Добавить в моё избранное
30 мин, 13 сек 10535
Включив водонагреватель он направил на нее тугую струю горячей воды… Почти кипятка. Держал ее так не давая ей выбраться из ванны, пока она не раскраснелась от жара. И потихоньку её дрожь начала стихать.
Не так уж сильно как ему хотелось, но все же успокоившись, закутавшаяся в его чистую рубаху, Ленка мелкими глоточками отхлебывала горячий чай, поджав голые ноги, сидя на потертом диване. Рубашка была чистая, Ленка симпатичная, и вся картина веяла таким забытым уютом… Но только вздохнув, он все же решил приступить к выяснению, того чем именно был этот дурацкий поход.
— Ну так теперь то, ты может скажешь, так, хотя бы в общих чертах, зачем тебя вообще понесло в кино?
Она только покорно кивнула головой по инерции все еще всхлипывая, и начала бормотать какойто откровенный бред:
— Меня Лёнчик попросил. Он давно… Давно ко мне клеился… А вчера была вечеринка. Или что то вроде того. Он полез ко мне, и я ему ногу сломала. Кажется… Я самооборону для женщин преподаю сейчас… А раньше я прокуратуре работала. Нас учили самообороне. Я машинально. Я не хотела… А он ходить теперь не может, и попросил меня сходить туда, к кинотеатру, чтобы кое-что взять, он сказал что он в сопротивлении, и там должен встреться со связным. Он сказал что они в сопротивлении, они в оппозиции существующему порядку, они хотят чтобы все было по старому…
… всё, что она бормотала было похоже на галлюцинации от шока. Но вот этого Лёнчика он точно знал. Он был вполне реален…
Так звали жившего в соседнем подъезде пацанчика, скользкой метросексуальной наружности, но с такими честными детскими глазенками. И он был смутно знаком ему по временам «до Проблемы». Что то такое связанное с «либерализмом», «свободой гомосекам», и еще какими то невнятными митингами по 31 числам, вместе с полубезумной старухой американкой рядившейся снегурочкой… Но этот Лёнчик и какое то настоящее «подпольное сопротивление»? Сопротивление чему? Всё это казалось еще более странным, чем весь сегодняшний день, ну никак не выглядел этот Лёнчик способным хоть что то делать самостоятельно. А Ленка почти придя в себя, продолжала:
— Он ещё сказал, что если в кино не получиться, я должна подождать, а потом сходить еще в одно место и доложить… А я… Я все испортила… Я думала, ну если мы пойдем вместе с кем нибудь, то мне будет не так страшно. Но я все испортила! Я просто не могу быть спокойной когда эти рядом. Я так их боюсь! — она почти шептала это безнадежно глядя в никуда, — Я ничего просто не могу с этим поделать… — снова начав всхлипывать она бессильно осела, уткнувшись лицом в подушку.
Улыбнувшись он накинул ей на плечи одеяло, укутывая поплотнее.
— Давай ка поспи. Отдохни и приди в себя. Ничего ты не испортила. Я сам туда схожу! Вместо тебя. Ты только скажи куда именно…
— Правда? — она снова шмыгнула носом, потирая покрасневшие глаза.
— Зуб даю! — Он был абсолютно серьезен. И поверив ему она моментально заснула, будто её выключили, успев только пробормотать адрес.
… И быть на месте в восемнадцать часов…
Ленка вроде уснула. А вот ему самому спать было еще рано. Но уже стоя на улице, он никак не мог сообразить, что же именно сейчас ему делать.
Врать Ленке он даже не думал. Сходить куда её посылали действительно было нужно. Хотя бы для того чтобы просто поглядеть, что там и как. Да и вообще… Оппозиция «существующему порядку». Надо же… Было похоже, что если человек не хочет работать, даже зомби-апокалипсис будет бессилен. Но сперва он собирался заглянуть к этому Лёнчику, зайти в гости «по простому». Поговорить там, по соседски, или вроде того. А может и сигареткой угоститься — свои то он оказывается дома забыл, взяв из всего «рабочего» набора только зажигалку и пистолет. Но дверь квартиры ему никто не открыл. То ли не было никого дома, то ли «просто так»… Поэтому визит к соседям пришлось отложить на другое время. Сходив, сперва по названому Ленкой адресу.
Идти пришлось долго, через весь город, он едва не опоздал оказавшись на месте всего за полчаса до назначенного срока. Место казалось такими же странным как и весь сегодняшний день.
Этот «оплот сопротивления старого мира» — в новом мире оказался обычным тупиком. Тупиком всего из двух домом, почти на границе того пространства, где кончался жилой город и начинались промышленные зоны. Из двух домов на улице целым остался только один, как раз номер третий, двухэтажный кирпичный барак столетней постройки, всего на один подъезд, и максимум на шесть квартир. Без балконов… Выцветший, с осыпающейся штукатуркой стен, из которых вываливались кирпичи. От номера первого остался выгоревший изнутри кипичный остов, зарастающие кустами жимолости и пышными лопухами. А вместо чётных номеров тянулся бетонный забор завода, для рабочих которого и строили эти бараки.
