Токарь

— эА чё он?

— эДа хер знает, буйный, на людей бросается, зенки на выкате.

— эЛадно — буркнул крепкий наладчик и качнув головой в сторону цеха повёл за собой остальных.

Василий снова открыл шкафчик и достал из древней аптечки бинт с перекисью водорода. Сняв колпачок с перекиси, он облил ей левую кисть мастера, которого все звали просто Тимофеич. Укус был глубокий, рана сильно кровила.

— Может тебя к врачу, Тимофеич? — спросил он.

— эДа хрен знает, надо ж вам дуракам работу раздать — недовольно пробурчал тот.

— эА чего Тёма?

— эДа я по чём знаю? Пришёл весь ошалелый, с температурой, красный как рак — рассказывал Тимофеич, пока Вася бинтовал ему руку — я ему говорю, иди мол домой, чё приперся, а он мне, сейчас типа, посижу полегчает, типа парацетамола съел, посижу пять минут. Так вот сел, глаза закрыл, я отошёл минут на десять, отлить, а как вернулся, смотрю сидит, не дышит. Подошёл проверить, а он глаза открыл и как в руку мне вцепился, я аж охренел, в морду ему дал, а он снова на меня прёт, как не заметил, а приложил я его основательно.

Василий молчал, продолжая бинтовать руку мастера. Внутри него начал зарождаться колющий и холодящий живот страх. А вдруг это не белая горячка? Что если это не просто совпадение? Тёма молодой парень, программист с высшим образованием. За все три года, что он тут работал, пьяным его видели всего однажды, когда жена родила ему двойню. Да и проблем с психикой у него не было, хотя, кто его знает.

Эту чехарду мыслей прервали вернувшиеся работяги.

— Тимофеич! Звони в скорую, мы этого буйного кое-как в туалете закрыли — нервно говорил наладчик — так он кидается, мычит чего-то, вот Лёхе рожу расцарапал и Серёге чуть ухо не откусил. Вась не убирай аптечку. Мы к этому придурку не пойдём, пусть скорая разбирается, они таких знают как паковать.

— эЛадно, мужики, давай на работу — тоном не подразумевающим пререканий, сказал Тимофеич — Серёжа, бинтуйся и дуй в больницу. Вась, как закончишь в цех.

— эНу ты чё, Тимофеич, а ссать куда ходить? — начал было наладчик

— эА у нас на весь завод один гальюн? Сходишь в бухгалтерию, там поссышь! — рявкнул мастер — развели детский сад, блядь!

После такого, спорить ни кто не стал, зная резкий характер мастера, это не имело смысла. Обработав исцарапанное лицо Лёхи йодом и замотав ухо Сергея бинтом, Василий убрал опустевшую аптечку на место и двинулся в цех. Работа шла медленно и не охотно, первая же деталь ушла в брак, за что он получил нагоняй от Тимофеича и выслушал оскорбительную тираду о вреде пьянства и несколько замечаний в адрес родителей, которые по мнению мастера цеха плохо старались работая над Васиным зачатием. Скорая всё ни как не собиралась приезжать, а Тёма, запертый в туалете выл и пытался вырваться наружу, чем ни как не добавлял рабочего настроя. К обеду ни чего не изменилось, лишь только Тимофеич, казалось стал более рассеянным и отмахнувшись от всех продолжал кое-как выполнять свои функции, тоже без особого энтузиазма. На обед пошли рано, а в столовой оказалось на удивление не многолюдно. Пока Вася стоял а очереди на раздачи, он вслушивался в разговоры окружающих. Все пересказывали друг другу странные новости, о том, что кто-то где-то видел или слышал, что люди с ума сходят, бросаются на окружающих. Одна тётка из отдела кадров выразила мнение, что это в них вселяются бесы и надо обязательно позвать батюшку, чтобы тот их изгнал. Её подруга из бухгалтерии ответила, что это всё ерунда, что батюшка тут не поможет, а поможет только древний сибирский заговор, ведь такие случаи уже бывали у неё в деревне под Красноярском и местная бабка Яргуль всегда раскуривала трубку и читала заговоры, которые действовали отлично. Кто-то с другой стороны очереди рассказывал о том, что по телевизору сказали про новую форму гриппа, то ли овечьего, то ли мышиного, что надо пить иммуноповышающие средства и по возможности избегать большие скопления людей. Дойдя до кассы с подносом, на котором стоял одинокий рассольник и компот, Василий успел услышать порядка десяти-двенадцати абсолютно разных трактовок происходящего, кардинально отличающихся друг от друга. Василий расплатился и занял место за столом рядом Тимофеичем, который пил горячий чай, тяжело дыша и кряхтя.

— Ты чего, Тимофеич? Может к врачу?

— эДа надо бы, чё то я расклеиваться начал. Сейчас вам наряды выдам и поеду.

Рассольник не лез в горло, поэтому поковыряв его ложкой, Вася решил ограничится компотом и куском хлеба. После раздачи нарядов, Тимофеич ушёл под заунывное завывание Артёма в туалете. Скорая приехала по прошествии часа. Двое врачей в халатах, один из которых был с перевязанной рукой и тоже тяжело дышал, с немалой помощью рабочих завода смогла связать Артёма и загрузили его в машину скорой помощи. Оставшиеся три часа смены тянулись очень долго, казалось прошла целая вечность, пока не наступил заветный час окончания рабочего дня.