Осторожно мертвая голова бунтует!

— Ладно, давайте уже выбираться из этого дерьма, да поскорее… Мертвая голова говорит, что на причале нас ждет корабль. ЗАЖИВЕМ! — последнее слово он буквально выкрикнул в какой-то сумасшедшей эйфории.

— И вы ей верите?

— Ну дык! — улыбнулся рыжий бородатый мужик. — Кто бы она ни была, она крута! Открыла камеры, выпустила нас, чем не кайф?

— Да, Ган. Борян прав. Мы перед ней в долгу. Она освободила нас, — подтвердил Артем.

— А если ты будешь выступать, — самый коренастый мужик подошел к Ганнику и вынул нож, — зарежу как свинью. Особенно, если против Мертвой головы что-нибудь вякнешь!

Ганник сдержанно отмолчался, видя, что его лучший друг полностью на их стороне.

— Древень, отвали от него. У каждого свое мнение теперь. Не хочет с нами, пусть вон с ним возиться, — сказал Борян и кивнул в сторону Путевого обходчика, что до сих пор не мог вызволить себя из арматурного капкана.

— Ты с нами Ган? — спросил Артем, положив свою руку ему на плечо.

— А черт его знает! Пошли! — согласился Ганник, хотя не был уверен в своем решении…

— Вакханалия продолжается, ребятки! Скажите, кто из вас когда-либо не мечтал покинуть стены этой тюрьмы? Все мечтали? Чудненько, тогда все на борт! — донесся голос из корабельного репродуктора, и покрытый старой ржавчиной корабль принимал пассажиров на борт.

— Значит, это была запланированная акция? — спросил Ганник.

— Значит запланированная. А тебе не все равно? — раздраженно произнес Древень. — Странно это все… корабль… Мертвая голова…

— Он забирает к себе всех зеков, — сказал Борян.

— Всех без исключения? Даже тех, что находились в подвале? — удивился Артем. — Я думал, что только нормальных.

— Я же сказал тебе, всех! — рыкнул Борян. — Значит всех! Поскорей бы уже отплыть отсюда! Тошнит от этого снега!

Подойдя к трапу, Ганник обернулся: позади шла целая вереница освобожденных зеков. Прислушавшись, он различил зычные голоса:

— Эй, поднимай! Давай-давай, живее! — Ганник всмотрелся вдаль и увидел, как зеки набросили веревку на толстую шею бывшего начальника тюрьмы Коптелова. Было слышно, как тот орал, словно затравленная свинья. Руки у него были связаны за спиной, а двое здоровенных заключенных, взяв в руки веревку, подняли его так высоко, как это вообще мог позволить заиндевевший флагшток, на котором ранее висел российский флаг, а теперь — казненный Коптелов…

— Внимание, вещает Мертвая голова! Мы провели с вами незабываемое время! Надеюсь, слишком пестрая публика не разочарует вас, ребятки, особенно тех двоих, которым сильно не повезло оказаться на борту этого корабля.

— Интересно, кто эти несчастные? — спросил Ганник, посмотрев на Артема, и услышал доносившийся из толпы знакомый голос, который вещал: «Милый, милый дядюшка Гримм, усни своим сном, дядюшка Гримм… Все мы когда-нибудь умрем».

— А ну расступитесь, упыри! Дайте дорогу! — кричал кто-то среди зеков. Голос все приближался. И когда люди посторонились, дали пройти Хирургу, маньяк показал на друзей, злобно ухмыльнулся и пробормотал:

— Привет, мальчуки!

Его лицо, выбеленное и испещренное швами, стало еще более страшным.