Покинуто Диснеем

Всё было подчищено.

Однако, что ещё странней, никто до меня не задумывался о том, чтобы написать в блоге о том месте или даже запостить фото. Ни один местный телеканал или газета не сказали ни единого слова об этом месте, чего можно было бы ожидать с тех пор, как они пляшут под дудку «Диснея».

Недавно я узнал, что корпорации могут просить Google, например, об удалении ссылок из результатов поиска… в основном не по хорошей причине. Оглядываясь назад, можно сказать, что не никто не говорил о курорте, а их слова сделали недоступными.

В итоге я едва мог найти его. Всё, что у меня было — это чертовски старая карта, которую я получил по почте в 90-х. Она была рекламной рассылкой, приходившей всем, что недавно был в Диснейленде и, думаю, с тех пор, как я там был в конце 80-х, она была «свежей».

Я даже не собирался пользоваться ей. Она была засунута вместе с моими детскими книгами и комиксами. Я вспомнил о ней лишь спустя месяцы моего расследования, и даже тогда мне потребовалось несколько недель, чтобы найти ящик, в который мои родители всё это засунули.

Но я НАШЁЛ это место. От местных не было помощи, так как большинство из них были недавно переехавшими поближе к пляжу… или старожилами, которые просто презрительно усмехались мне и делали грубые жесты, когда мне удавалось сказать «Где я могу найти Замок»…

Проезд провёл меня через необычайно длинный коридор зарослей. Тропические растения, что стали бурно расти и переполнили зону, смешались с местными видами, которые ПРИНАДЛЕЖАЛИ местности и пытались вернуть себе землю.

Я был в восторге, когда добрался до передних ворот курорта. Огромные монолитные деревянные ворота выглядели словно вырезанными из гигантских секвой. Сами ворота несли на себе следы работы дятлов и были съедены у основания насекомыми-древоточцами.

На воротах висел лист металла, какой-то случайный обрезок, на котором было небрежно написано от руки чёрной краской: «ПОКИНУТО ДИСНЕЕМ». Несомненно, дело рук какого-то местного жителя или сотрудника, который хотел устроить небольшой протест.

Ворота были достаточно открыты, чтобы через них можно было пройти пешком, но не на машине, так что, взяв свою цифровой фотоаппарат и карту, оборотная сторона которой показывала план курорта, я отправился пешком.

Внутренняя территория также была заполнена растительностью. Пальмы стояли неухоженными и неопрятными среди груд их собственных кокосов. Банановые растения также стояли в их собственном, вонючем, изъеденном жуками мусоре. Это было то столкновение порядка и хаоса, когда тщательно посаженные рядами многолетние цветы смешались с надоедливым бурьяном и отвратительными почерневшими грибами.

Всем, что напоминало о любых постройках, были сломанные гниющие деревяшки и различные куски неидентифицируемого материала. То, что раньше, вероятно, было информационной будкой или открытым баром, теперь стало кучей различного строительного мусора, порубленного вандалами и испорченного погодой.

Статуя Балу, стоящая в своем роде внутреннем дворе перед главным зданием, была самым интересным объектом на участке. Он замер с весёлым взмахом лапы, смотря в пустоту с дурацким зубастым оскалом, в то время, как птичье дерьмо покрывало целые участки его «меха», а ползучие растения заполоняли его платформу.

Я добрался до главного здания — ЗАМКА — и увидел, что там, где краска не облупилась, его стены были покрыты граффити. Главные двери были не просто открыты, они были сняты с петель и украдены.

Над главными дверьми, или зияющей пастью дверного проёма, кто-то снова написал: «ПОКИНУТО ДИСНЕЕМ».

Я бы с удовольствием рассказал обо всех потрясающих штуках, что я видел внутри «Замка». Забытых статуях, заброшенных кассовых аппаратах, созревшем секретном обществе бомжей… но нет.

Мне в голову пришла мысль, что люди украли даже молдинг со стен — настолько внутри было пусто.

Всё, что было слишком большим, чтобы его утащить: прилавки, стойки, огромные искусственные деревья — все они отдыхали среди этой пустой комнаты, эхо которой усиливало каждый мой шаг как медленное «тра-та-та» пулемёта.

Я сверился с планом и оправился к местам, которые могли быть как-то интересны.

Кухня являла собой промышленную зону приготовления еды, со всеми приборами и большим пространством. Каждая стеклянная поверхность была разбита, каждая металлическая была помята ударами ног, каждая дверь сбита с петель. Само место пахло как очень старая моча.

В огромной морозильной установке, сейчас уже вовсе не холодной, были пустые ряды. Крюки, предположительно для подвешивания мяса, свисали с потолка, и, когда я остановился на секунду, то понял, что они качаются.

Каждый крюк качался в случайном направлении, но их движения были так слабы и медленны, что их было трудно увидеть. Я полагал, что это было вызвано моими шагами, поэтому зажал один в руке и отпустил, но в течение нескольких секунд он вновь начал качаться.