нарушали. И случись что, для всех них простое увольнение по статье будет все равно, что премия. Тут, понимаешь — ли, уголовным делом попахивает. «Но ведь не для себя стараюсь, думал бригадир, для всей бригады лишние часы пытаюсь выиграть, да куда там для бригады, для целого завода корячусь». Нужно отметить, что бригада Ивана Денисовича на всем заводе была не просто лучшая, а лучшая из лучших. И работа у них спорилась, и заработок был, дай бог каждому. Новый хозяин господин Самойлов лично приезжал из Питера и руку жал. Да еще часы подарил с гравировкой. И часы не простые, а золотые. Два дня пришлось потом «проставляться» чтобы ребята отстали. Но было это в свободное от работы время. Потому как даже со вчерашним перегаром Иван Денисович к рабочему месту не допускал. Просто сиди в бытовке и ковыряй в носу, за тебя другие спину гнуть будут. Только вот когда зарплату получать станешь, тут уж не обессудь. Но и подобное позволить себе мог только старый член коллектива и не чаще одного, двух раз в году. Не нравиться, в отделе кадров милая девушка в течение пяти минут выдаст трудовую книжку и лети как птица вольная. Недаром старая мудрость звучит примерно так: «Не можешь пить — бросай работу».

А работа Ивана Денисовича была не просто важная и ответственная, она являлась центральным стержнем судостроения. Ведь судосборщик это тебе не простой сварщик, что умеет читать чертежи. Это почти инженер — рабочая элита.

И иногда этой элите приходилось нарушать чуть ли не все правила техники безопасности. А как иначе? Как работать и быстро и качественно, да еще и на устаревшем оборудовании? И при этом ничего не нарушать? Сие просто невозможно. Заказов стало совсем мало. И приемщики, как правило, хорваты всю душу из тебя вытрясут, пока бумаги подпишут. Эти не боятся ни пыли, ни грязи, словно ужи в каждую щель залезут со своими приборами. Каждый шов осмотрят. Так что работать надо не просто резво, но и так чтобы ни к одной детали комар носа не подточил. Потому как Китайцы почти весь рынок заполонили. Они по одному сталкивают судостроительные заводы в пропасть банкротства. И как у этой саранчи мелкой все получается? Да очень просто. Они взяли лучшее от капитализма и от социализма и теперь успешно строят свой неповторимый Китайский коммунизм, и вполне возможно построят.

Иван Денисович махнул рукой и показал два пальца Ивану Андреевичу, у того еще больше округлились глаза, но он в точности повторил этот жест крановщику. Сам бригадир хлопнул себя по плечу и показал парням у лебедок три пальца. Старикашка кран застонал, лебедки протяжно запищали, но две огромные детали почти вплотную приблизились друг к другу. Конечно можно было бы не рисковать, заготовить клинья и в течение двух дней подгонять детали. Но завод уже не вкладывается в сроки. Так что ничего не поделаешь — придется рисковать.

Иван Денисович выбросил вверх правую руки и сжал кулак. Правая лебедка сделала пол оборота. Обе детали стали как влитые. Теперь можно включать тележки…

От страшного удара все стекла разом смертоносным дождем посыпались вниз. Парней что стояли возле лебедок посекло словно капусту. В считанные секунды их могучие тела превратились в фарш. Огромный кусок кирпичной кладки, вертясь, врезался в то место где стоял Иван Андреевич. Завод строили еще до войны. Глиняный кирпич да с хорошим раствором стал монолитом и потому огромный блок не рассыпался при ударе а проломив бетонный пол глубоко влез в грунт. От Ивана Андреевича на полу осталась только оторванная ступня в чудаковатом башмаке. Обрубок почти не кровоточил, и потому можно было рассмотреть в деталях разорванные мышцы и кусок кости. Прямо таки пособие для студентов медиков. Бригадир на несколько секунд застыл, словно каменное изваяние. Затем пятиметровая металлическая оконная рама, подобно гигантской бритве, разрезала Ивана Денисовича пополам. Когда две половины его тела падали на деревянные, пропитанные мазутом поддоны он с удивлением обратил внимание, что все вокруг рушиться, а старикашка кран продолжает мужественно держать свой груз.

Кран выдержал еще один удар. Это когда рухнули огромные ворота, хороня под собой последних чудом выживших. Когда от цеха остались одни руины и поседевший крановщик уже хотел спускаться из своей кабины и бежать куда-нибудь подальше от этого кошмара, трос лопнул и со свистом ударил крановщика по спине. Человека размазало по железной конструкции, словно муху по стеклу. Огромные железные детали вначале плавно, а затем с бешеным ускорением разошлись в разные стороны, ломая все что умудрилось уцелеть.