Кукуруза

Еще не зная, как объяснит, как признается ей, в том, что происходит, Маслаков со смутной смесью тревоги, что не успел сказать ей, и в то же время облегчения, что она не находится теперь здесь с ним, в этой богом забытой пустыне, он поднес трубку к уху.

— Да, Склярова?!

Ответом ему был отчаянный треск и шум помех.

— Проклятье, — пробормотал он. — И здесь глушат… Я перезвоню, слышишь?! Я все расскажу тебе, подожди еще немного, пожалуйста!

Он отключил телефон и только теперь увидел то, что скрывалось где-то на периферии зрения, никак не хотело показаться на глазах, хотя с самого начала было на виду.

Вдали, за ровным прямоугольником кукурузного поля, призрачно светили во тьме пять странных сооружений. Они были так неуместны, так не соответствовали этой ночной пустыне, бездонному небу и стрекоту сверчков, что будто бы выпадали из поля зрения.

Они и были теми софитами, что озаряли пустыни окрест. И Маслаков был уверен, что именно в них спрятан ответ на все его вопросы.

Маслаков навел телефон на смутно белеющие вдалеке здания, щелкнул кнопкой, сделал снимок.

— Надо перелезть на ту сторону. — сказал он, пряча телефон.

— А вдруг сквозь забор пропущен ток? — нервно поинтересовался ЛСД.

Вместо ответа Маслаков подошел вплотную к забору, протянул вперед ладони, на миг задержавшись, крепко ухватился за решетку.

— А-А-А! — он затрясся всем телом.

Потом обернулся к застывшему с поднятой ногой и раскрытым ртом ЛСД.

— Что, страшно?

— Ну и шутки у тебя, чувак!

Позвякивая решеткой, Маслаков перелез через забор, заскрипел подошвами по камням.

— Эй, подожди меня. — ЛСД нагнал его на полпути. — Нам надо взять образцы этой кукурузы и обязательно заглянуть в эти белые здания. Как думаешь, что там?

— Сейчас узнаем.

Но они не успели дойти до смутно покачивающихся остролистых силуэтов.

Позади, за забором, на верхушке каменистого холма, раздался шум двигателя, скрип щебенки. На гребень выехал, слепя фарами, длинный черный автомобиль.

Дверца хлопнула.

— А ведь можно было сразу догадаться. — сказал Маслаков.

— А НУ СТОЯТЬ! — без всякого акцента закричал Чернофф, потрясая «магнумом» и фонарем, подбегая к забору. — Кому сказано, СТОЯТЬ!

— Ты влево, я вправо. Встретимся у этих ангаров впереди. — пробормотал Маслаков, переходя на бег.

Сзади пару раз звонко хлестнули пистолетные выстрели.

Скрип щебенки быстро сменился шелестом листьев, по щекам ударили колкие побеги, Маслаков зажмурился, продолжая бежать. Где-то рядом трещал зарослями Вася ЛСД. Призрачный свет маячил впереди, за верхушками растений. Позади раздавался громкий мат догоняющего Черноффа, на бегу мешающего русские слова с английскими.

Маслаков замедлил бег, чтобы отдышаться. И тут же из зарослей раздался торжествующий вопль Черноффа:

— Маслако-ов! А ну вернись!

И отчаянный крик Васи ЛСД:

— Чувак, он приставил пушку к моей голове-е!

— Иди сюда, не то я прикончу твоего парня!

— Маслаков не слушай его! Истина дороже! Патрио о муер…

Громкий хлопок выстрела.

— Я не шучу, мать твою! Живо сюда!

Маслаков чертыхнулся, стал продираться через заросли обратно.

В узком просвете между двух рядов кукурузы, озаренные приглушенным свечением зданий вдалеке, стоял Чернофф с перекошенным лицом. Дуло его пистолета упиралось в затылок Васе ЛСД, отчаянно вылупившему глаза и растопырившему руки.

— Представление окончено. — сообщил Чернофф. — Руки за голову.

А потом вдруг впереди, выше чернеющих в ночи острых кукурузных листьев, выше верхушек далекой горной гряды, показалась мерцающая точка. Сначала Маслаков решил, что ему показалось. Но Искра увеличивалась в размерах, она приближалась.

Пока наконец не превратилась в кольцо мигающих огней над их головами.

Прямо над головой у Маслакова было усыпанное звездами небо, правильное круглое кольцо цветных огней, а внутри у него черная пустота.

И дикий ветер вдруг налетел, завывая. Зашуршал, затрещал, заскрипел кукурузными зарослями, пригибая их, унося прочь.

Потом была яркая белая вспышка и звук, новый звук. Будто писк сотен тысяч комаров — ослепляющий и оглушающий пронзительный писк, который перекрыл все.

А когда Маслаков распахнул глаза, вокруг было пустое поле, шелестела на ветру кукуруза. Уже гораздо тише, как бы примирительно.

Над ним было непроглядное черное небо, усыпанное звездами.

Маслаков стоял в центре правильного геометрического круга из иссушенных листьев. Он был один.

А следом с запада пришли Черные вертолеты.

Маслаков не успел добежать до зарослей, как оказался в лучах ослепительного света.