И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее. Откровение Иоанна Богослова…
Добавить в моё избранное
38 мин, 7 сек 9585
— … но эвакуацией близлежащих районов дело не закончилось. Токсичный пепел основной своей массой осел в море. Морские животные всплывают на поверхность постоянно. Власти очень озабочены возможными последствиями извержения. И дело тут не только в том, что огромная доля дохода региона приходится на морепродукты. Дело еще и в питьевой воде…
Иван выключил звук и вжал педаль газа в пол. Облезшая выцветшая машина мчалась по грязному мегаполису, объезжая всевозможные препятствия. Свет фар выхватывал из темноты воронки от ударов с воздуха и сгоревшие рамы автомобилей. В воздухе висел кислый запах помоев и собачьего дерьма. У обочины стояли шлюхи в мини-юбках и лифчиках и их сутенеры, в основном — двухметровые амбалы с дубинами, а иногда и пистолетами. Небольшие кучки состояли в основном из пяти-шести человек.
Худая девчонка двенадцати-четырнадцати лет в одной только мужской рубашке выбежала на встречу, пытаясь остановить машину. Иван вжал кнопку клаксона в руль. Шлюха отпрыгнула на обочину. О заднее стекло ударился камень.
— Дегенераты! — выругался Иван.
Луна освещала грязные улицы города. Ночь не предвещала ничего хорошего. Липкий вонючий воздух прилипал к коже, словно паутина. За что только все любят лето? За грязь? За возможность искупаться в засранной реке? За пот из подмышек? За душный, противный, воняющий говном воздух?
Иван заехал в просаленный переулок и свернул к спуску в метро. Он не стал выезжать на проспект, побоявшись, что машину разграбят. Обнаружив темный угол, он припарковался там. Это был разрушенный нежилой дом. Пустые глазницы окон всматривались в одинокого путника. Иван поспешил выйти со двора.
У зияющей ямы в земле, ведущей в подземный мир, стоял Коротков. Он облокотился о перила и щелкал семечки. Это был худощавый мужчина сорока лет в дешевой кожаной куртке и джинсах, сшитыми им самим. Рядом с ним на земле валялся старый ободранный рюкзак. Коротков протянул руку и улыбнулся, блеснув железом во рту.
— Долго ты, — сказал он.
— Там Ленинский снова перекрыли отморозки с «Молотовым». Пришлось круг дать.
— И чего не сидится мудакам? — озвучил мысли Ивана Коротков.
— Не знаю, — махнул в ответ рукой Иван.
Он посмотрел в жерло метро. Из темноты исходил едкий кислый запах. Коротков раскрыл рюкзак и вытащил оттуда два противогаза. Один из них он протянул Ивану.
— Это еще зачем? — спросил тот.
— Кто знает, что там внутри произошло? — он недобро усмехнулся. — На всякий случай.
— Все уже там?
— Ага, — Коротков ступил на лестницу. — Пойдем.
Иван натянул противогаз на голову так, что болванка с фильтром осталась сверху. Запах усилился, как только они погрузились в царство железобетона, и сделался почти осязаемым. Коротков направил луч фонаря в глубину станции. Запах стал совсем невыносимым и Иван натянул маску на лицо. Его примеру последовал и Коротков.
Станция была пуста. Метро не работало уже долгие годы, но тут всегда сновали люди, не имеющие крова над головой в мире сверху. О том, что тут продолжают жить люди, теперь напоминали лишь тысячи урбанистических надписей художников новой эры. Зловещие угрожающие надписи были повсюду, от красочных и красивых, до пустых и пошлых. Было еще кое-что. Темнота. По работе Иван часто бывал в метро, но чтобы здесь было настолько темно, он еще не видел. Это была не просто кромешная темнота, как в запертой комнате без малейшего источника света, нет. Было в ней что-то искусственное. Что-то осязаемое.
Иван помотал головой, отгоняя от себя странные иррациональные мысли. Походка Короткова тоже изменилась, потеряв часть той уверенности, которой он светился при спуске. Они спрыгнули на пути и пошли в глубь туннеля.
Увидев вагон, Иван облегченно вздохнул. Через запыленные окна пробивался тусклый свет. Он прибавил шагу и вскоре Арзамасцев, майор из ВБ (что он тут делает?), помогал ему забраться в вагон.
Оказавшись внутри, Иван осмотрелся. Луч мощного прожектора бил в потолок, распространяя равномерный свет по внутренностям вагона. С потолка по стенам стекала бурая жидкость. Почти все вырванные сидения лежали в огромной куче в конце вагона. На своих местах остались стоять лишь несколько. Из вырванного с корнем поручня текла та же жидкость. Из живых тут кроме него, Арзамасцева и Короткова были еще трое: эксперт, следователь и оперативник. Столпились они возле кучи костей в пропитанной кровью одежде. Арзамасцев обратил внимание Ивана на скелет в одном из кресел. Тот сидел в обыкновенной для живого человека непринужденной позе у окна. Судя по одежде пропитанной кровавым месивом, это был мужчина, хотя судить в виду нынешних нравов Иван не брался.
— Что-нибудь нашли? — спросил Иван. Его голос заглушил фильтр противогаза.
