Новая жизнь для начинающих

— Не беспокойся, начальника! Делять как надо. Хорошо делять. — произносят четыре голоса одновременно.

Играет траурная музыка. Анна стоит рядом, по лицу ее градом катятся слезы. Он обнимает ее за плечи, хочет сказать что-то теплое, ободряющее, но в голову ничего не приходит. Скорбящие один за другим подходят к могиле и кидают на гроб цветы. В основном это маргаритки, но среди них попадаются тюльпаны и розы. Надгробная плита еще не установлена, на ней тонкая лазерная гравировка «Краун А. С. (1951 — 2016)». Ей было всего шестьдесят пять. Почему Виктор всегда считал ее старухой?

Виктор и Анна остаются одни. Они стоят под раскидистыми ветками березы и смотрят на могилу Анастасии Степановны. Слева от нее высится другой холмик.

— Здесь лежит мой отец, — говорит Анна, хотя Виктор знает это и сам. Они не раз бывали здесь раньше.

— А вон там — Анна показывает на пустое место правее тещиной могилы. — Там лежу я!

Ее голос сухой и бесцветный, почти сливается с завываниями крепчающего с каждой минутой ветра.

— Брось, вся жизнь еще впереди, — пытается взбодрить ее Виктор. Но Анны уже нет. Он оглядывается по сторонам в поисках жены, ее нигде не видно. — Анна! Анна! Ты где?

В ответ слышится лишь потрескивание старой яблони нещадно терзаемой порывами ветра. Она качает ветвями и жалобно стонет, угрожая упасть. В том месте, куда указала Анна теперь глубокая яма, из которой виднеется голова Хосе. Мексиканец нагибается и из ямы вылетают крупные комья земли. Один из них ударяется о тяжелую мраморную плиту, стоящую в изголовье. Земля прилипла к плите закрыв несколько букв надписи. «. раун А. С. (19 1-2016)».

Хосе вылезает из ямы и радостно улыбается Виктору.

— «Бра-ун. А. Сэ». Правильно, начальника?

Он тянет Виктора за рукав и кивком головы показывает на свежевыкопанную могилу. Вместе они подходят к краю и заглядывают в яму. На дне ямы лежит полусгнивший гроб, из которого доносится негромкий царапающий звук. Виктор, прислушиваясь, приседает на корточки. Раздается глухой удар и крышка гроба отлетает в сторону. Внутри труп его тещи с серым как асфальт лицом, на груди у нее медальон Анны. Тот самый, с фотографией отца. Виктор вспомнил блестящий предмет, который Анна надела на шею матери. Так вот значит, что это было! Он не должен лежать здесь, нужно вернуть его Анне.

Он осторожно спускается в могилу. Анастасия Степановна лежит неподвижно и Виктор тянет руку к медальону. Ему становится страшно, но это частичка Анны, нельзя оставлять ее в темной сырой могиле. Он хочет расстегнуть цепочку, но не может найти застежку. Черт с ней, можно поступить проще. Он берет медальон в кулак и дергает на себя. Цепь рвется, и тут же костлявая рука вцепляется ему в горло. Горящие нечеловеческой ненавистью мутные слепые глаза трупа обращены к нему.

Виктор бьет ее в гнилое лицо, вырывается из цепких лап и делает шаг назад, прижимаясь спиной к холодной земляной стене. Миссис Краун поднимается, и радостно оскалившись, приближается. Злобный рев исходит из ее груди, и она бросается него, впиваясь в запястье. Острая боль заставляет Виктора разжать пальцы, и медальон Анны медленно вращаясь в воздухе падает в черную сырую грязь.

_______

Виктор открыл глаза. Он уснул в кухне, лицом на столе. Рука жутко болела, бинты пропитались свежей кровью. Вот так сон. Жуть какая-то. Наверное вискарь попался несвежий. И что еще за ерунда с медальоном? Он поднялся со стула. Размышлять над загадками сновидений не хотелось. Вокруг было темно, летом так бывает только ночью. Настенные часы громко тикали, но из-за темноты разглядеть циферблат было невозможно, наручные с подсветкой остались в душе. Виктор подошел к двери и щелкнул выключателем. Половина двенадцатого. Анна может проснуться в любую минуту, надо спешить к ней. Он торопливо спустился по лестнице и вышел к бассейну. Тело исчезло вместе с оставленной для жены бараньей ногой. Извилистая вереница темных влажных следов вела на улицу в сторону веранды. Похоже Анна отправилась на свежий воздух, прихватив мясо с собой.

Виктор вышел наружу. Веранда имела около десяти метров в длину и порядка пяти в ширину. Здесь располагался длинный деревянный стол, а в дальнем конце возле спускающихся в сад ступеней большой каменный мангал для шашлыков. В прежние времена тут собирались толпы гостей. Отец Анны любил устраивать шумные посиделки.

Окровавленная баранина лежала на столе, покрытая множеством глубоких укусов, кое-где виднелись застрявшие в мясе гнилые зубы. Поблизости никого не было видно.

— Анна? — настороженно позвал Виктор.

Ответа не последовало. Может она не слышит? Он постоял немного вглядываясь в темноту ночного сада. Анна должна быть где-то поблизости, об этом говорил висевший в воздухе тяжелый трупный запах.

— Любимая?! — крикнул он чуточку громче.

Шумно хлопая крыльями взлетела невидимая птица.