Добавить в моё избранное
35 мин, 35 сек 8367
Ладони жгло от попавшей на них слюны. Тварь громко зашипела и отпрянула, выпустив свою жертву. Вовка быстро опустил ноги вниз и прыгнул в дыру. Приземлившись, он принялся лихорадочно раскидывать вещи.
Тварь висела над ним, шипела и плевалась, ее слюна летела во все стороны, больно раня неприкрытые места. Вовка отбежал в сторону, скинул телогрейку, открыл рюкзак и вытащил фонарь. Вспыхнувший свет открыл картину, достойную пера Иеронимуса Босха. Тварь свисала на своих длинных руках, таращась на него единственным уцелевшим глазом. На месте второго зияла черная пульсирующая дыра с бледно розовым дном. Вовке стало нехорошо. Он отвернулся и посветил на телогрейку. На тех местах, куда попала слюна, ткань скукожилась, волокна слиплись. «Может быть, это действительно желудочный сок?». Вовка стал лихорадочно вытирать руки. На пораженных местах кожа покраснела и как будто вздулась. Было больно. Но Вовка этого почти не замечал. То, что он делал, он делал почти автоматически. Его мозг, перегруженный происходящим кошмаром, казалось, отключился. Взял отпуск до лучших времен. Вовка дотронулся пальцем до раны, и всю его руку пронзила острая боль. Он закричал и потерял сознание.
Когда он пришел в себя, вокруг было темно. Рассеянный свет уже не мог разогнать мрак. Было тихо. Вовка осторожно сел. Руки немилосердно болели. Ухо и шея тоже, но руки сильнее. Морщась от боли, он зашарил вокруг себя, нашел фонарь и посветил на часы. 22:17. «Меня уже должны были хватиться», — подумал он. — «Уже должны искать. Звонить. Как быстро они догадаются заглянуть в этот подъезд? Наверное, не скоро». Он, естественно, никогда не рассказывал родителям о том, что бывает здесь, боясь запретов и наказаний. А зря.
Он посветил фонариком в направлении пролома, и волосы у него на голове зашевелились. Под ним опять возвышалась куча вещей, и она была уже довольно большой. Еще не достаточно, но уже почти. «Это она натаскала, пока я лежал тут без сознания!» — подумал он. — «Если бы я очнулся позже, то последнее, что я увидел, была бы ее мерзкая пасть». Вовка неуклюже встал, подошел к куче и быстро расшвырял вещи по сторонам. Затем он снова отошел на безопасное расстояние и стал ждать.
Ждать пришлось недолго. Скоро вновь послышались шорох и бормотание. В дыру полетело тряпье. Несколько секунд не было никакого движения, а затем тварь стремительно ринулась вниз, повиснув на руках. Неуловимо быстрыми движениями она осмотрела то место, где раньше была гора тряпок, затем голова метнулась в сторону, и единственный глаз уставился на Вовку. «Получила, сука?» — спокойно спросил он. — «Я тебе не по зубам». Тварь плюнула, но Вовка был слишком далеко. Она смотрела на него несколько минут, не мигая и не шевелясь, а затем таким же молниеносным рывком исчезла. «Что ж, на этот раз я победил», — подумал Вовка. — «На этот раз». Нужно что-то делать. Но что? Ждать? Ждать, когда кто-нибудь придет и найдет его. Но сколько придется ждать? Несколько часов? Сутки? Сколько он протянет здесь в холоде и сырости? Без сна и без еды? (Вовка уже осмотрел рюкзак и убедился, что бутербродов нет… «Надо оглядеться», — решил он. — «Здесь может быть какой-нибудь выход. Какая-нибудь отдушина». Он включил фонарь и встал. Сверху снова послышалась возня. Вовка обернулся и увидел, что тварь снова наблюдает за ним. «Смотри, сколько хочешь», — сказал он и направил на нее фонарь. Тварь зашипела, но не убралась. «Она не сможет спуститься сюда, не набросав достаточно вещей, а на это уйдет много времени. Пока опасаться нечего». Он повернулся и пошел вглубь подвала.
Результаты исследования оказались неутешительными. Никакой отдушины, через которую можно было бы позвать на помощь, ничего. Оставалось только одно — ждать. Пережить то время, которое уйдет на то, чтобы сюда пришли люди. Если они вообще придут. Вовка тут же запретил себе такие мысли. Он вернулся к рюкзаку. Тварь исчезла. Он устроил себе из валяющихся вокруг тряпок импровизированное кресло, сел и стал ждать.
К трем часам ночи Вовка почувствовал, что засыпает. Это было плохо. Если он заснет, он рискует не проснуться. Но без сна долго не выдержать. Спорить с этим не приходилось.
Вовка осмотрелся, светя фонариком. Над его головой проходили трубы. «Наверное, водопровод или канализация», — подумал он. Больше ничего не было, только голые стены. Он закрыл глаза и начал думать. «У меня есть рюкзак и фонарь. В рюкзаке пакет от бутербродов, бумага и карандаши. Это все. И из этого нужно сделать будильник». Время шло, но никакого озарения не приходило.
