Добавить в моё избранное
28 мин, 46 сек 735
Так тихо. Даже тех криков больше не слышно. А руки уже не отмыть, они зудят от чужой крови, прожёгшей хирургические перчатки.
Лена уже не знала, во что ей хочется верить меньше: в то, что она теперь убийца, или что всё произошедшее было лишь изощрённой жестокой игрой, которую она не поняла и потому навсегда лишила себя возможности кем-то стать.
Затем все мысли ушли.
Она сделала шаг вперёд.
Лена сделала шаг к зеркалу.
— Саша! — закричал Михаил и попытался плечом отбросить девушку от зеркала. С тем же успехом он мог пытаться сдвинуть кремлёвскую стену. Не обращая внимания на онемевшую руку, Свиров попытался снова, но так же безрезультатно. Они с Алининым не прекращая звали Лену, но она их не слышала, и с каждым шагом всё ближе подходила к зеркалу.
С каждым шагом она всё ближе подходила к краю. Да, это выход. Всего-то и нужно, что переступить низенький порожек, и ничего не станет: ни мучений совести, ни кошмара, в который обратилась мечта, ничего. Всего только ещё один шаг.
От зеркала девушку отделял один шаг. Тогда Александр просто встал между ней и металлом. На следующем движении Лена втолкнула его в зеркало. Металл без возражений поглотил предложенную жертву.
Когда Лена уже поднимала ногу, чтобы встать на парапет, перед ней мелькнуло знакомое лицо. Она не успела остановиться, и тот, кто оказался между ней и пропастью, сорвался вниз. Закричав, девушка отшатнулась.
Закричав, девушка отшатнулась от зеркала, и металл, полыхнув тьмой, потускнел. Рухнув на руки Михаила, девушка несколько секунд лежала неподвижно, а потом длинно, страшно взвыла и забилась в его объятьях.
Истерика продолжалась долго. Лена кричала, плакала, не узнавала Михаила и собственной комнаты. Парень крепко прижимал её к себе, не позволяя ей причинить себе вред. Далеко не скоро напрочь посаженое горло перешло на всхлипы, а полубезумные покрасневшие глаза, наконец, остановились на Свирове.
Сначала он оттащил её в ванную, где без лишних сантиментов сунул под холодный душ прямо в футболке. Затем, замотав девушку в махровое полотенце, отвёл на кухню и силком влил в неё слоновью долю успокоительного.
Медленно, но неизбежно в глазах Лены начал разгораться пока ещё очень тусклый огонёк разума.
— Привет, — прошептала она. Вряд ли в ближайшие дни она вообще сможет говорить громко.
— Привет, — отозвался Миша. — Как ты себя чувствуешь?
Глупый, конечно, вопрос, но смысл сейчас далеко не главное.
Лена огляделась.
— Я… дома? — тихо спросила она.
— Да.
— А что я тут делаю?
— Леночка, ты не выходила отсюда уже три дня. Тебе стало плохо, и мы с Сашей…
Лена вздрогнула, и Михаил осёкся.
Взгляд девушки стал напряжённым, он поблуждал по кухне и остановился на ножке стола.
— Какой Саша? — спросила Лена.
— Саша Алинин, — осторожно пояснил Михаил. — Он сказал, что он твой друг.
— Алинин? Алинин… Саша… — забормотала девушка. — Он ещё на велосипеде кататься любил… И глаза у него карие, я помню… Миш, а Саша ведь три года назад умер. Его машина сбила.
Свиров закрыл глаза и постарался ничего не почувствовать.
Завершение. Михаил Свиров.
Теперь мобильник Михаила работал нормально, не устраивая саботажей, и дозвониться до четы Помарь удалось довольно быстро. Не вдаваясь в подробности, Михаил сообщил родителям Лены, что привезёт её сегодня, и просил встретить на платформе. Кажется, его тон изрядно их напугал, но это даже хорошо, хоть подготовит чуть-чуть.
Куда делось развалившееся на части зеркало, ни один из молодых людей не видел. Его просто не стало, словно и не было никогда.
По дороге на вокзал пришлось купить Лене кепку и надвинуть девушке козырёк как можно ниже: ещё у дома их остановил милиционер, заподозрив в ней наркоманку.
В электричке молодые люди молчали. Лена цеплялась за руку Михаила, без выражения разглядывая привычные пейзажи лесов, деревень и свалок, а он думал.
Он ни о чём не спрашивал у Помарь, но и того, что удалось разобрать сквозь истерику, оказалось достаточно. Это чудовище искорёжило Лене душу. Разве она многого хотела? Быть хирургом… быть СВОЕЙ. Хоть где-то. Не быть невидимкой. И ещё неизвестно, осмелится ли она теперь на новую мечту.
На станции девушка сразу же угодила в объятия запричитавшей матери. Немного понаблюдав за этой сценой, Миша отвёл Лениного отца в сторону и тихо попросил присмотреть за дочерью попристальнее, не оставлять ночью одну, не говорить о хирургии и вообще ни о чём не спрашивать. Махнув на прощание рукой, он исчез прежде, чем его успели остановить и попытаться узнать подробности.
Домой Свиров вернулся только к вечеру. Собственная привычная квартира показалась странным и чуждым местом. Или это он стал ей чужим? Только тут Михаил позволил себе пойти вразнос.
