Добавить в моё избранное
37 мин, 45 сек 1432
Бумаги вспыхнули, за минуту прогорели полностью, а затем юноша приказал остановить экипаж и, выйдя, развеял пепел по ветру. Темные частицы взмыли в небо, понеслись над крышами домов. И никто не догадывался, насколько ценная информация в них содержалась.
Страж устал. Он не знал, сколько времени стоит на посту, но подозревал, что почти вечность. Плечи затекли, пот струями катился по спине, ноги дрожали. Длинная алебарда, которую он держал в руках, весила, казалось, не меньше здорового воина в самом расцвете сил. По крайней мере, страж с трудом мог удерживать оружие в руках.
Прямо перед собой он наблюдал один и тот же осточертевший пейзаж: длинная равнина, сплошь покрытая коркой лавы, потрескавшейся, пышущей жаром. Соседство со столь горячим источником напрягало, заставляло изменяться, преобразовывать организм. Страж уже не мог сказать точно, как он выглядит, сколько ему лет и что за имя носил раньше. Он даже начинал думать о себе в третьем лице. За спиной — врата, которые нужно охранять. Что за ними? Он забыл. Так же, как и множество других вещей. Например, кто он такой? Человек? Демон? Призрак? Невозможно сказать наверняка. Наверное, по щепотке от каждого, но, может быть, и ни капли. Вокруг не было ни души, а над головой постоянно темнели звезды. Вечная ночь, освещаемая лишь всплесками жидкого огня.
Страж устал. Он понимал, что, возможно, скоро настанет его срок. Кто знает, как долго еще продержится измученное тело? Быть может, уже через пару мгновений задеревеневшие пальцы разожмутся, и оружие рухнет вниз, подскочит на мраморных плитах, полетит дальше, прямо в голодную пасть лавы.
Он вздохнул. Мог бы поднять голову, чтобы поглядеть на звезды, но боялся потерять равновесие. Тело не слушалось. Казалось, будто он стал камнем, живой статуей. Впрочем, точно ли живой?
Внезапно вокруг стража раздался мерный гул, затем пространство поплыло, искривилось жидкой волной. Небеса нависли сверху, угрожающе пророкотал гром, лава внизу вдруг застыла, съежилась, хлопьями пепла взвилась в воздух. Страж испугался. Пальцы разжались, и алебарда действительно полетела вниз, ударившись о корку спекшейся лавы. Пепел тучей взметнулся вверх, направился в сторону стража, облачком окутал его со всех сторон, а затем резко напал, забился под стык доспехов, залепил нос, глаза, уши, рот. Попал в легкие, отчего страж закашлялся, запаниковал, перестал дышать. Из распахнутого рта попытался вырваться крик, но широкоплечая фигура внезапно застыла в немой агонии. А затем, спустя миг, или даже вечность, рассыпалась серыми хлопьями.
Страж исчез.
В переулке кого-то убивали. Со вкусом, долго и болезненно. Стоны, крики о помощи, звон стали отпугивали случайных прохожих. Впрочем, таковых немного было в поздний час на припортовой улице. Даже стража в это время не рисковала забредать сюда, чтобы не стать жертвой разбойничьего нападения. Порт — территория отбросов.
Юноша, лет шестнадцати, запахнувшись в длинный широкий плащ, быстрым шагом шел по улице в сторону городского рынка. Услышав шум в переулке, он остановился, некоторое время молча прислушивался, затем неторопливо направился в ту сторону. Оказавшись в узком пространстве между двух домов, прислонился к стене и принялся наблюдать за происходящим.
А посмотреть было на что. Двое крепко сбитых, но слегка обрюзгших мужчин, явно бандитской внешности, насиловали молодую девушку, лет двадцати. По ее лицу стекали тоненькие струйки крови, расплескивались в стороны в такт движениям насильника. Было видно, что девушка одновременно и наслаждается процессом, и испытывает жуткую боль от широкого пореза на щеке, а также ей крайне неприятны прикосновения цепкой разбойничьей лапы на нежной груди.
Юноша понаблюдал еще немного, а затем, когда насильники поменялись местами, усмехнулся.
— Неплохое представление, господа, — негромкий голос заставил мужиков вздрогнуть и обернуться к юноше. — Право, я даже начал получать от этого некое удовольствие! Вы позволите присоединиться к вам?
Насильники переглянулись, затем зло уставились на парнишку. Один натянул штаны, в руке блеснул длинный изогнутый кинжал.
— Ты че, малец, совсем попутал? Лучше шуруй отседова, пока кости целы! — хищно усмехнувшись, сказал он. Юноша слегка склонил голову набок, изучая противника. Затем хмыкнул и покачал головой.
— Жаль. Мне казалось, вы вполне адекватные люди. Что ж, ничего не поделаешь, придется действовать по-плохому.
Он притворно вздохнул, затем резко шагнул вперед и положил руку на лоб опешившего разбойника. Раздалось вначале едва различимое, но все нарастающее шипение. Затем запах паленой плоти и вопли сгорающего заживо человека заполнили все вокруг. Обогнув горящий труп, юноша с застенчивой улыбкой подошел ко второму насильнику. Тот, забыв про штаны, в ужасе отшатнулся, поскользнулся на все еще мокрой после дождя земле, упал на задницу.
