Добавить в моё избранное
31 мин, 8 сек 10091
Он в последний раз поймал ее взгляд полный слез, после чего она растворилась, как утренний туман.
Сознание Смоллинга все-таки вынырнуло на поверхность, разорвав толстую пелену боли. Он увидел закрывшиеся перед ним створки лифта и подумал, что все кончено. Вытекшая на пол теплая кровь ласкала его лицо. Он попытался перевернуться на спину, но что-то не давало ему сдвинуться с места. Натужно дыша и напрягая все тело, директор принялся раскачиваться из стороны в сторону и, в конце концов, скинул с себя тело убитого зараженного.
Когда он, наконец, смог сесть, облокотившись спиной о холодный металл дверей лифта, взору его предстала картина, словно спроецированная из прошлого. На небольшой площадке неподвижно лежали человеческие тела. В головах всех инфицированных зияли дыры от пуль. Охранник, по всей видимости, до последнего сражался с зараженными, даже когда те вдвоем повисли на нем. Он истекал кровью, с зажатым в руке пистолетом; напоследок он выстрелил себе в висок.
Запертый на все замки кошмар снова выбрался на свободу. Он обступал Смоллинга со всех сторон, смыкая на его горле свою тлетворную хватку. Стены задрожали и принялись отплясывать менуэт. Свет потускнел.
Директор начал медленно проваливаться в черную пустоту…
Человек в красном шагал между трупами — осторожно, будто ступал по минному полю. Движения его были легкими, естественными; он не спеша крутил головой, оглядываясь вокруг.
Смоллинг безучастно наблюдал за ним, сквозь пелену тумана, застлавшего глаза. Едва слышный внутри голос смело предположил, что кто-то смог выжить в этом аду, но директор с трудом ему верил.
Добравшись до тела охранника, человек остановился и тут Смоллинг заметил на его груди белую полоску.
Как же он мог так ошибиться — даже на короткое мгновение приняв зараженного за нормального человека? Он окончательно утратил разум — вот единственное объяснение.
Зараженный присел и взял из руки охранника пистолет. Он некоторое время вертел его в руках, изучая, а возможно и просто любуясь, потом крепко сжал рукоятку.
Смоллинг узнал его. Это был тот самый зараженный, что не так давно стрелял по мишени. Он встретил на себе его пристальный взгляд: в нем рдел холодный огонек ярости; бледное лицо не выражало никаких эмоций.
Вдруг зараженный отточенным движением вскинул оружие перед собой, направив прямиком на директора.
Он погибнет от собственной руки, промелькнуло в голове у Смоллинга, от руки того, кто хотел построить новое будущее. Он умрет в коридорах университета, ставшего его вторым домом. Умрет, но… ненадолго.
Прозвучавший выстрел оборвал жизнь последнего человека в здании выставочного зала, возвестив о безоговорочной победе одной из сторон. Отныне там единолично заправляла смерть.
Мужчина в темных очках в металлической оправе нервно топтался возле ступенек высокого бизнес-центра, время от времени поглядывая на наручные часы. Из дверей здания начали выходить люди, временно покинувшие рабочие места для обеда в близлежащих кафе. Мужчина забеспокоился, ведь ожидание намеченной встречи с его знакомым неприятно затягивалось.
Спустя пару минут он заметил, как напротив него к обочине прижался вишневый «ягуар» представительного вида. Мужчина мгновенно подобрался и уверенной поступью направился к автомобилю. Он открыл дверцу и забрался на заднее сиденье. В салоне царил полумрак: сзади окна были затонированы. В нос ударил запах кожаного салона.
— Я подумал, что вы решили отменить встречу, — обратился он к сидящему рядом человеку.
— Это было бы непростительно по отношению к самому себе, Фрэнк, — ответил собеседник и жестом приказал водителю тронуться с места.
— Вокруг начался такой переполох, что можно ожидать чего угодно.
— Да, переполох поднялся немалый. В связи с этим будь добр посвяти меня — что, черт тебя возьми, на самом деле произошло в ГУПЗ? Все как один твердят что-то о выходе из под контроля проводившейся там демонстрации зараженных, но ты же знаешь — я на дух не переношу всю эту ангажированную прессу.
За окном мелькали оживленные улицы Манчестера. Фрэнк Милстоу удобно откинулся на дорогом сиденье и ответил:
— Да, Джек, вы правы — этим продажным журналюгам нельзя верить, но в данном случае я полагаю не стоить их излишне порицать. Вся правда навсегда останется похороненной в выставочном зале университета. Лишь я прихватил с собой ее крохотный осколок.
— Милстоу, до чего же ты горазд переливать из пустого в порожнее, — перебил его собеседник. — Еще хоть одно лишнее слово и я высажу тебя прямо на ходу.
— Как скажешь, — усмехнулся Милстоу. — Все дело в том, что мне пришлось рискнуть, чтобы приблизить к успеху наше с вами общее дело.
— То есть это все ты устроил? — Джек был явно поражен.
