Добавить в моё избранное
38 мин, 40 сек 5758
Жить с выбитым окном на втором этаже мне как-то не улыбалось. Злость опять медленно закипала в груди.
Мое внимание привлекло тихое шевеление полу-трупа на полу. Приглядевшись по лучше, я смогла определить, что полу-труп мужского пола, одетый в непонятные тряпки и с длинными, красноватыми волосами. Непонятного покроя одежда была засыпана стеклянной крошкой и останками выбитой рамы. Рядом с красноватыми волосами растекалась небольшая лужица похожего цвета, только сочнее. Кровь — как-то отрешенно классифицировало сознание. А то я не догадалась — вставило свои пять копеек ехидство.
Полу-труп уже не шевелился и вообще перестал подавать признаки жизни, чем вывел меня окончательно из моего созерцательного транса.
— Эй, друг! Ты случайно окном не ошибся? — тело дернуло ногой и промычало что-то невразумительное.
— Но-но, попрошу не выражаться, если ты сейчас делаешь именно это — я стала медленно подходить к парню, прихватив по пути тяжелую хрустальную вазу. Ну мало ли, может все настолько плохо, что мне придеться добить его, чтобы не мучился. И не рыпался. Парень зашевелился еще отчаяннее, как будто мысли мои прочел, и попытался перевернуться на спину. Только он как-то видимо не учел, что у него на спине лежит тяжеленная оконная рама. Немного понаблюдав за тщетными попытками, я все-таки решила проявить капельку человеколюбия и потащила на себя останки моего окна, попутно двинув деревяшкой по спине полу-трупа. Случайно! Честное пионерское!
Парень приглушенно пискнул и наконец смог перевернуться на спину. Пока я прислоняла раму и поворачивалась к этому попаданцу, он успел откинуть волосы с лица и приподняться на локтях. Краем сознания, я отметила, что ваза, которую я все еще держала в руках, как в замедленной съемке выскочила из пальцев и с дребезгом разлетелась на мелкие кусочки. «Моя любимая ваза, кстати»… — заворочалась в душе жаба.
— Твою мать… — прошептала я и пришедший в себя мозг.
Сейчас, в самый неподходящий для этого момент, когда все замерли в ожидании разоблачения тайной личности «оконоубийцы», я сделаю маленькое лирическое отступление. Почему лирическое? Ну, наверное, потому, что краткая биографическая справка обо мне любимой просто не может не выжать слезу из любого мало-мальски адекватного человека.
Начну я с того, что все мои беды и жизненные неурядицы начались с ну очень тупой шутки моих родителей: вместо того, чтобы назвать меня каким-нибудь нормальным человеческим именем, оба моих генетических родителя (родителями духовными я их после такой подставы не считаю, хоть и сильно люблю, засранцев), они посовещавшись, назвали меня Демьяной. Да-да, вы не ослышались и не очитались, маленькую, темноволосую девочку, с красивыми голубыми глазами обозвали ДЕМЬЯНОЙ. Иногда, задумываясь о смысле моей жизни, я все-таки прихожу к определенному выводу — все дело в моей карме и этом гребанном имени. Родители до сих пор не признаются кому в голову пришла такая «блестящая» идея. Отец, как-то раз в очень сильном подпитии, сказал мне, что унесет эту тайну с собой в могилу и если бы не моя глубокая привязанность к обоим прародителям, в могилу бы он ее унес, как только я достигла бы осознанного возраста. Это как раз и была лирика.
А если по существу, то имя Демьяна я удачно переделала в Дэмиану и при знакомстве, томно закатывая глаза, шепчу свое имя. Очень готичненько, кстати. И попрошу на многострадального Омена не намекать, никакое я не исчадие зла, хотя кто-то в этом очень сильно сомневается. Немногочисленные же друзья и родственники сократили мой готичный псевдоним до Дэми и теперь при любом удобном или не очень случае, поминают несчастную голивудскую актрису, Дэми Мур. В ответ получают не мур, а гав. Но что-то я опять увлеклась.
Внешность у меня стандартная, две руки, две ноги, минимум подкожного жира и иссиня-черные волосы. Голубые глаза со времен младенчества плавно трансформировались в темно-синие, что меня очень даже устроило. Лет мне двадцать с небольшим, сейчас оканчиваю мед-институт и подрабатываю в морге. Еще один плюс к моей готичной сущности, коей меня усердно пытаются наделить все знакомые и незнакомые, но скажу по секрету — к готике и прочим вкусовым извращениям не имею никакого отношения. А такой экстравагантный выбор места работы легко объясняется моей стойкой любовью к покою и одиночеству (в разумных количествах, конечно). Ну а где, кроме как на кладбище или в морге можно получить все это сразу? Ясно, как божий день, что уж точно не на кассе в Макдональде или на побегушках в какой-нибудь поликлинике. А куда еще идти бедному студенту-медику, чтобы вести самостоятельную жизнь и свалить подальше от предателей-родителей? Вот и я так подумала.
Зато, выбор работы во много определяет мой нынешний характер. Ледяное спокойствие, железная выдержка, стальные нервы — это все про меня. Трупы, знаете ли, не очень располагают в позитивному мышлению или жизнерадостному характеру.