Где-то капала вода.
Тварь висела над ним, шипела и плевалась, ее слюна летела во все стороны, больно раня неприкрытые места. Вовка отбежал в сторону, скинул телогрейку, открыл рюкзак и вытащил фонарь. Вспыхнувший свет открыл картину, достойную пера Иеронимуса Босха. Тварь свисала на своих длинных руках, таращась на него единственным уцелевшим глазом. На месте второго зияла черная пульсирующая дыра с бледно розовым дном. Вовке стало нехорошо. Он отвернулся и посветил на телогрейку. На тех местах, куда попала слюна, ткань скукожилась, волокна слиплись. «Может быть, это действительно желудочный сок?». Вовка стал лихорадочно вытирать руки. На пораженных местах кожа покраснела и как будто вздулась. Было больно. Но Вовка этого почти не замечал. То, что он делал, он делал почти автоматически. Его мозг, перегруженный происходящим кошмаром, казалось, отключился. Взял отпуск до лучших времен. Вовка дотронулся пальцем до раны, и всю его руку пронзила острая боль. Он закричал и потерял сознание.
Когда он пришел в себя, вокруг было темно. Рассеянный свет уже не мог разогнать мрак. Было тихо. Вовка осторожно сел. Руки немилосердно болели. Ухо и шея тоже, но руки сильнее. Морщась от боли, он зашарил вокруг себя, нашел фонарь и посветил на часы. 22:17. «Меня уже должны были хватиться», — подумал он. — «Уже должны искать. Звонить. Как быстро они догадаются заглянуть в этот подъезд? Наверное, не скоро». Он, естественно, никогда не рассказывал родителям о том, что бывает здесь, боясь запретов и наказаний. А зря.
Он посветил фонариком в направлении пролома, и волосы у него на голове зашевелились. Под ним опять возвышалась куча вещей, и она была уже довольно большой. Еще не достаточно, но уже почти. «Это она натаскала, пока я лежал тут без сознания!» — подумал он. — «Если бы я очнулся позже, то последнее, что я увидел, была бы ее мерзкая пасть». Вовка неуклюже встал, подошел к куче и быстро расшвырял вещи по сторонам. Затем он снова отошел на безопасное расстояние и стал ждать.
Ждать пришлось недолго. Скоро вновь послышались шорох и бормотание. В дыру полетело тряпье. Несколько секунд не было никакого движения, а затем тварь стремительно ринулась вниз, повиснув на руках. Неуловимо быстрыми движениями она осмотрела то место, где раньше была гора тряпок, затем голова метнулась в сторону, и единственный глаз уставился на Вовку. «Получила, сука?» — спокойно спросил он. — «Я тебе не по зубам». Тварь плюнула, но Вовка был слишком далеко. Она смотрела на него несколько минут, не мигая и не шевелясь, а затем таким же молниеносным рывком исчезла. «Что ж, на этот раз я победил», — подумал Вовка. — «На этот раз». Нужно что-то делать. Но что? Ждать? Ждать, когда кто-нибудь придет и найдет его. Но сколько придется ждать? Несколько часов? Сутки? Сколько он протянет здесь в холоде и сырости? Без сна и без еды? (Вовка уже осмотрел рюкзак и убедился, что бутербродов нет… «Надо оглядеться», — решил он. — «Здесь может быть какой-нибудь выход. Какая-нибудь отдушина». Он включил фонарь и встал. Сверху снова послышалась возня. Вовка обернулся и увидел, что тварь снова наблюдает за ним. «Смотри, сколько хочешь», — сказал он и направил на нее фонарь. Тварь зашипела, но не убралась. «Она не сможет спуститься сюда, не набросав достаточно вещей, а на это уйдет много времени. Пока опасаться нечего». Он повернулся и пошел вглубь подвала.
Результаты исследования оказались неутешительными. Никакой отдушины, через которую можно было бы позвать на помощь, ничего. Оставалось только одно — ждать. Пережить то время, которое уйдет на то, чтобы сюда пришли люди. Если они вообще придут. Вовка тут же запретил себе такие мысли. Он вернулся к рюкзаку. Тварь исчезла. Он устроил себе из валяющихся вокруг тряпок импровизированное кресло, сел и стал ждать.
К трем часам ночи Вовка почувствовал, что засыпает. Это было плохо. Если он заснет, он рискует не проснуться. Но без сна долго не выдержать. Спорить с этим не приходилось.
Вовка осмотрелся, светя фонариком. Над его головой проходили трубы. «Наверное, водопровод или канализация», — подумал он. Больше ничего не было, только голые стены. Он закрыл глаза и начал думать. «У меня есть рюкзак и фонарь. В рюкзаке пакет от бутербродов, бумага и карандаши. Это все. И из этого нужно сделать будильник». Время шло, но никакого озарения не приходило.
Где-то капала вода.
Страница
8 из 10
8 из 10