Страж устал. Он не знал, сколько времени стоит на посту, но подозревал, что почти вечность. Плечи затекли, пот струями катился по спине, ноги дрожали. Длинная алебарда, которую он держал в руках, весила, казалось, не меньше здорового воина в самом расцвете сил. По крайней мере, страж с трудом мог удерживать оружие в руках.
Прямо перед собой он наблюдал один и тот же осточертевший пейзаж: длинная равнина, сплошь покрытая коркой лавы, потрескавшейся, пышущей жаром. Соседство со столь горячим источником напрягало, заставляло изменяться, преобразовывать организм. Страж уже не мог сказать точно, как он выглядит, сколько ему лет и что за имя носил раньше. Он даже начинал думать о себе в третьем лице. За спиной — врата, которые нужно охранять. Что за ними? Он забыл. Так же, как и множество других вещей. Например, кто он такой? Человек? Демон? Призрак? Невозможно сказать наверняка. Наверное, по щепотке от каждого, но, может быть, и ни капли. Вокруг не было ни души, а над головой постоянно темнели звезды. Вечная ночь, освещаемая лишь всплесками жидкого огня.
Страж устал. Он понимал, что, возможно, скоро настанет его срок. Кто знает, как долго еще продержится измученное тело? Быть может, уже через пару мгновений задеревеневшие пальцы разожмутся, и оружие рухнет вниз, подскочит на мраморных плитах, полетит дальше, прямо в голодную пасть лавы.
Он вздохнул. Мог бы поднять голову, чтобы поглядеть на звезды, но боялся потерять равновесие. Тело не слушалось. Казалось, будто он стал камнем, живой статуей. Впрочем, точно ли живой?
Внезапно вокруг стража раздался мерный гул, затем пространство поплыло, искривилось жидкой волной. Небеса нависли сверху, угрожающе пророкотал гром, лава внизу вдруг застыла, съежилась, хлопьями пепла взвилась в воздух. Страж испугался. Пальцы разжались, и алебарда действительно полетела вниз, ударившись о корку спекшейся лавы. Пепел тучей взметнулся вверх, направился в сторону стража, облачком окутал его со всех сторон, а затем резко напал, забился под стык доспехов, залепил нос, глаза, уши, рот. Попал в легкие, отчего страж закашлялся, запаниковал, перестал дышать. Из распахнутого рта попытался вырваться крик, но широкоплечая фигура внезапно застыла в немой агонии. А затем, спустя миг, или даже вечность, рассыпалась серыми хлопьями.
Страж исчез.
В переулке кого-то убивали. Со вкусом, долго и болезненно. Стоны, крики о помощи, звон стали отпугивали случайных прохожих. Впрочем, таковых немного было в поздний час на припортовой улице. Даже стража в это время не рисковала забредать сюда, чтобы не стать жертвой разбойничьего нападения. Порт — территория отбросов.
Юноша, лет шестнадцати, запахнувшись в длинный широкий плащ, быстрым шагом шел по улице в сторону городского рынка. Услышав шум в переулке, он остановился, некоторое время молча прислушивался, затем неторопливо направился в ту сторону. Оказавшись в узком пространстве между двух домов, прислонился к стене и принялся наблюдать за происходящим.
А посмотреть было на что. Двое крепко сбитых, но слегка обрюзгших мужчин, явно бандитской внешности, насиловали молодую девушку, лет двадцати. По ее лицу стекали тоненькие струйки крови, расплескивались в стороны в такт движениям насильника. Было видно, что девушка одновременно и наслаждается процессом, и испытывает жуткую боль от широкого пореза на щеке, а также ей крайне неприятны прикосновения цепкой разбойничьей лапы на нежной груди.
Юноша понаблюдал еще немного, а затем, когда насильники поменялись местами, усмехнулся.
— Неплохое представление, господа, — негромкий голос заставил мужиков вздрогнуть и обернуться к юноше. — Право, я даже начал получать от этого некое удовольствие! Вы позволите присоединиться к вам?
Насильники переглянулись, затем зло уставились на парнишку. Один натянул штаны, в руке блеснул длинный изогнутый кинжал.
— Ты че, малец, совсем попутал? Лучше шуруй отседова, пока кости целы! — хищно усмехнувшись, сказал он. Юноша слегка склонил голову набок, изучая противника. Затем хмыкнул и покачал головой.
— Жаль. Мне казалось, вы вполне адекватные люди. Что ж, ничего не поделаешь, придется действовать по-плохому.
Он притворно вздохнул, затем резко шагнул вперед и положил руку на лоб опешившего разбойника. Раздалось вначале едва различимое, но все нарастающее шипение. Затем запах паленой плоти и вопли сгорающего заживо человека заполнили все вокруг. Обогнув горящий труп, юноша с застенчивой улыбкой подошел ко второму насильнику. Тот, забыв про штаны, в ужасе отшатнулся, поскользнулся на все еще мокрой после дождя земле, упал на задницу.
Страница
2 из 12
2 из 12
