Добавить в моё избранное
30 мин, 13 сек 10180
Лиззи!»— застучало в мозгу Тони, и он едва сдержался, чтобы не кинуться к ней. Что-то удержало его. Что, он и сам понять не мог, но чувствовал, что поступает правильно, не бросаясь ей навстречу. Да и обминуть Томаса Пейна, этого верзилу из верзил, ему удалось бы вряд ли. Тот возвышался перед ним настоящим исполином.
«С таким долго придется возиться», — подумал Тони и снова посмотрел за стекло кафе, но Лиззи уже исчезла.
Неужели не признала?
Томас Пейн окинул Тони, как ему показалось, оценивающим взглядом: как живодер оценивает качество живности перед убоем.
Тони постарался отвлечься от навязчивых мыслей. Ему вдруг захотелось встретиться с Лиззи наедине. Куда бы отправить Пейна?
Тони спросил:
— У вас небольшой городок, такой, что, наверное, и переночевать негде?
— Отчего же негде?— посмотрел на него высокомерно Томас Пейн. — У меня неподалеку есть номера, вы можете снять один и заночевать.
— Замечательно!— не скрывая радости, выпалил Тони. Вот и подвернулся случай сплавить Пейна подальше. — Тогда, может, вы приготовите его мне? Прислуга у вас, надеюсь, есть?
— Я пришлю вам свою жену, — произнес Томас Пейн. — Номер одиннадцатый: он самый теплый. Подождите возле него, Лиззи не замедлит явиться. Надолго вы к нам?
— Еще не знаю. Может, на день, может, на больше. Как справлюсь с делами.
— С делами?— ухмыльнулся Томас Пейн. — Какие в нашем тихом городке могут быть дела?
— Я должен встретиться здесь с одним человеком, — не моргнув, соврал Тони. — Мы договорились. Он скоро подъедет. Может, завтра.
— Что ж, дела это хорошо. Одиннадцатый номер. Ступайте наискосок. Моя жена долго не задержится.
Томас Пейн повернулся и скрылся в кафе.
«Лиззи! Лиззи!— кипело в мозгу Тони. — Неужели она стала женой этого увальня Пейна? Не смогла дождаться меня или случилось что-то серьезное?»
Тони не знал, что и думать.
Все гостиничные домики были на одно лицо, отличаясь лишь небольшим, прибитым на углу, номерком. Тони без труда нашел одиннадцатый и стал с нетерпением дожидаться Лиззи. Он надеялся, что она придет одна и он сумеет без помех поговорить с ней.
Минут через пять девушка появилась из-за угла кафе и не спеша стала приближаться. Тони был на пределе: это была она, его Лиззи, и хотя внешне несколько изменилась — осунулась, потемнела, — он узнал бы ее из тысячи. Разве можно забыть эти милые черты — они снились ему все три долгие года разлуки. Сколько раз он представлял себе их встречу, представлял, как обнимет её, прижмет к себе, заглянет в очаровательные глаза, осторожно проведет пальцами по лицу, чтобы ощутить каждую впадинку, каждый выступ, каждую дрожащую жилку. Но, похоже, сейчас он не сможет перекинуться с ней даже двумя словами: на углу кафе снова, как страж, застыл Томас Пейн, приняв все ту же монументальную позу со скрещением рук. Даже отсюда видно, сколько в его взгляде подозрительности и недоброжелательности.
И все же Тони осмелился заговорить с Лиззи, краем глаза следя за Пейном. Заговорил полушепотом, стараясь почти не раскрывать губ: вдруг Пейн читает по губам, а Тони совсем не хотел неприятностей для Лиззи. Однако как трудно сдержаться!
Лиззи тоже, он видел, была взволнована. Она все-таки узнала его, не смогла забыть! И как невыносимо быть рядом и даже не сметь прикоснуться друг к другу.
Тони с Лиззи подошли к номеру. Девушка жестом остановила его, открыла дверь и вошла внутрь. Тони наполовину скрылся от взгляда Пейна, но войти в помещение не решился — он мог просто сорваться, броситься к ее ногам и начать целовать их. А это в странных и непредсказуемых обстоятельствах было бы настоящим безумием. Сейчас Тони только и оставалось, что скрытно любоваться своей возлюбленной и искоса контролировать Пейна.
Лиззи, едва вошла в комнату, забыла про постель, прижалась грудью к притолоке двери со стороны, незаметной для мужа, и вволю отдалась распиравшим ее чувствам. Она быстро и почти бессвязно, сквозь прорывающиеся стоны и вздохи, заговорила. И столько было любви в ее словах, столько радости и вместе с тем боли.
— Но Лиззи, Лиззи!— не удержался и Тони. — Почему? Почему ты с ним?!
— Не спрашивай, Тони, не спрашивай, мой любимый! Я уже не та, совсем не та!— говорила девушка и плакала.
— Лиззи! Лиззи!— от волнения Тони задыхался. — Но почему мы не можем уехать? Я же приехал за тобой, Лиззи, за тобой!
— Нет, нет! Нельзя, Тони, нельзя! Уже нельзя!— разрыдалась она снова. — И тебе оставаться здесь нельзя: тут смерть, тут кругом смерть, Тони. Уезжай!
— Без тебя я никуда не поеду, Лиззи, никуда!
Девушка была в отчаянии.
— Милый, прошу тебя: уезжай и не спрашивай ни о чем. Пожалуйста, Тони, пожалуйста!
