Добавить в моё избранное
33 мин, 35 сек 2505
Пробудился перед рассветом, как будто зловоние ударило ему в нос настолько неожиданно, словно он в этом мавзолее появился с такой внезапностью, с какой попадают на «тот свет». Проснувшись, он моментально двинулся к выходу с одной единственной мыслью: Боже мой!, как я хочу жрать! Два дня не ел! А положено три раза в день. Как я теперь наверстаю эти чёртовы шесть раз?! Ну да ладно, если надо, если надо, я могу ещё три дня не есть; Аделину да Сильва в 1969 году не ел 111 дней. Он же человек, а я не человек? Не смогу хотя бы 110 дней подряд не поесть? Главное, так сильно похудеть, чтобы этот двойной ублюдок при виде Меня испугался и убежал (побежал в туалет, чтобы в свои «двойные» портки не наложить со страху).
Дело было за несколько секунд до рассвета. И Гаражёв был у выхода. Его не удивляло, что он был вроде как похоронен в этой зловонной «гробнице». Почему двери мавзолея должны быть распахнуты? Чтоб из него выходил, кто вздумается?
Вот так. Скоро здесь появится и мой гроб, — подумалось тогда Гаражёву, — а меня в этом гробу не будет… ничего не будет, кроме моей обгрызенной задницы…
— Третий раз ты не убежишь от меня, — загремел на весь гигантский зал голос того парня («близнеца-двойника» покойного), что встретил его у мавзолея прошлой ночью. — Я не допущу этого! Но, если ты убежишь третий раз… Я тогда не знаю, что с тобой сделаю! Я тогда тебя…
— Капля, — перебил его сверхъестественный рёв НЕЧТО, — по сравнению с океаном, то, что я сделал бы с тобой этой ночью… по сравнению с тем, что произойдёт с тобой следующей!
Видимо, он хотел ещё что-то сказать, но… Рассвет. Солнце выползло из-за горизонта и обожгло мавзолей… которому больше ничего не оставалось, кроме как выпустить этого чёртового Гаражёва. Двери ослабли и слегка прираспахнулись…
— Ничтяк! — отреагировал он, тут же выпорхнув в щель.
Он больше не смотрел на двери, и не заметил, как они сразу же захлопнулись, будто негостеприимный хозяин гробницы подумал, что к нему ещё кто-то зайдёт в гости.
Он пошёл домой. Ему надо было как следует отоспаться и набить свой желудок до посинения. Он решил измениться и не совать больше свой нос во все дела подряд… даже если эти дела ему покажутся Очень странными… Да — видно — поздно решил.
Ему снился мавзолей. И на нём, как и на всех его гробах, было выведено кровью ЛУЧШЕ НЕ ПРОСЫПАЙСЯ! Из самого мавзолея доносились какие-то странные звуки. Должно быть, дела там происходили ещё Страннее. Но Гаражёв не заходил в мавзолей; он ведь изменился. Но один из звуков он всё же расслышал…
— Поздно! — Это был какой-то кошмарный хрип, переходящий в визг до ужаса порезанного чудовища (как будто за полсекунды до визга, ему на свежие раны, помимо перца, соли, горчицы и ещё бог знает чего, набухали много серной кислоты). — Поздно, САМЫЙ ВКУСНЕННЫЙ! Вот ты и ДОВЫЁБЫВАЛСЯ! Доедай блевотину, придурок, не то пожалеешь!
Но он не дослушал. Он проснулся, буквально перед тем, как мавзолей стал превращаться в какого-то Монстра — Пожирателя всего на свете.
Какую ещё блевотину? — не мог никак он понять. — Как приснится какая-нибудь херня! так хоть НЕ ПРОСЫПАЙСЯ… Ой! — опомнился он, — чего это я?!
На часах было 16.52. 428 минут оставалось до ночи. Можно и не успеть.
Куда можно и не успеть? — тут же кинулся в размышления Гаражёв. — Куда мне деваться этой ночью?!, и что мне делать?!
Когда-то его уволили по 33 статье, и он думал, что кошмарней положения не найдёшь. Но откуда ему знать, что ждёт его впереди?
— Идея, мать твою! — взвизгнул Гаражёв, так неожиданно для самого себя, что чуть не скончался. Взвизгнул, наверное, ещё до того, как идея эта пришла ему в голову. Вот как неожиданно!
Не раздумывая, он взял денег, уселся в машину и уехал. У него был блестящий план, как эту Сверхъестественную Тварь заманить в ловушку (но была ли абсолютная уверенность в прочности своего плана? Он не знал — даже не думал об этом). Он прекрасно знал, что тварь за ним погонится… и догонит. Но вот убьёт ли? Ведь она же, как сама выразилась, хотела просто спросить. Как будто подойти к прохожему и узнать, который час (и если прохожий не ответит, а то и вовсе убежит, то за это никто не убивает). Буквально несколько дней назад он получил назад права на вождение своих «Жигулей» и страшно этим гордился. Это было его самой большой удачей! Но в данный момент Гаражёву было не до УДАЧ; он весь с головой и ботинками был в мыслях.