Он уставился на Милстоу в ожидании ответа.
— Именно.
Сознание Смоллинга все-таки вынырнуло на поверхность, разорвав толстую пелену боли. Он увидел закрывшиеся перед ним створки лифта и подумал, что все кончено. Вытекшая на пол теплая кровь ласкала его лицо. Он попытался перевернуться на спину, но что-то не давало ему сдвинуться с места. Натужно дыша и напрягая все тело, директор принялся раскачиваться из стороны в сторону и, в конце концов, скинул с себя тело убитого зараженного.
Когда он, наконец, смог сесть, облокотившись спиной о холодный металл дверей лифта, взору его предстала картина, словно спроецированная из прошлого. На небольшой площадке неподвижно лежали человеческие тела. В головах всех инфицированных зияли дыры от пуль. Охранник, по всей видимости, до последнего сражался с зараженными, даже когда те вдвоем повисли на нем. Он истекал кровью, с зажатым в руке пистолетом; напоследок он выстрелил себе в висок.
Запертый на все замки кошмар снова выбрался на свободу. Он обступал Смоллинга со всех сторон, смыкая на его горле свою тлетворную хватку. Стены задрожали и принялись отплясывать менуэт. Свет потускнел.
Директор начал медленно проваливаться в черную пустоту…
Человек в красном шагал между трупами — осторожно, будто ступал по минному полю. Движения его были легкими, естественными; он не спеша крутил головой, оглядываясь вокруг.
Смоллинг безучастно наблюдал за ним, сквозь пелену тумана, застлавшего глаза. Едва слышный внутри голос смело предположил, что кто-то смог выжить в этом аду, но директор с трудом ему верил.
Добравшись до тела охранника, человек остановился и тут Смоллинг заметил на его груди белую полоску.
Как же он мог так ошибиться — даже на короткое мгновение приняв зараженного за нормального человека? Он окончательно утратил разум — вот единственное объяснение.
Зараженный присел и взял из руки охранника пистолет. Он некоторое время вертел его в руках, изучая, а возможно и просто любуясь, потом крепко сжал рукоятку.
Смоллинг узнал его. Это был тот самый зараженный, что не так давно стрелял по мишени. Он встретил на себе его пристальный взгляд: в нем рдел холодный огонек ярости; бледное лицо не выражало никаких эмоций.
Вдруг зараженный отточенным движением вскинул оружие перед собой, направив прямиком на директора.
Он погибнет от собственной руки, промелькнуло в голове у Смоллинга, от руки того, кто хотел построить новое будущее. Он умрет в коридорах университета, ставшего его вторым домом. Умрет, но… ненадолго.
Прозвучавший выстрел оборвал жизнь последнего человека в здании выставочного зала, возвестив о безоговорочной победе одной из сторон. Отныне там единолично заправляла смерть.
Мужчина в темных очках в металлической оправе нервно топтался возле ступенек высокого бизнес-центра, время от времени поглядывая на наручные часы. Из дверей здания начали выходить люди, временно покинувшие рабочие места для обеда в близлежащих кафе. Мужчина забеспокоился, ведь ожидание намеченной встречи с его знакомым неприятно затягивалось.
Спустя пару минут он заметил, как напротив него к обочине прижался вишневый «ягуар» представительного вида. Мужчина мгновенно подобрался и уверенной поступью направился к автомобилю. Он открыл дверцу и забрался на заднее сиденье. В салоне царил полумрак: сзади окна были затонированы. В нос ударил запах кожаного салона.
— Я подумал, что вы решили отменить встречу, — обратился он к сидящему рядом человеку.
— Это было бы непростительно по отношению к самому себе, Фрэнк, — ответил собеседник и жестом приказал водителю тронуться с места.
— Вокруг начался такой переполох, что можно ожидать чего угодно.
— Да, переполох поднялся немалый. В связи с этим будь добр посвяти меня — что, черт тебя возьми, на самом деле произошло в ГУПЗ? Все как один твердят что-то о выходе из под контроля проводившейся там демонстрации зараженных, но ты же знаешь — я на дух не переношу всю эту ангажированную прессу.
За окном мелькали оживленные улицы Манчестера. Фрэнк Милстоу удобно откинулся на дорогом сиденье и ответил:
— Да, Джек, вы правы — этим продажным журналюгам нельзя верить, но в данном случае я полагаю не стоить их излишне порицать. Вся правда навсегда останется похороненной в выставочном зале университета. Лишь я прихватил с собой ее крохотный осколок.
— Милстоу, до чего же ты горазд переливать из пустого в порожнее, — перебил его собеседник. — Еще хоть одно лишнее слово и я высажу тебя прямо на ходу.
— Как скажешь, — усмехнулся Милстоу. — Все дело в том, что мне пришлось рискнуть, чтобы приблизить к успеху наше с вами общее дело.
— То есть это все ты устроил? — Джек был явно поражен.
Он уставился на Милстоу в ожидании ответа.
— Именно.
Страница
9 из 10
9 из 10