Они не договорили. Тони заметил, что Томас Пейн, очевидно, встревоженный тем, как долго затянулось вселение, направился по тропинке прямо к ним.
«С таким долго придется возиться», — подумал Тони и снова посмотрел за стекло кафе, но Лиззи уже исчезла.
Неужели не признала?
Томас Пейн окинул Тони, как ему показалось, оценивающим взглядом: как живодер оценивает качество живности перед убоем.
Тони постарался отвлечься от навязчивых мыслей. Ему вдруг захотелось встретиться с Лиззи наедине. Куда бы отправить Пейна?
Тони спросил:
— У вас небольшой городок, такой, что, наверное, и переночевать негде?
— Отчего же негде?— посмотрел на него высокомерно Томас Пейн. — У меня неподалеку есть номера, вы можете снять один и заночевать.
— Замечательно!— не скрывая радости, выпалил Тони. Вот и подвернулся случай сплавить Пейна подальше. — Тогда, может, вы приготовите его мне? Прислуга у вас, надеюсь, есть?
— Я пришлю вам свою жену, — произнес Томас Пейн. — Номер одиннадцатый: он самый теплый. Подождите возле него, Лиззи не замедлит явиться. Надолго вы к нам?
— Еще не знаю. Может, на день, может, на больше. Как справлюсь с делами.
— С делами?— ухмыльнулся Томас Пейн. — Какие в нашем тихом городке могут быть дела?
— Я должен встретиться здесь с одним человеком, — не моргнув, соврал Тони. — Мы договорились. Он скоро подъедет. Может, завтра.
— Что ж, дела это хорошо. Одиннадцатый номер. Ступайте наискосок. Моя жена долго не задержится.
Томас Пейн повернулся и скрылся в кафе.
«Лиззи! Лиззи!— кипело в мозгу Тони. — Неужели она стала женой этого увальня Пейна? Не смогла дождаться меня или случилось что-то серьезное?»
Тони не знал, что и думать.
Все гостиничные домики были на одно лицо, отличаясь лишь небольшим, прибитым на углу, номерком. Тони без труда нашел одиннадцатый и стал с нетерпением дожидаться Лиззи. Он надеялся, что она придет одна и он сумеет без помех поговорить с ней.
Минут через пять девушка появилась из-за угла кафе и не спеша стала приближаться. Тони был на пределе: это была она, его Лиззи, и хотя внешне несколько изменилась — осунулась, потемнела, — он узнал бы ее из тысячи. Разве можно забыть эти милые черты — они снились ему все три долгие года разлуки. Сколько раз он представлял себе их встречу, представлял, как обнимет её, прижмет к себе, заглянет в очаровательные глаза, осторожно проведет пальцами по лицу, чтобы ощутить каждую впадинку, каждый выступ, каждую дрожащую жилку. Но, похоже, сейчас он не сможет перекинуться с ней даже двумя словами: на углу кафе снова, как страж, застыл Томас Пейн, приняв все ту же монументальную позу со скрещением рук. Даже отсюда видно, сколько в его взгляде подозрительности и недоброжелательности.
И все же Тони осмелился заговорить с Лиззи, краем глаза следя за Пейном. Заговорил полушепотом, стараясь почти не раскрывать губ: вдруг Пейн читает по губам, а Тони совсем не хотел неприятностей для Лиззи. Однако как трудно сдержаться!
Лиззи тоже, он видел, была взволнована. Она все-таки узнала его, не смогла забыть! И как невыносимо быть рядом и даже не сметь прикоснуться друг к другу.
Тони с Лиззи подошли к номеру. Девушка жестом остановила его, открыла дверь и вошла внутрь. Тони наполовину скрылся от взгляда Пейна, но войти в помещение не решился — он мог просто сорваться, броситься к ее ногам и начать целовать их. А это в странных и непредсказуемых обстоятельствах было бы настоящим безумием. Сейчас Тони только и оставалось, что скрытно любоваться своей возлюбленной и искоса контролировать Пейна.
Лиззи, едва вошла в комнату, забыла про постель, прижалась грудью к притолоке двери со стороны, незаметной для мужа, и вволю отдалась распиравшим ее чувствам. Она быстро и почти бессвязно, сквозь прорывающиеся стоны и вздохи, заговорила. И столько было любви в ее словах, столько радости и вместе с тем боли.
— Но Лиззи, Лиззи!— не удержался и Тони. — Почему? Почему ты с ним?!
— Не спрашивай, Тони, не спрашивай, мой любимый! Я уже не та, совсем не та!— говорила девушка и плакала.
— Лиззи! Лиззи!— от волнения Тони задыхался. — Но почему мы не можем уехать? Я же приехал за тобой, Лиззи, за тобой!
— Нет, нет! Нельзя, Тони, нельзя! Уже нельзя!— разрыдалась она снова. — И тебе оставаться здесь нельзя: тут смерть, тут кругом смерть, Тони. Уезжай!
— Без тебя я никуда не поеду, Лиззи, никуда!
Девушка была в отчаянии.
— Милый, прошу тебя: уезжай и не спрашивай ни о чем. Пожалуйста, Тони, пожалуйста!
Они не договорили. Тони заметил, что Томас Пейн, очевидно, встревоженный тем, как долго затянулось вселение, направился по тропинке прямо к ним.
Страница
7 из 10
7 из 10
