Оплот

И его отец. И доктор заходил проверить пациентку.

Как-то Оля набралась наглости и спросила в лоб:

— Откуда у вас такое имя? Кто вы по национальности?

Доктор рассмеялся.

— Мой отец из Индии, но наши имена непривычны для русских. Вот он и изменил немного.

— Так вы на самом деле не Иванович?

— Индраджитович. Моего отца звали Индраджит.

— Тук-тук. Можно?

Оля разволновалась, когда в первый раз после операции в дверь просунулась голова Сергея. Она боялась всего: и увидеть его уродство, и что он увидит её. Она знала, что он лежит в соседней палате, но увидеть его…

— Нет. Нельзя. Уходи.

— Да ладно, Оленька. Ну любимая, ну солнышко моё ненаглядное, — заканючил Сергей.

Оля зажмурилась.

— Хорошо, входи.

Её сердечко бешено колотилось. Она старалась услышать любой звук, уловить каждый вздох, малейшее движение мужа.

Сергей подул ей в ухо.

— Открой глаза, трусишка.

Оля приоткрыла один глаз. Перед ней болталась в воздухе культя. Натянутая кожа гладко облекала обрубок. «Как перчатка», — подумала Оля и открыла второй глаз. Сергей поцеловал её в губы.

На самом деле Сергея выписали на третий день и он сразу направился в дом родителей, где и поселился. С отцом он почти не общался, а с матерью произошёл серьёзный разговор.

Они расположились в кабинете, но при свете дня он уже не напоминал Сергею читальный зал. Стали видны приспособления, помогающие матери передвигаться: ручки, скобы, миниатюрный подъёмник, тросы канатной дороги под потолком. Скорее мастерская безумного изобретателя.

— Ну, ты доволен?— спросила мать, отстёгивая крюк от крепления на поясе и опускаясь в своё кресло.

— Почти, — прищурился Сергей.

Солнце било прямо в глаза. Он хотел заслониться ладонью и поднял культю, секунду разглядывал её, потом ухмыльнулся и опустил обратно.

— Чего ты хочешь ещё?

— Дом Симаковых. И место в Совете.

— С чего бы? Морда не треснет?

— Ах, мама, мама. Неужели ты думала, что мне известно только о косметическом салоне. Нет, эта афера — только вершина айсберга. Как ты думаешь, почему молодые девушки бегут из деревни?

— От слабости веры.

Сергей рассмеялся.

— От знания, что после свадьбы так или иначе у них начнутся проблемы с ногами и добрый доктор Иван Иванович настоятельно порекомендует ампутацию.

— Это слухи.

— Это правда. Ты не забыла, что Анисия входила в Совет? Она мне всё рассказала.

— Прошмандовка. — Мать злобно уставилась на сына.

— И почему святой, в кавычках, Питирим привёл свою паству на это место.

— Чтобы жить в согласии здоровым и увечным.

— Чтобы трахать безногих женщин, к чему батюшка имел склонность, — отрезал Сергей.

— Это ложь, — зашипела мать. — Не смей так говорить о святом человеке.

— Ну пусть так, — отмахнулся Сергей. — Но девушек вы зачем калечите?

— Потому что закон!— закричала мать. — Жена должна сидеть дома!

— И для этого надо тайно вводить им яд, а потом резать ноги?

— Таков закон! Иначе их не удержишь!

Сергей сел, закинул ногу на ногу.

— Прекрасно. — Он достал зубами за ремешок мобильный телефон и подбородком нажал кнопку. — Думаю, этого прокуратуре хватит.

— Мразь, — сказала мать.

— Нет, мама, я лишь хочу жить здесь, в Оплоте, и так, как хочу.

— Не жди, что тебя будут кормить с ложечки. Все обязаны работать. Даже безрукие.

— О, хорошо, что ты напомнила. Ещё я хочу пристройку к дому, где будет моя мастерская. Я столяр, если ты не забыла. И делаю хорошую мебель.

Катю на венчание не пригласили. Оля даже не стала ей звонить. Последние дни она беседовала с подругой всё реже, а во время поездки в город попросила вернуть ключ от квартиры.

Ездила Оля для оформления документов. Городская квартира ей больше не нужна и она решила её продать. Продажей согласился заняться свёкр. У Оли не было отца и молчаливый папа Сергея как-то сразу стал ей близок. Она ощущала исходившую от свёкра уверенность и защиту. Вот уж кто действительно был оплот.

После церковной церемонии молодые закатили свадебный пир. Ну и что, что свадьба уже была. Для их новых соседей, для всех жителей Оплота Сергей и Оля только сегодня стали мужем и женой. Гуляли до позднего вечера. В доме Симаковых, где поселилась новая чета. И во дворе. И во дворе соседей, то бишь родителей Сергея. И на улице. Танцевали… до упаду. Оля смеялась, глядя, как ловкие жёны, словно обезьянки, взбираются на мужей, отталкиваются сильными бёдрами в разноцветных панталончиках, взмывают в воздух. А верные мужья ловят проказниц за спинные рукоятки, вделанные в пояса, протаскивают между ног и сгибаются, давая возможность женщинам ухватиться за них сзади.