Самая тёмная ночь августа

Мучимый чёрными мыслями, Сергей не заметил, как достиг склона заболоченного карьера, как вскарабкался по этому склону, и, устало шатаясь, побрёл прочь от рокового котлована.

Сергей не знал, куда идти — в какой стороне посёлок или дорога. Потому он просто шёл прочь от карьера, стараясь поскорее удалиться от места, из которого, как ему казалось, продолжал навязчиво следовать, пропитывая туман, запах крови и смерти. Сергей плутал в белёсых испарениях не менее часа. Вскоре туман рассеялся, а над горизонтом расплескалось кроваво-алое зарево рассвета. В отсветах зари Сергей заметил дом на краю елового леса.

Это был не просто дом, а настоящий дворец, хвастливо воздевший черепичную крышу над высоченным забором из красного кирпича. Дом стоял на западной стороне поля, и над его крышей небо ещё угрожающе темнело — ночь нехотя уползала в глухие леса и глубокие карьеры. Этот сумрачный полог над домом выглядел угрожающе, но Сергею было некогда пугаться «небесных знамений». Он ускорил шаг, понимая, что теперь сможет позвонить в полицию, и избавить жителей посёлка от страшной угрозы, кромсающей трупы каменными скребками в зловонном подземелье.

Когда Сергей добрался до железных ворот особняка, пот застил ему глаза, а одышка давила и колола изнутри. Он даже не заметил кнопки звонка, и принялся колотить в широкий створ калитки кулаками и носками ботинок. Довольно скоро лязгнул засов, и в калитку выглянул крепкий мужик в цветистой рубахе свободного покроя. Недоверчиво осмотрев мокрого, грязного и побитого Сергея, он буркнул:

― Тебе чего?

Отчаянно борясь с одышкой, Сергей выдавил:

― Мне срочно… поз-звонить… в полицию. Помощь… нужна.

― Пускать никого не велено. Хозяин занят, ― пробормотал здоровяк, и, закрывая калитку, негромко добавил:

― Беги отсюда, и быстро!

Сергей решил, что над ним издеваются, и, не раздумывая больше ни секунды, прыгнул всем телом на закрывающуюся створку калитки. Железная пластина отбросила не ожидавшего подобной выходки охранника, и Сергей вбежал во двор. Он в три прыжка пересёк утрамбованную площадку, заставленную дорогими автомобилями, и бросился прямо по ровному, как бильярдный стол, газону к стеклянной двери роскошной террасы.

И тут его сокрушил мощный удар в спину, выбивший дух, и заставивший рухнуть лицом в подстриженную травку. Сергей попытался подняться, чтобы немного восстановить дыхание, но его прижало упёртое в спину колено. Сергея окутал кислый запах дешёвого табака, а в самое ухо дохнуло шёпотом:

― Я же сказал — сюда нельзя.

― Миша, ну что же ты так с гостем? Кто тебя этому учил? Слезь немедленно, ― прозвучал властный голос. По интонациям можно было понять, что говоривший привык командовать, и не любил повторять что-либо дважды. Тот, кого назвали Мишей, похоже, прекрасно это знал, а потому немедленно встал со спины Сергея, и даже помог ему подняться. У дверей террасы стоял подтянутый мужчина лет пятидесяти в банном халате и с полотенцем в руках.

Сергей, не успев отдышаться, сбивчиво заговорил:

― Понимаете, мне нужно срочно позвонить. У меня машина сломалась, а тут… Пещера… я знаю где, я покажу. Там люди, мёртвые. Это настоящие звери… всех убили. Я, я…

― Успокойтесь, успокойтесь. Во всём разберёмся. Вы пришли как раз, куда надо. Меня зовут Николай Альбертович, и я — глава поселковой администрации. Можно сказать, хозяин этих полей и карьеров. Беспорядка, и разгула преступности у себя в Керамзаводе я не потерплю, ― мужчина причесал влажные редкие волосы растопыренными пальцами, и, приоткрыв дверь террасы, громко крикнул:

― Эдик, принеси документы. Сегодняшние.

Минуту спустя, вышел парень в спортивном костюме, и передал Николаю Альбертовичу кожаную папку. Поселковый глава что-то сосредоточенно теребил в папке, время от времени поглядывая на лицо Сергея. Наконец, хозяин особняка покивал каким-то своим мыслям, и обратился к незваному гостю:

― А вы ведь, наверняка, устали. Может, присядете, чаю выпьете, а, Сергей?

Стараясь держать себя в руках, чтобы не сорваться на крик и гневную ругань, Сергей ответил:

― Вы, конечно, простите, что я вот так ворвался к вам, но мне необходимо позвонить, чтобы полицию вызвать. Вы не представляете, что они там…, ― он осёкся, не закончив мысль, потому что только в этот момент он заподозрил что-то неладное:

― Секундочку, а откуда вы знаете моё имя?

Николай Альбертович не ответил, лишь, хитро улыбаясь принялся барабанить пальцами по кожаному переплёту папки. В этот момент из-за угла дома раздался басовитый гомон множества голосов, прерываемый взрывами хохота. Голоса приближались. Сквозь гул отрывистых реплик, ясно прорывался резкий, отчётливый голос:

― … Да я теперь готов горы своротить — такой силы набрался.

Кто-то подобострастно добавил:

― Да, Иван Леоньтевич, если бы сейчас президентские выборы начались — вы бы точно победили.