Членистоногое

Ни с чем не сравнимая боль.

Когда воздух в лёгких закончился, а глаза почти окончательно выпрыгнули из глазниц, она осмелилась взглянуть на ногу.

Из-под колена на добрых сантиметров пять торчала заострённая кость. Сначала её можно было принять за осколок стекла, вонзившегося в кожу при падении. Но Эшли быстро осознала, что такое невыносимое жжение вызвал ужасающий перелом. Кожа вокруг кости выглядела неестественной, не своей, быстро набухая чёрной кровью.

Она нашла в себе силы ещё громче закричать. Перед глазами всё расплывалась, двоилось. Будто это был сон: ведь с ней не могло произойти такого дерьма.

И ещё громче, когда она поняла, что при приземлении каблук почти на всю длину вошёл в ступню, раздробив пяточные кости и выталкивая большеберцовую из кожи вон.

Невероятная боль. Раскалённый жгут воткнули в пятку и вырвали с колена.

Такого не могло произойти. Только не с ней.

— Разбилась! — гаркнул кто-то сверху. — Спускаемся за ней! Стоять! Не так! По лестнице! Назад, все назад! Пропустите! Ишвара!

На неё упали несколько вязких капель слюней и пота. Девушка этого не замечала, раскрыв рот и вопя в беззвёздную ночь.

Тварь разворачивалась, всеми своими непослушными частями в тесном помещении.

— Бардак! — кричал кто-то командливым тоном. — Никакой организованности!

Идти. Бежать. Прятаться. Спастись. Мысли метались в голове, как моряки по палубе при сильнейшем шторме.

Встать. Ползти. Не хочу. Умереть.

Боль. Боль. Боль.

Эшли некоторое время (сутки? год? вечность?) сидела и качалась, как пьяная, сплёвывая тошноту. Где-то за стеной павильона, внутри, спускалась многоножка из пары десятков людей, жаждущих уничтожить её.

Встать. Всё-таки встать.

Ей на удивление быстро удалось это сделать, несмотря на то, что второй ноги теперь, считай, не существовало. Видимо, всплеск адреналина делал человека намного сильнее и выносливее, чем раньше.

Идти. Прыгать. Не опираться на изувеченную ногу. Она честно пыталась. Но боль стреляла снова и снова.

Упала. Сдалась. Нет. Поднялась.

— Как больно, — прошептала она.

— Ишвара, Ишвара! — кричали в павильоне. Опять ломались декорации, слышен был звон и грохот.

Дойти. До стоянки. Затеряться. Среди. Машин. Ползти.

В итоге она сумела это сделать. Помогая здоровой ноге руками, она дотянула до ближайшей машины и спряталась за ней как раз в момент, когда монстр выкарабкался наружу со всеми сопутствующим переговорами и шумом.

— Она разбилась! Она не могла далеко уйти! Ищем!

Тварь припустила в другую сторону. По основной дороге, к лесу, к лодке.

— Лодка! Дура! Какая же ты дура! — Эшли стонала при ходьбе, стараясь держать правую ногу на весу. — Надо было идти к лодке!

Опираясь на автомобили, она двигалась через тесные проходы вглубь стоянки.

Залезть в какой-нибудь багажник. Залезть куда-нибудь и переждать. Никаких больше вариантов.

— Кровь! — донёсся безумный крик издалека. Эшли узнала голос частного детектива. — Она истекает кровью! Следуем по следу! К машинам!

— Нет, — плакала Эшли. — Нет. Отвяжитесь.

Они ковыляла так быстро, как могла. Дёргала ручки автомобилей, надеясь найти незапертую.

— Вон она! — заревели сзади. — Я вижу её!

Эшли обернулась.

Люди построили башню из тел. Девушка на её вершине указывала в сторону Эшли.

— Она там! За ней!

— Я изуродую её!

— Она будет наша!

Эшли случайно стала на больную ногу и вскричала, повалившись.

Всё. Видит бог, она сделала всё, что могла. Больше у неё не хватит сил даже на пару метров.

Тварь приближалась, шлёпая голыми конечностями по корпусам автомобилей. Один из них завизжал: сработала сигнализация. Чудовище со злости толкнуло «форд» и перевернуло машину на бок.

— Ты нужна Ишваре, неверная!

Эшли устало огляделась. Оказывается, она почти добежала до чёрного автобуса, откуда всё началось…

Дурацкая затея.

Но единственная.

Напрягая трясущиеся руки, Эшли поползла к автобусу. Больную ногу взвалила на здоровую, надеясь, что кровь не будет так сильно хлестать и след собьётся.

Крики были уже совсем рядом.

— Ишвара будет рад пополнению!

— Мы дадим тебе новое имя!

Вонь ударила в нос, побольнее перелома ноги. Эшли добралась до раскрытой пасти багажного отделения. Здесь и так была масса грязи и следов, капли крови из рваной раны возле автобуса были неразличимы.

Почти всё.

Она трижды предприняла попытку подтянуться на руках и забраться внутрь, в спасительную, хоть и тошнотворную тьму.

Крики были совсем рядом, но на её счастье, никто девушку ещё не видел.

Последнее движение перед тишиной и спокойствием: закрыть люк.