Хозяйка затопленной деревни

Почему-то вспомнилась история, рассказанная Шияновым, и я осмелился спросить:

— Если это правда, и ты действительно жила в омуте… Может быть, ты слышала разговор маленького мальчика и девушки до того, как эту деревню затопило?

Несмотря на повисшую в воздухе вражду, в нашем разговоре проснулась странная теплота. Глаза ее озарило просветление.

— Я хорошо помню этот разговор. Ведь той девушкой была я.

Страшная правда ворвалась в мой разум. Из уст убийцы я услышал ответ на все свои вопросы. Ну, конечно! Саша с детства был знаком с этим монстром. Поэтому кровь Вовы была и на его руках, равно как и арест отца.

— Зачем ты это сделала? — произнес я совершенно неопределенно, хотя суть была очевидна. Конечно же, я имел в виду все, что она совершила.

— Знаешь, милый мой, не стоит вешать всю вину на меня. Саша вовсе не был наивным ребенком, которого ты из него строишь. Он нисколько не сожалел о случившемся. И даже больше. Видя, как мучается его мать, как от одиночества бросается во все тяжкие, он оборвал ее жизнь, обманом подведя к краю и столкнув в бездну. Я это знаю, потому что сама уволокла ее на дно. Это произошло недалеко. В городе у водохранилища. Именно поэтому он и переехал жить к своей тете, став соседом для тебя и для твоего покойного друга.

Я не знал, верить мне ее словам или нет, но кулаки мои тряслись, а зубы скрежетали.

— Ты думаешь, это конец истории? О, ты ошибаешься, — девушка продолжила свое мерное шествие. — Он задумал еще одно злодеяние. Паренек мечтает взорвать плотину и тем самым затопить города, возведенные под ее черной тенью. В том числе и ваш двор. Когда была построена ГЭС, я была освобождена из своего омута. Волжская вода смешалась с озерной, и я получила свободу. А теперь он решил принести мне в жертву жителей домов, которые подвергнутся внезапному наводнению. «Ты сможешь вдоволь развлечься, дорогая, — сказал он. — Даже если проведут эвакуацию, кто-нибудь все равно утонет».

Я на секунду отвлекся от лицезрения ее прелестей и, задумавшись, произнес:

— Ну и как он собирается взорвать огромную плотину? Неужели, это возможно? Ведь он всего лишь школьник! Что он замыслил?!

Ее лицо рассекла хитрая улыбка, ослепленная клыками:

— А вот об этом ты никогда уже не узнаешь. Разве что я нашепчу об этом твоему призраку. Знаешь, мальчик, прибывая во мраке омута, я слышала много историй. О любви, о смерти. Чаще — обо всем сразу. Жизни людей будто под копирку написаны умственно отсталым самоубийцей. Но и живчиков, подобных тебе, встречалось немало. Правда, они заканчивали так же. Эти глупые, неугомонные смертники, идущие в пропасть своего тщеславия.

— Но в чем моя вина?! — почти прошептал я. — Почему ты ставишь меня в один ряд с этими эгоистичными глупцами? За что… мне… умирать?!

— Ну, ты принял желаемое за действительное. Поверил убийце своего друга. Разве этого мало? Твой заблудший зачаток разума привел тебя сюда так же, как других приводила неразделенная любовь. Вывод один: и ты, и они — слишком глупы, чтобы жить. Признайся. Ведь эта линия сдерживает не столько меня, сколько тебя самого. Я могу ходить, где захочу. Пожелаю — окажусь за твоей спиной. Или прямо перед тобой. А ты выбраться из круга не можешь. Так какой из этого прок?

Остатки сознания цеплялись на последнюю надежду — что русалка не в силах перейти черту. А она, издевательски улыбаясь, подошла к луже посреди дощатого пола (лягушки со шлепками запрыгали прочь). И, стрельнув глазами, пнула зеркальную гладь. Куски тины разлетелись вокруг. Переливающиеся в отраженном свете капельки упали на нарисованную линию и смыли ее очертания. Увидев оскал, я понял, что она собирается сделать. Я вновь начал водить камешком по доскам, но он лишь скользил по мокрой поверхности. Сомкнуть круг не было никакой возможности. Из моих глаз брызнули слезы.

— Эй! Чего раскис?! — игриво произнесла она. — Думаешь, этот рисунок мог спасти тебя? Молодец, классику знаешь. Вот только я не ведьма. Да и это уже не дом Божий.

Она вновь приближалась, но отныне мнимых надежд о спасении я не питал. Я находился в полуразрушенном строении посреди затонувшей деревни, вдали от людей. В полной недосягаемости для собственной надежды.

Отступая по прогнившему полу, я услышал треск. Нога провалилась под разверзшиеся доски. Из-за онемения ничего не почувствовав, я тем не менее сильно ударился спиной и локтями. Поднявшись, с удивлением увидел, как из дыры в полу исходит металлический блеск. Упав на колени, я засунул туда руку и вытащил распятье. Не уверен, золотым оно было или золоченным, но на покрытой узорами блестящей поверхности была красиво воссоздана фигурка Божьего Сына.

Кажется, здесь располагался тайник, который не нашли во время революции. А мне эти прогнившие доски беспрепятственно выдали последнее сокровище храма.

Я поднял крест между собой и тварью.