Лена уже не знала, во что ей хочется верить меньше: в то, что она теперь убийца, или что всё произошедшее было лишь изощрённой жестокой игрой, которую она не поняла и потому навсегда лишила себя возможности кем-то стать.
Затем все мысли ушли.
Она сделала шаг вперёд.
Лена сделала шаг к зеркалу.
— Саша! — закричал Михаил и попытался плечом отбросить девушку от зеркала. С тем же успехом он мог пытаться сдвинуть кремлёвскую стену. Не обращая внимания на онемевшую руку, Свиров попытался снова, но так же безрезультатно. Они с Алининым не прекращая звали Лену, но она их не слышала, и с каждым шагом всё ближе подходила к зеркалу.
С каждым шагом она всё ближе подходила к краю. Да, это выход. Всего-то и нужно, что переступить низенький порожек, и ничего не станет: ни мучений совести, ни кошмара, в который обратилась мечта, ничего. Всего только ещё один шаг.
От зеркала девушку отделял один шаг. Тогда Александр просто встал между ней и металлом. На следующем движении Лена втолкнула его в зеркало. Металл без возражений поглотил предложенную жертву.
Когда Лена уже поднимала ногу, чтобы встать на парапет, перед ней мелькнуло знакомое лицо. Она не успела остановиться, и тот, кто оказался между ней и пропастью, сорвался вниз. Закричав, девушка отшатнулась.
Закричав, девушка отшатнулась от зеркала, и металл, полыхнув тьмой, потускнел. Рухнув на руки Михаила, девушка несколько секунд лежала неподвижно, а потом длинно, страшно взвыла и забилась в его объятьях.
Истерика продолжалась долго. Лена кричала, плакала, не узнавала Михаила и собственной комнаты. Парень крепко прижимал её к себе, не позволяя ей причинить себе вред. Далеко не скоро напрочь посаженое горло перешло на всхлипы, а полубезумные покрасневшие глаза, наконец, остановились на Свирове.
Сначала он оттащил её в ванную, где без лишних сантиментов сунул под холодный душ прямо в футболке. Затем, замотав девушку в махровое полотенце, отвёл на кухню и силком влил в неё слоновью долю успокоительного.
Медленно, но неизбежно в глазах Лены начал разгораться пока ещё очень тусклый огонёк разума.
— Привет, — прошептала она. Вряд ли в ближайшие дни она вообще сможет говорить громко.
— Привет, — отозвался Миша. — Как ты себя чувствуешь?
Глупый, конечно, вопрос, но смысл сейчас далеко не главное.
Лена огляделась.
— Я… дома? — тихо спросила она.
— Да.
— А что я тут делаю?
— Леночка, ты не выходила отсюда уже три дня. Тебе стало плохо, и мы с Сашей…
Лена вздрогнула, и Михаил осёкся.
Взгляд девушки стал напряжённым, он поблуждал по кухне и остановился на ножке стола.
— Какой Саша? — спросила Лена.
— Саша Алинин, — осторожно пояснил Михаил. — Он сказал, что он твой друг.
— Алинин? Алинин… Саша… — забормотала девушка. — Он ещё на велосипеде кататься любил… И глаза у него карие, я помню… Миш, а Саша ведь три года назад умер. Его машина сбила.
Свиров закрыл глаза и постарался ничего не почувствовать.
Завершение. Михаил Свиров.
Теперь мобильник Михаила работал нормально, не устраивая саботажей, и дозвониться до четы Помарь удалось довольно быстро. Не вдаваясь в подробности, Михаил сообщил родителям Лены, что привезёт её сегодня, и просил встретить на платформе. Кажется, его тон изрядно их напугал, но это даже хорошо, хоть подготовит чуть-чуть.
Куда делось развалившееся на части зеркало, ни один из молодых людей не видел. Его просто не стало, словно и не было никогда.
По дороге на вокзал пришлось купить Лене кепку и надвинуть девушке козырёк как можно ниже: ещё у дома их остановил милиционер, заподозрив в ней наркоманку.
В электричке молодые люди молчали. Лена цеплялась за руку Михаила, без выражения разглядывая привычные пейзажи лесов, деревень и свалок, а он думал.
Он ни о чём не спрашивал у Помарь, но и того, что удалось разобрать сквозь истерику, оказалось достаточно. Это чудовище искорёжило Лене душу. Разве она многого хотела? Быть хирургом… быть СВОЕЙ. Хоть где-то. Не быть невидимкой. И ещё неизвестно, осмелится ли она теперь на новую мечту.
На станции девушка сразу же угодила в объятия запричитавшей матери. Немного понаблюдав за этой сценой, Миша отвёл Лениного отца в сторону и тихо попросил присмотреть за дочерью попристальнее, не оставлять ночью одну, не говорить о хирургии и вообще ни о чём не спрашивать. Махнув на прощание рукой, он исчез прежде, чем его успели остановить и попытаться узнать подробности.
Домой Свиров вернулся только к вечеру. Собственная привычная квартира показалась странным и чуждым местом. Или это он стал ей чужим? Только тут Михаил позволил себе пойти вразнос.
Страница
8 из 9
8 из 9