Мое внимание привлекло тихое шевеление полу-трупа на полу. Приглядевшись по лучше, я смогла определить, что полу-труп мужского пола, одетый в непонятные тряпки и с длинными, красноватыми волосами. Непонятного покроя одежда была засыпана стеклянной крошкой и останками выбитой рамы. Рядом с красноватыми волосами растекалась небольшая лужица похожего цвета, только сочнее. Кровь — как-то отрешенно классифицировало сознание. А то я не догадалась — вставило свои пять копеек ехидство.
Полу-труп уже не шевелился и вообще перестал подавать признаки жизни, чем вывел меня окончательно из моего созерцательного транса.
— Эй, друг! Ты случайно окном не ошибся? — тело дернуло ногой и промычало что-то невразумительное.
— Но-но, попрошу не выражаться, если ты сейчас делаешь именно это — я стала медленно подходить к парню, прихватив по пути тяжелую хрустальную вазу. Ну мало ли, может все настолько плохо, что мне придеться добить его, чтобы не мучился. И не рыпался. Парень зашевелился еще отчаяннее, как будто мысли мои прочел, и попытался перевернуться на спину. Только он как-то видимо не учел, что у него на спине лежит тяжеленная оконная рама. Немного понаблюдав за тщетными попытками, я все-таки решила проявить капельку человеколюбия и потащила на себя останки моего окна, попутно двинув деревяшкой по спине полу-трупа. Случайно! Честное пионерское!
Парень приглушенно пискнул и наконец смог перевернуться на спину. Пока я прислоняла раму и поворачивалась к этому попаданцу, он успел откинуть волосы с лица и приподняться на локтях. Краем сознания, я отметила, что ваза, которую я все еще держала в руках, как в замедленной съемке выскочила из пальцев и с дребезгом разлетелась на мелкие кусочки. «Моя любимая ваза, кстати»… — заворочалась в душе жаба.
— Твою мать… — прошептала я и пришедший в себя мозг.
Сейчас, в самый неподходящий для этого момент, когда все замерли в ожидании разоблачения тайной личности «оконоубийцы», я сделаю маленькое лирическое отступление. Почему лирическое? Ну, наверное, потому, что краткая биографическая справка обо мне любимой просто не может не выжать слезу из любого мало-мальски адекватного человека.
Начну я с того, что все мои беды и жизненные неурядицы начались с ну очень тупой шутки моих родителей: вместо того, чтобы назвать меня каким-нибудь нормальным человеческим именем, оба моих генетических родителя (родителями духовными я их после такой подставы не считаю, хоть и сильно люблю, засранцев), они посовещавшись, назвали меня Демьяной. Да-да, вы не ослышались и не очитались, маленькую, темноволосую девочку, с красивыми голубыми глазами обозвали ДЕМЬЯНОЙ. Иногда, задумываясь о смысле моей жизни, я все-таки прихожу к определенному выводу — все дело в моей карме и этом гребанном имени. Родители до сих пор не признаются кому в голову пришла такая «блестящая» идея. Отец, как-то раз в очень сильном подпитии, сказал мне, что унесет эту тайну с собой в могилу и если бы не моя глубокая привязанность к обоим прародителям, в могилу бы он ее унес, как только я достигла бы осознанного возраста. Это как раз и была лирика.
А если по существу, то имя Демьяна я удачно переделала в Дэмиану и при знакомстве, томно закатывая глаза, шепчу свое имя. Очень готичненько, кстати. И попрошу на многострадального Омена не намекать, никакое я не исчадие зла, хотя кто-то в этом очень сильно сомневается. Немногочисленные же друзья и родственники сократили мой готичный псевдоним до Дэми и теперь при любом удобном или не очень случае, поминают несчастную голивудскую актрису, Дэми Мур. В ответ получают не мур, а гав. Но что-то я опять увлеклась.
Внешность у меня стандартная, две руки, две ноги, минимум подкожного жира и иссиня-черные волосы. Голубые глаза со времен младенчества плавно трансформировались в темно-синие, что меня очень даже устроило. Лет мне двадцать с небольшим, сейчас оканчиваю мед-институт и подрабатываю в морге. Еще один плюс к моей готичной сущности, коей меня усердно пытаются наделить все знакомые и незнакомые, но скажу по секрету — к готике и прочим вкусовым извращениям не имею никакого отношения. А такой экстравагантный выбор места работы легко объясняется моей стойкой любовью к покою и одиночеству (в разумных количествах, конечно). Ну а где, кроме как на кладбище или в морге можно получить все это сразу? Ясно, как божий день, что уж точно не на кассе в Макдональде или на побегушках в какой-нибудь поликлинике. А куда еще идти бедному студенту-медику, чтобы вести самостоятельную жизнь и свалить подальше от предателей-родителей? Вот и я так подумала.
Зато, выбор работы во много определяет мой нынешний характер. Ледяное спокойствие, железная выдержка, стальные нервы — это все про меня. Трупы, знаете ли, не очень располагают в позитивному мышлению или жизнерадостному характеру.
Страница
2 из 12
2 из 12
