Клиника для душевнобольных, Архангельск. 8 февраля 9.00 вечера. Если кто прочтет эти записи, значит, я уже мертв. Хотя… я и так уже мертв.
Добавить в моё избранное
38 мин, 17 сек 9091
Но главное, вы должны проследить за книгой. Уничтожить её невозможно, это я уже знаю, но проследить… Если найдете её, значит, вы труп. Ибо это неизбежность. Осталась одна страница. Белая страница без слов. А значит, это конец. А все так неплохо начиналось…
В тот день я возвращался после работы домой. Я работаю продавцом в книжном магазине. С детства я много читал и любил книги… Я закрыл свой магазин в 18.00. Я уже поворачивал к выходу на свою улицу, когда из-за поворота выскочил мужчина. Вид у него был ужасный. Как у бомжа. Щетина на подбородке, мятые, забрызганные рвотой брюки, темно-зеленая куртка в каких-то пятнах подозрительного цвета. Он подбежал ко мне. Его зрачки бегали из стороны в сторону, рот дергался, а руки дрожали. В руках он держал книгу. Я хотел было пройти мимо него, но он вцепился в рукав моей куртки и я заметил, что концы пальцев у него синие, а ногти обкусаны до крови. Незнакомец судорожно взглотнул, посмотрел на меня, потом на книгу, еще раз сглотнул слюну, а потом, заикаясь и запинаясь буквально на каждом слове, приблизил свое лицо почти вплотную к моему и сказал: «Ппродать… Я х-хочу пр-пр-п-продать эт-т-т-ту кн-н-ни-ни-гу». «Извините — сказал я грубо (надо же дать отпор всякой дряни) — магазин закрыт, приходите завтра (я был уверен, что завтра он не придет). Лицо мужчины при этих словах безобразно искривилось, казалось, еще мгновение и он зарыдает навзрыд. Было в его лице что-то от страха и безысходности. Я взял его руки и хотел уже сбросить со своего локтя, но пальцы только крепче вцепились, впились в мою руку. «Отцепись, скотина, мне больно» — рявкнул я на него. Но мужчина не испугался: «Н-н-нет, з-з-завтра п-поздно — сказал он — в-во-возьмите» и он с прытью и поспешностью, какой я от него не ожидал, всунул мне в руки книгу и пятясь, развернулся и побежал на другой конец улицы. Я подумал: «Придурок какой-то» и посмотрел на книгу. Она была средней толщины, страниц 200, в потрепанном шершавом переплете багрового цвета. Автор и названия на обложке указаны не были. С виду она казалась довольно изношенной (если моно так выразится по отношению к книге) и старая. Мне было противно держать её в руках. Но выкинуть её я тоже не мог. Сказывалось воспитание. Устроив её под мышкой, я пошел домой. Моя квартира находилась на 6 этаже 9-этажного панельного дома. Квартира маленькая, аккуратная и скромная. Живу один. На семью денег не хватает. Есть подруга, Алиса, но встречаемся мы редко, опять же из-за не хватки финансов на кафе и прочие увеселения. Кроме того, она замужем. Я вошел к себе и закрыл дверь. Книгу бросил на тумбочку возле зеркала. Приготовил себе ужин: пару бутербродов и чай. Включил телевизор. Передавали программу новостей. Как обычно, ничего интересного. Покончив с ужином, пошел стирать носки и рубашки. Налил в таз воды, намылил носки, с кухни доносился шум телевизора (все это я так подробно описываю, чтобы вы поняли мое состояние, когда ваша хоть и несчастливая, но устоявшаяся жизнь начинает катиться коту под хвост). Выстирав носки, я слил воду и заметил вдруг, что не слышу телевизора. Я вошел на кухню. Телевизор работал как обычно. Но никаких звуков я не слышал, совсем никаких. Я взял в руки стандартный пульт и начал щелкать громкость. Я довел её до максимума, но ничего не было слышно. Вдруг экран стал черным. Я испугался внезапности произошедшего и выронил пульт. Это нормально. Это еще ничего. Телевизор сломался. Никаких звуков. Абсолютно. Нигде. Я подошел к окну. Мне стало нехорошо. За окном я не увидел ничего. Абсолютная темнота и никаких звуков. Будто окно завесили черным покрывалом. «Что за черт» — выругался я и решил сходить к соседям, узнать, что это такое происходит. Я подошел к двери, нажал на ручку и сердце мое остановилось. За дверью ничего не было. В прямом смысле ничего. Тьма. Как в худшем из кошмаров. Я в ужасе захлопнул дверь. Но она не закрылась. В кромешной беззвучной пустоте она плавно и легко отделилась от косяка и сделав два великолепных оборота вокруг поперечной оси, поплыла во тьму. Я оцепенело смотрел, как она исчезает во тьме, удаляясь от меня все дальше и дальше. Я непроизвольно вскрикнул и бросился снова на кухню. Хотел выпить воды и отворить окно. «Это сон» — бормотал я про себя, запивая две таблетки успокоительного. Я открыл кран, чтобы сполоснуть стакан и поставить его на место, но вода не полилась. Я наклонился к умывальнику. Одна единственная капля медленно, будто нехотя отделилась от отверстия и беззвучно упала на поверхность раковины. Звука падения и удара я не услышал. Я завопил и повалился на пол кухни, закрыв уши ладонями и крепко зажмурившись. Отсчитав 15 секунд, я открыл глаза. Меня ожидало новое потрясение. Та часть стены. Та часть стены, где была раковина, плита и кухонный стол медленно, начиная сверху, оторвалась от квартиры. Ни треска, ни хруста отделяющейся стены, я не услышал. Через три минуты она, как и дверь, уплыла во тьму. Я больше не мог этого терпеть. С криком «Помогите», я побежал в комнату, прижался к углу рядом с кроватью.
