Демоны

Он был жив, но чувствовал себя очень странно.

В закусочной «Три поросенка» было светло, уютно и пахло жареным мясом. Дюжина посетителей, красавицы официантки и даже маленькие, тыквенные головы на каждом из столиков (символ праздника Хэллоуин), создавали атмосферу какой-то непринужденной безмятежности, и что более важно, стабильности.

Когда Том Уилсон, приоткрыв стеклянную дверь, вошел внутрь, все дружно посмотрели в его сторону. Даже маленькая девочка, в своем розовом, бархатном платьице, не в силах сдержаться, указала на него пальцем. Все стихли. Мир словно застыл в ожидании, что произойдет дальше?

Том молча подошел к стойке, перевалился через нее и тихим голосом произнес:

Мне нужен туалет.

Молодая официантка хлопнула глазками, неожиданно оживилась и провела Уилсона в служебное помещение.

Я вызову врача, — произнесла девушка.

Нет-нет. Никаких врачей. Со мной все в порядке. Я, просто, умоюсь.

Девушка открыла дверь туалета и жестом пригласила Тома войти внутрь.

И все же на вашем месте, — продолжила она.

Большое спасибо, я сам.

Официантка вошла следом, подошла к шкафчику, открыла его и показала Тому аптечку:

Здесь есть все, что вам нужно: бинты, вата, йод.

Смотря на себя в зеркало, Том Уилсон расплакался. Он плакал навзрыд. Слезы ручьем текли по его щекам, размывали грязь на лице, собирались у подбородка, мутными каплями падали вниз. Том плакал и ему становилось легче. Наконец он умыл лицо, обработал рану на своем плече (она уже не кровоточила, но все еще ныла), отряхнул одежду и вышел в коридор. Официантки не было. За дверью его ждал менеджер.

Ну, как вы? — без ложного сочувствия спросил он.

Нормально, — шмыгнул носом Том.

— Я могу сделать заказ?

Том Уилсон решил собраться с мыслями. К тому же ему вдруг очень захотелось есть, а аромат доносящийся с кухни просто дурманил. Но когда официантка принесла две огромные, обильно политые кетчупом, отбивные, Том к ним даже не притронулся. В самый неподходящий момент, на него накатила икота. Уилсон выпил стакан сока, но это не помогло, икота продолжалась. Он задержал дыхание — Ик! Сглотнул слюну — Ик! Поймал на себе чей-то взгляд — Ик!

Черт… Ик!

Молодая пара, за соседнем столиком, неодобрительно посмотрела на Тома и тихо рассмеялась. Толстушка у стены, делая вид, что ничего не замечает, стремительно поглощала свой фруктовый салат. Девочка в розовом платье, болтала с родителями, собравшимися уходить…

Минуту спустя все они были мертвы, включая менеджера, поваров и официанток.

Вылетев пулей через служебный вход, Том врезался в мусорный бак, перевернул его, справился с равновесием и тут же помчался по узкой улочке в направлении трущоб, темных дворов и их лабиринтов. Он знал, что он сделал, но не понимал почему? Мысли, эмоции — они пришли позже, когда все закончилось. Вначале было действие, такое же простое, как раз, два, три. Том рвал людям горло, срывал с них скальп, крошил на куски.

Казалось, даже время сошло с ума. Оно то растягивалось (и тогда все вещи будто зависали в воздухе), как вдруг сжималось в одну точку, взрывая мир изнутри. Том помнил крики, кровь, чье-то оторванное ухо рядом со словом: «меню». А еще он помнил свои руки: черные, жилистые, с острыми, как бритвы когтями — руки Демона!

Мокрая от крови одежда, липла к телу. Перемахнув забор, Том замешкался. Строительная площадка казалась пустынной. Где-то вдали залаяла собака. Не долго думая, Том обогнул сложенные в стопку бетонные плиты, рванув к эстокаде — туда, где было темно. Удар в грудь чем-то тяжелым сбил его с ног.

Аллилуйя! — произнес мужской голос.

— Бог любит тебя!

Рослый мужчина вышел на свет. В руках он держал бейсбольную биту. Четверо бритых парней, в кожаных куртках с символикой Сатаны, выскочили вслед за ним и тут же принялись утюжить Тома ногами.

Мы рождаемся на этот свет в крови и муках! — почти нараспев кричал мужчина.

— Аллилуйя, братья мои! Аллилуйя!

Том Уилсон выл от боли, харкал кровью, прятал лицо. Братья лупили со всей, что ни есть, дури, от души. Наконец они остановились, заломили Тому руки, загнули его раком. Рослый мужчина подошел к Уилсону и символически овладел им сзади.

Бог любит тебя, сын мой! Ох, как же он любит тебя!

Когда мужчина закончил, братья оттащили Тома к краю эстокады, перегнули через перила и…

Не надо! — стонал Уилсон.

— Только не это. За что?

Аллилуйя, братья мои! Аллилуйя!

И Том Уилсон полетел вниз с высоты в пятиэтажный дом.

Большой, черный пес был обычной дворнягой. Рыскав в поисках съестного, он набрел на тело Тома и теперь жадно лакал его кровь. Неожиданно он остановился, оскалил свои зубы и ступил назад. Демон поднял свою голову, оскалившись в ответ.