Арзамасцев покачал головой и вернулся к своей работе: он сел на одно из немногих оставшихся на своих местах сидение и стал смотреть, как работают сотрудники.
Иван выключил звук и вжал педаль газа в пол. Облезшая выцветшая машина мчалась по грязному мегаполису, объезжая всевозможные препятствия. Свет фар выхватывал из темноты воронки от ударов с воздуха и сгоревшие рамы автомобилей. В воздухе висел кислый запах помоев и собачьего дерьма. У обочины стояли шлюхи в мини-юбках и лифчиках и их сутенеры, в основном — двухметровые амбалы с дубинами, а иногда и пистолетами. Небольшие кучки состояли в основном из пяти-шести человек.
Худая девчонка двенадцати-четырнадцати лет в одной только мужской рубашке выбежала на встречу, пытаясь остановить машину. Иван вжал кнопку клаксона в руль. Шлюха отпрыгнула на обочину. О заднее стекло ударился камень.
— Дегенераты! — выругался Иван.
Луна освещала грязные улицы города. Ночь не предвещала ничего хорошего. Липкий вонючий воздух прилипал к коже, словно паутина. За что только все любят лето? За грязь? За возможность искупаться в засранной реке? За пот из подмышек? За душный, противный, воняющий говном воздух?
Иван заехал в просаленный переулок и свернул к спуску в метро. Он не стал выезжать на проспект, побоявшись, что машину разграбят. Обнаружив темный угол, он припарковался там. Это был разрушенный нежилой дом. Пустые глазницы окон всматривались в одинокого путника. Иван поспешил выйти со двора.
У зияющей ямы в земле, ведущей в подземный мир, стоял Коротков. Он облокотился о перила и щелкал семечки. Это был худощавый мужчина сорока лет в дешевой кожаной куртке и джинсах, сшитыми им самим. Рядом с ним на земле валялся старый ободранный рюкзак. Коротков протянул руку и улыбнулся, блеснув железом во рту.
— Долго ты, — сказал он.
— Там Ленинский снова перекрыли отморозки с «Молотовым». Пришлось круг дать.
— И чего не сидится мудакам? — озвучил мысли Ивана Коротков.
— Не знаю, — махнул в ответ рукой Иван.
Он посмотрел в жерло метро. Из темноты исходил едкий кислый запах. Коротков раскрыл рюкзак и вытащил оттуда два противогаза. Один из них он протянул Ивану.
— Это еще зачем? — спросил тот.
— Кто знает, что там внутри произошло? — он недобро усмехнулся. — На всякий случай.
— Все уже там?
— Ага, — Коротков ступил на лестницу. — Пойдем.
Иван натянул противогаз на голову так, что болванка с фильтром осталась сверху. Запах усилился, как только они погрузились в царство железобетона, и сделался почти осязаемым. Коротков направил луч фонаря в глубину станции. Запах стал совсем невыносимым и Иван натянул маску на лицо. Его примеру последовал и Коротков.
Станция была пуста. Метро не работало уже долгие годы, но тут всегда сновали люди, не имеющие крова над головой в мире сверху. О том, что тут продолжают жить люди, теперь напоминали лишь тысячи урбанистических надписей художников новой эры. Зловещие угрожающие надписи были повсюду, от красочных и красивых, до пустых и пошлых. Было еще кое-что. Темнота. По работе Иван часто бывал в метро, но чтобы здесь было настолько темно, он еще не видел. Это была не просто кромешная темнота, как в запертой комнате без малейшего источника света, нет. Было в ней что-то искусственное. Что-то осязаемое.
Иван помотал головой, отгоняя от себя странные иррациональные мысли. Походка Короткова тоже изменилась, потеряв часть той уверенности, которой он светился при спуске. Они спрыгнули на пути и пошли в глубь туннеля.
Увидев вагон, Иван облегченно вздохнул. Через запыленные окна пробивался тусклый свет. Он прибавил шагу и вскоре Арзамасцев, майор из ВБ (что он тут делает?), помогал ему забраться в вагон.
Оказавшись внутри, Иван осмотрелся. Луч мощного прожектора бил в потолок, распространяя равномерный свет по внутренностям вагона. С потолка по стенам стекала бурая жидкость. Почти все вырванные сидения лежали в огромной куче в конце вагона. На своих местах остались стоять лишь несколько. Из вырванного с корнем поручня текла та же жидкость. Из живых тут кроме него, Арзамасцева и Короткова были еще трое: эксперт, следователь и оперативник. Столпились они возле кучи костей в пропитанной кровью одежде. Арзамасцев обратил внимание Ивана на скелет в одном из кресел. Тот сидел в обыкновенной для живого человека непринужденной позе у окна. Судя по одежде пропитанной кровавым месивом, это был мужчина, хотя судить в виду нынешних нравов Иван не брался.
— Что-нибудь нашли? — спросил Иван. Его голос заглушил фильтр противогаза.
Арзамасцев покачал головой и вернулся к своей работе: он сел на одно из немногих оставшихся на своих местах сидение и стал смотреть, как работают сотрудники.
Страница
1 из 11
1 из 11
