Добавить в моё избранное
30 мин, 22 сек 17457
Перехватив трость так, чтобы было удобно в случае чего обороняться от неожиданного удара, я двинулся в сторону чёрной гряды. Шёл быстро, заблаговременно обходя выступы и зияющие чёрными провалами кроличьи норы — белёсое свечение сделало их на моё счастье видимыми. Остановившись передохнуть на несколько секунд, я вдруг осознал, что здесь, на открытой местности, как никогда лучше заметен любому стороннему наблюдателю. Эта не радостная мысль заставила меня идти ещё быстрее.
С каждым шагом в голове я отсчитывал одну секунду времени, и, когда поравнялся с первым выступом, как раз успел отсчитать сто двадцатую.
— Тайлер! Тайлер, это ты? — неожиданно послышалось откуда-то между камней. Я замер на месте.
— Дьявол, Тайлер, это ты? Ответь мне! Ты его пришиб? Тело с тобой? Не молчи, осталось две минуты до пробуждения! Тайлер!?
В тёмном проёме, образовавшимся между двумя камнями, показался мистер Гарринг. Лицо его было бледное, лицо исказила гримаса панического страха, по лбу медленно стекали бисеринки пота. В руке он держал огромный нож. Ещё никогда мне не приходилось видеть ножи такой странной формы. Он был изогнут практически у самого основания, и оканчивался заострённым и зазубренным лезвием. Размером он был, наверное, с половину руки его обладателя, а формой больше всего напоминал деревенский серп.
— Ты!? — ошеломлённый, мистер Гарринг уставился на меня. — Что ты здесь делаешь!? Ты должен быть мёртв! Тебя должен был принести… Твоё сердце должно сейчас лежать на алтаре, а то…
Внезапно он умолк, и вдруг, испустив неистовый вопль, бросился на меня, занеся нож над головой. Однако ему не хватало скорости, и, когда он уже был в полушаге от меня, я, мгновенно среагировав, отправил его на землю ударом тяжёлой трости по груди. Однако тут произошло неожиданное. Падая, мистер Гарринг по-видимому, перехватил рукой нож, и, когда тот приземлился на землю, перепачканное в тёмной крови лезвие вышло аккурат с другой стороны. Придя в себя, я быстро огляделся как очарованный застыл над трупом поверженного собственной неуклюжестью противника. Его кровь потоками растекалась по земле, и уже успела образовать приличных размеров лужу, от которой медленно поднимался едва заметный пар. Подхватив тело тростью, я перевернул его на спину. Глаза трупа были широко открыты, на лице застыла гримаса безумной одержимости. Видимо, до последней секунды мистер Гарринг надеялся заколоть свою жертву.
Не знаю, сколько времени я простоял над бездыханным телом, когда вдруг из тёмного проёма послышался оглушённый женский крик. Не помня себя, я резко выхватил из груди мистера Гарринга окровавленный нож и бросился в проём. В открывшемся за ним коридоре царствовала непроглядная тьма, и только далеко впереди маячил едва различимый огонёк. Под тяжёлыми каменными сводами вездесущее эхо во все стороны разносило любой, даже самый тихий звук. Не останавливаясь, я бежал вперёд, сопровождаемый истошными воплями. С каждой секундой они становились всё громче, и вот, наконец, я оказался в освещённом пространстве. Это был небольшой грот, освещённый всего одной керосиновой лампой, одиноко стоящей на небольшом каменном выступе в углу. Однако этого света хватало с лихвой. Оказавшись в гроте, первое, на что я обратил внимание, была забившаяся в угол и кричащая во всё горло миссис Гарринг. Проследив за её взглядом, я почувствовал, как страх снова повеял на меня своим холодным дыханием.
В самом центре грота два громадных чёрных сталагмита и висящие над ними сталактиты, сплетаясь, образовывали высокую и широкую щель, имевшую в своей основе форму практически идеального ромба. Вся эта щель была заполнена белым светом, однако он был не такой светлый, как там, на поверхности, а скорее наоборот, был каким-то блеклым и представлял собой помутневшую от времени простыню. Напротив щели возвышался широкий чёрный камень, на котором стояло широкое, выдолбленное из камня блюдо. Сейчас оно пустовало, но на ум мне сразу же пришли слова мистера Гарринга о сердце, которое должно было лежать на алтаре… Вот он, чёрный алтарь, алтарь для жертвоприношений, а жертвой на этот раз должен был быть я. На одеревеневших, будто прибитых к полу ногах, я наблюдал, как из блеклого тумана между двумя переплетёнными камнями медленно просачивается нечто нечеловеческое. Точнее, лишь отчасти оно напоминала человека: длинные руки оканчивались ладонями из которых торчали крючковатые пальцы, короткое тело держалось на мощных мускулистых ногах. Острые когти, будто вырастающие из пальцев чудовища на ходу, блеснули в ярком свете керосиновой лампы. Шарообразная голова походила бы на человеческую, если бы не представляла собой нечто отдалённо напоминающее челюсти — кожистая оболочка едва прикрывала два ряда больших и острых зубов. На длинной шее твари зияло два чёрных провала, лишь отдалённо напоминающих уши — значит, оно было слепо и ориентировалось только на слух.