Чуть дальше по дороге, на железнодорожных путях ведущих в ржавые заводские дебри, застыл товарняк, перегородивший переулок и превративший его в вечный тупик.
Не так уж сильно как ему хотелось, но все же успокоившись, закутавшаяся в его чистую рубаху, Ленка мелкими глоточками отхлебывала горячий чай, поджав голые ноги, сидя на потертом диване. Рубашка была чистая, Ленка симпатичная, и вся картина веяла таким забытым уютом… Но только вздохнув, он все же решил приступить к выяснению, того чем именно был этот дурацкий поход.
— Ну так теперь то, ты может скажешь, так, хотя бы в общих чертах, зачем тебя вообще понесло в кино?
Она только покорно кивнула головой по инерции все еще всхлипывая, и начала бормотать какойто откровенный бред:
— Меня Лёнчик попросил. Он давно… Давно ко мне клеился… А вчера была вечеринка. Или что то вроде того. Он полез ко мне, и я ему ногу сломала. Кажется… Я самооборону для женщин преподаю сейчас… А раньше я прокуратуре работала. Нас учили самообороне. Я машинально. Я не хотела… А он ходить теперь не может, и попросил меня сходить туда, к кинотеатру, чтобы кое-что взять, он сказал что он в сопротивлении, и там должен встреться со связным. Он сказал что они в сопротивлении, они в оппозиции существующему порядку, они хотят чтобы все было по старому…
… всё, что она бормотала было похоже на галлюцинации от шока. Но вот этого Лёнчика он точно знал. Он был вполне реален…
Так звали жившего в соседнем подъезде пацанчика, скользкой метросексуальной наружности, но с такими честными детскими глазенками. И он был смутно знаком ему по временам «до Проблемы». Что то такое связанное с «либерализмом», «свободой гомосекам», и еще какими то невнятными митингами по 31 числам, вместе с полубезумной старухой американкой рядившейся снегурочкой… Но этот Лёнчик и какое то настоящее «подпольное сопротивление»? Сопротивление чему? Всё это казалось еще более странным, чем весь сегодняшний день, ну никак не выглядел этот Лёнчик способным хоть что то делать самостоятельно. А Ленка почти придя в себя, продолжала:
— Он ещё сказал, что если в кино не получиться, я должна подождать, а потом сходить еще в одно место и доложить… А я… Я все испортила… Я думала, ну если мы пойдем вместе с кем нибудь, то мне будет не так страшно. Но я все испортила! Я просто не могу быть спокойной когда эти рядом. Я так их боюсь! — она почти шептала это безнадежно глядя в никуда, — Я ничего просто не могу с этим поделать… — снова начав всхлипывать она бессильно осела, уткнувшись лицом в подушку.
Улыбнувшись он накинул ей на плечи одеяло, укутывая поплотнее.
— Давай ка поспи. Отдохни и приди в себя. Ничего ты не испортила. Я сам туда схожу! Вместо тебя. Ты только скажи куда именно…
— Правда? — она снова шмыгнула носом, потирая покрасневшие глаза.
— Зуб даю! — Он был абсолютно серьезен. И поверив ему она моментально заснула, будто её выключили, успев только пробормотать адрес.
… И быть на месте в восемнадцать часов…
Ленка вроде уснула. А вот ему самому спать было еще рано. Но уже стоя на улице, он никак не мог сообразить, что же именно сейчас ему делать.
Врать Ленке он даже не думал. Сходить куда её посылали действительно было нужно. Хотя бы для того чтобы просто поглядеть, что там и как. Да и вообще… Оппозиция «существующему порядку». Надо же… Было похоже, что если человек не хочет работать, даже зомби-апокалипсис будет бессилен. Но сперва он собирался заглянуть к этому Лёнчику, зайти в гости «по простому». Поговорить там, по соседски, или вроде того. А может и сигареткой угоститься — свои то он оказывается дома забыл, взяв из всего «рабочего» набора только зажигалку и пистолет. Но дверь квартиры ему никто не открыл. То ли не было никого дома, то ли «просто так»… Поэтому визит к соседям пришлось отложить на другое время. Сходив, сперва по названому Ленкой адресу.
Идти пришлось долго, через весь город, он едва не опоздал оказавшись на месте всего за полчаса до назначенного срока. Место казалось такими же странным как и весь сегодняшний день.
Этот «оплот сопротивления старого мира» — в новом мире оказался обычным тупиком. Тупиком всего из двух домом, почти на границе того пространства, где кончался жилой город и начинались промышленные зоны. Из двух домов на улице целым остался только один, как раз номер третий, двухэтажный кирпичный барак столетней постройки, всего на один подъезд, и максимум на шесть квартир. Без балконов… Выцветший, с осыпающейся штукатуркой стен, из которых вываливались кирпичи. От номера первого остался выгоревший изнутри кипичный остов, зарастающие кустами жимолости и пышными лопухами. А вместо чётных номеров тянулся бетонный забор завода, для рабочих которого и строили эти бараки.
Чуть дальше по дороге, на железнодорожных путях ведущих в ржавые заводские дебри, застыл товарняк, перегородивший переулок и превративший его в вечный тупик.
Страница
5 из 9
5 из 9