В тот день я возвращался после работы домой. Я работаю продавцом в книжном магазине. С детства я много читал и любил книги… Я закрыл свой магазин в 18.00. Я уже поворачивал к выходу на свою улицу, когда из-за поворота выскочил мужчина. Вид у него был ужасный. Как у бомжа. Щетина на подбородке, мятые, забрызганные рвотой брюки, темно-зеленая куртка в каких-то пятнах подозрительного цвета. Он подбежал ко мне. Его зрачки бегали из стороны в сторону, рот дергался, а руки дрожали. В руках он держал книгу. Я хотел было пройти мимо него, но он вцепился в рукав моей куртки и я заметил, что концы пальцев у него синие, а ногти обкусаны до крови. Незнакомец судорожно взглотнул, посмотрел на меня, потом на книгу, еще раз сглотнул слюну, а потом, заикаясь и запинаясь буквально на каждом слове, приблизил свое лицо почти вплотную к моему и сказал: «Ппродать… Я х-хочу пр-пр-п-продать эт-т-т-ту кн-н-ни-ни-гу». «Извините — сказал я грубо (надо же дать отпор всякой дряни) — магазин закрыт, приходите завтра (я был уверен, что завтра он не придет). Лицо мужчины при этих словах безобразно искривилось, казалось, еще мгновение и он зарыдает навзрыд. Было в его лице что-то от страха и безысходности. Я взял его руки и хотел уже сбросить со своего локтя, но пальцы только крепче вцепились, впились в мою руку. «Отцепись, скотина, мне больно» — рявкнул я на него. Но мужчина не испугался: «Н-н-нет, з-з-завтра п-поздно — сказал он — в-во-возьмите» и он с прытью и поспешностью, какой я от него не ожидал, всунул мне в руки книгу и пятясь, развернулся и побежал на другой конец улицы. Я подумал: «Придурок какой-то» и посмотрел на книгу. Она была средней толщины, страниц 200, в потрепанном шершавом переплете багрового цвета. Автор и названия на обложке указаны не были. С виду она казалась довольно изношенной (если моно так выразится по отношению к книге) и старая. Мне было противно держать её в руках. Но выкинуть её я тоже не мог. Сказывалось воспитание. Устроив её под мышкой, я пошел домой. Моя квартира находилась на 6 этаже 9-этажного панельного дома. Квартира маленькая, аккуратная и скромная. Живу один. На семью денег не хватает. Есть подруга, Алиса, но встречаемся мы редко, опять же из-за не хватки финансов на кафе и прочие увеселения. Кроме того, она замужем. Я вошел к себе и закрыл дверь. Книгу бросил на тумбочку возле зеркала. Приготовил себе ужин: пару бутербродов и чай. Включил телевизор. Передавали программу новостей. Как обычно, ничего интересного. Покончив с ужином, пошел стирать носки и рубашки. Налил в таз воды, намылил носки, с кухни доносился шум телевизора (все это я так подробно описываю, чтобы вы поняли мое состояние, когда ваша хоть и несчастливая, но устоявшаяся жизнь начинает катиться коту под хвост). Выстирав носки, я слил воду и заметил вдруг, что не слышу телевизора. Я вошел на кухню. Телевизор работал как обычно. Но никаких звуков я не слышал, совсем никаких. Я взял в руки стандартный пульт и начал щелкать громкость. Я довел её до максимума, но ничего не было слышно. Вдруг экран стал черным. Я испугался внезапности произошедшего и выронил пульт. Это нормально. Это еще ничего. Телевизор сломался. Никаких звуков. Абсолютно. Нигде. Я подошел к окну. Мне стало нехорошо. За окном я не увидел ничего. Абсолютная темнота и никаких звуков. Будто окно завесили черным покрывалом. «Что за черт» — выругался я и решил сходить к соседям, узнать, что это такое происходит. Я подошел к двери, нажал на ручку и сердце мое остановилось. За дверью ничего не было. В прямом смысле ничего. Тьма. Как в худшем из кошмаров. Я в ужасе захлопнул дверь. Но она не закрылась. В кромешной беззвучной пустоте она плавно и легко отделилась от косяка и сделав два великолепных оборота вокруг поперечной оси, поплыла во тьму. Я оцепенело смотрел, как она исчезает во тьме, удаляясь от меня все дальше и дальше. Я непроизвольно вскрикнул и бросился снова на кухню. Хотел выпить воды и отворить окно. «Это сон» — бормотал я про себя, запивая две таблетки успокоительного. Я открыл кран, чтобы сполоснуть стакан и поставить его на место, но вода не полилась. Я наклонился к умывальнику. Одна единственная капля медленно, будто нехотя отделилась от отверстия и беззвучно упала на поверхность раковины. Звука падения и удара я не услышал. Я завопил и повалился на пол кухни, закрыв уши ладонями и крепко зажмурившись. Отсчитав 15 секунд, я открыл глаза. Меня ожидало новое потрясение. Та часть стены. Та часть стены, где была раковина, плита и кухонный стол медленно, начиная сверху, оторвалась от квартиры. Ни треска, ни хруста отделяющейся стены, я не услышал. Через три минуты она, как и дверь, уплыла во тьму. Я больше не мог этого терпеть. С криком «Помогите», я побежал в комнату, прижался к углу рядом с кроватью.
Страница
1 из 11
1 из 11