За время расставания со своей «красавицей» (а машина его и правда выглядела, как «красавица» (только состарившаяся): побитая и изрядно подержанная, она, может быть, и не против была бы поучаствовать в каком-нибудь конкурсе красоты) — как он иногда любил именовать свои «Жигули» — машину он водить не разучился. Потому, наверно, и гнал на максимальной скорости…
На трассе почему-то было пусто (или он не замечал, как нередко мимо проскакивали призрачные автомобильчики… Попасть в аварию таким образом прекрасный шанс.
Дело было за несколько секунд до рассвета. И Гаражёв был у выхода. Его не удивляло, что он был вроде как похоронен в этой зловонной «гробнице». Почему двери мавзолея должны быть распахнуты? Чтоб из него выходил, кто вздумается?
Вот так. Скоро здесь появится и мой гроб, — подумалось тогда Гаражёву, — а меня в этом гробу не будет… ничего не будет, кроме моей обгрызенной задницы…
— Третий раз ты не убежишь от меня, — загремел на весь гигантский зал голос того парня («близнеца-двойника» покойного), что встретил его у мавзолея прошлой ночью. — Я не допущу этого! Но, если ты убежишь третий раз… Я тогда не знаю, что с тобой сделаю! Я тогда тебя…
— Капля, — перебил его сверхъестественный рёв НЕЧТО, — по сравнению с океаном, то, что я сделал бы с тобой этой ночью… по сравнению с тем, что произойдёт с тобой следующей!
Видимо, он хотел ещё что-то сказать, но… Рассвет. Солнце выползло из-за горизонта и обожгло мавзолей… которому больше ничего не оставалось, кроме как выпустить этого чёртового Гаражёва. Двери ослабли и слегка прираспахнулись…
— Ничтяк! — отреагировал он, тут же выпорхнув в щель.
Он больше не смотрел на двери, и не заметил, как они сразу же захлопнулись, будто негостеприимный хозяин гробницы подумал, что к нему ещё кто-то зайдёт в гости.
Он пошёл домой. Ему надо было как следует отоспаться и набить свой желудок до посинения. Он решил измениться и не совать больше свой нос во все дела подряд… даже если эти дела ему покажутся Очень странными… Да — видно — поздно решил.
Ему снился мавзолей. И на нём, как и на всех его гробах, было выведено кровью ЛУЧШЕ НЕ ПРОСЫПАЙСЯ! Из самого мавзолея доносились какие-то странные звуки. Должно быть, дела там происходили ещё Страннее. Но Гаражёв не заходил в мавзолей; он ведь изменился. Но один из звуков он всё же расслышал…
— Поздно! — Это был какой-то кошмарный хрип, переходящий в визг до ужаса порезанного чудовища (как будто за полсекунды до визга, ему на свежие раны, помимо перца, соли, горчицы и ещё бог знает чего, набухали много серной кислоты). — Поздно, САМЫЙ ВКУСНЕННЫЙ! Вот ты и ДОВЫЁБЫВАЛСЯ! Доедай блевотину, придурок, не то пожалеешь!
Но он не дослушал. Он проснулся, буквально перед тем, как мавзолей стал превращаться в какого-то Монстра — Пожирателя всего на свете.
Какую ещё блевотину? — не мог никак он понять. — Как приснится какая-нибудь херня! так хоть НЕ ПРОСЫПАЙСЯ… Ой! — опомнился он, — чего это я?!
На часах было 16.52. 428 минут оставалось до ночи. Можно и не успеть.
Куда можно и не успеть? — тут же кинулся в размышления Гаражёв. — Куда мне деваться этой ночью?!, и что мне делать?!
Когда-то его уволили по 33 статье, и он думал, что кошмарней положения не найдёшь. Но откуда ему знать, что ждёт его впереди?
— Идея, мать твою! — взвизгнул Гаражёв, так неожиданно для самого себя, что чуть не скончался. Взвизгнул, наверное, ещё до того, как идея эта пришла ему в голову. Вот как неожиданно!
Не раздумывая, он взял денег, уселся в машину и уехал. У него был блестящий план, как эту Сверхъестественную Тварь заманить в ловушку (но была ли абсолютная уверенность в прочности своего плана? Он не знал — даже не думал об этом). Он прекрасно знал, что тварь за ним погонится… и догонит. Но вот убьёт ли? Ведь она же, как сама выразилась, хотела просто спросить. Как будто подойти к прохожему и узнать, который час (и если прохожий не ответит, а то и вовсе убежит, то за это никто не убивает). Буквально несколько дней назад он получил назад права на вождение своих «Жигулей» и страшно этим гордился. Это было его самой большой удачей! Но в данный момент Гаражёву было не до УДАЧ; он весь с головой и ботинками был в мыслях.
За время расставания со своей «красавицей» (а машина его и правда выглядела, как «красавица» (только состарившаяся): побитая и изрядно подержанная, она, может быть, и не против была бы поучаствовать в каком-нибудь конкурсе красоты) — как он иногда любил именовать свои «Жигули» — машину он водить не разучился. Потому, наверно, и гнал на максимальной скорости…
На трассе почему-то было пусто (или он не замечал, как нередко мимо проскакивали призрачные автомобильчики… Попасть в аварию таким образом прекрасный шанс.
Страница
5 из 10
5 из 10