Моё предположение сразу же подтвердилось.
С каждым шагом в голове я отсчитывал одну секунду времени, и, когда поравнялся с первым выступом, как раз успел отсчитать сто двадцатую.
— Тайлер! Тайлер, это ты? — неожиданно послышалось откуда-то между камней. Я замер на месте.
— Дьявол, Тайлер, это ты? Ответь мне! Ты его пришиб? Тело с тобой? Не молчи, осталось две минуты до пробуждения! Тайлер!?
В тёмном проёме, образовавшимся между двумя камнями, показался мистер Гарринг. Лицо его было бледное, лицо исказила гримаса панического страха, по лбу медленно стекали бисеринки пота. В руке он держал огромный нож. Ещё никогда мне не приходилось видеть ножи такой странной формы. Он был изогнут практически у самого основания, и оканчивался заострённым и зазубренным лезвием. Размером он был, наверное, с половину руки его обладателя, а формой больше всего напоминал деревенский серп.
— Ты!? — ошеломлённый, мистер Гарринг уставился на меня. — Что ты здесь делаешь!? Ты должен быть мёртв! Тебя должен был принести… Твоё сердце должно сейчас лежать на алтаре, а то…
Внезапно он умолк, и вдруг, испустив неистовый вопль, бросился на меня, занеся нож над головой. Однако ему не хватало скорости, и, когда он уже был в полушаге от меня, я, мгновенно среагировав, отправил его на землю ударом тяжёлой трости по груди. Однако тут произошло неожиданное. Падая, мистер Гарринг по-видимому, перехватил рукой нож, и, когда тот приземлился на землю, перепачканное в тёмной крови лезвие вышло аккурат с другой стороны. Придя в себя, я быстро огляделся как очарованный застыл над трупом поверженного собственной неуклюжестью противника. Его кровь потоками растекалась по земле, и уже успела образовать приличных размеров лужу, от которой медленно поднимался едва заметный пар. Подхватив тело тростью, я перевернул его на спину. Глаза трупа были широко открыты, на лице застыла гримаса безумной одержимости. Видимо, до последней секунды мистер Гарринг надеялся заколоть свою жертву.
Не знаю, сколько времени я простоял над бездыханным телом, когда вдруг из тёмного проёма послышался оглушённый женский крик. Не помня себя, я резко выхватил из груди мистера Гарринга окровавленный нож и бросился в проём. В открывшемся за ним коридоре царствовала непроглядная тьма, и только далеко впереди маячил едва различимый огонёк. Под тяжёлыми каменными сводами вездесущее эхо во все стороны разносило любой, даже самый тихий звук. Не останавливаясь, я бежал вперёд, сопровождаемый истошными воплями. С каждой секундой они становились всё громче, и вот, наконец, я оказался в освещённом пространстве. Это был небольшой грот, освещённый всего одной керосиновой лампой, одиноко стоящей на небольшом каменном выступе в углу. Однако этого света хватало с лихвой. Оказавшись в гроте, первое, на что я обратил внимание, была забившаяся в угол и кричащая во всё горло миссис Гарринг. Проследив за её взглядом, я почувствовал, как страх снова повеял на меня своим холодным дыханием.
В самом центре грота два громадных чёрных сталагмита и висящие над ними сталактиты, сплетаясь, образовывали высокую и широкую щель, имевшую в своей основе форму практически идеального ромба. Вся эта щель была заполнена белым светом, однако он был не такой светлый, как там, на поверхности, а скорее наоборот, был каким-то блеклым и представлял собой помутневшую от времени простыню. Напротив щели возвышался широкий чёрный камень, на котором стояло широкое, выдолбленное из камня блюдо. Сейчас оно пустовало, но на ум мне сразу же пришли слова мистера Гарринга о сердце, которое должно было лежать на алтаре… Вот он, чёрный алтарь, алтарь для жертвоприношений, а жертвой на этот раз должен был быть я. На одеревеневших, будто прибитых к полу ногах, я наблюдал, как из блеклого тумана между двумя переплетёнными камнями медленно просачивается нечто нечеловеческое. Точнее, лишь отчасти оно напоминала человека: длинные руки оканчивались ладонями из которых торчали крючковатые пальцы, короткое тело держалось на мощных мускулистых ногах. Острые когти, будто вырастающие из пальцев чудовища на ходу, блеснули в ярком свете керосиновой лампы. Шарообразная голова походила бы на человеческую, если бы не представляла собой нечто отдалённо напоминающее челюсти — кожистая оболочка едва прикрывала два ряда больших и острых зубов. На длинной шее твари зияло два чёрных провала, лишь отдалённо напоминающих уши — значит, оно было слепо и ориентировалось только на слух.
Моё предположение сразу же подтвердилось.
Страница
7 из 9
7 из 9
