Ребенок Кричит

Магда уже и сама услышала, проснулась, хотела с кровати вскочить, но запуталась ногами в одеяле. Ребенок за стенкой ревел надрывно, как-то даже старательно, будто у него в его детском расписании значилось: «Шесть утра — напугать родителей и перебудить всех соседей».

Мариуш потянул одеяло на себя, и Магда, наконец, освободилась, быстро пробежала в соседнюю комнату, стукая босыми пятками по полу, схватила ребенка на руки и принялась укачивать.

— Ну-ну, — ласково приговаривала она, успокаивая сына, — не кричи. Папа наш устал, поздно пришел, ему выспаться надо…

Ребенок увещеваниям внял, кричать перестал, но принялся тихо подвывать.

— Сейчас, Сташек, сейчас, мой маленький, — шепотом приговаривала Магда, разматывая пеленку. — Ты только папу не буди, потерпи чуть-чуть…

Она неловко перехватила ребенка и понесла его в ванную, бросив по пути быстрый взгляд в комнату. Мариуш все еще лежал лицом в подушку, и кажется, все-таки спал.

— Вот такой у нас папа, — приговаривала она, вытирая сына полотенцем, — даже уставший спит плохо, ты плачешь — папа просыпается…

Магде нравилось разговаривать с сыном. Он, может, ничего из сказанного и не понимал, но и не возражал никогда и не спорил. Только смотрел голубыми глазенками доверчиво и смешно хмурил лоб.

— А теперь покушаем… — пропела Магда, усаживаясь на кресло и устраивая сына у себя на руках.

Она зевнула и бросила взгляд на часы. Двадцать минут седьмого. Есть ли смысл ложиться после того, как Стах уснет? Наверное, уже нет.

В семь за стеной зазвенел будильник, буквально через несколько секунд захлебнулся звоном и затих. Скрипнули пружины в матрасе, раздались шаркающие шаги и на пороге возник сонно-помятый Мариуш, поскреб затылок и поинтересовался:

— Уснул ребенок?

— Засыпает, — шепнула Магда, поглаживая сыну ручки.

— Я в душ, — кивнул Мариуш и, все так же шаркая ногами по полу, утопал прочь.

Магда осторожно отняла руки от ребенка, убедилась, что тот сопит, и на цыпочках вышла из детской. Вернулась в комнату и вспомнила, что сама так и не умылась. Глянула в зеркало и вздохнула: волосы торчат во все стороны, лицо все еще припухшее… Не такой ее должен видеть муж, совсем не такой.

Магда и без того себя красавицей не считала: тощая, всегда бледная, волосы хоть и от природы хорошие, черные и блестящие, вечно в каком-то беспорядке. Глаза, говорят, интересные, глубокие, только теперь под ними такие тени залегли, что вся миловидность сошла на нет.

Магда пару раз прошлась расческой по волосам и прошмыгнула в кухню. Пока чайник закипал, побрызгала в лицо водой, а там и Мариуш из душа вышел. Выглядел он неотдохнувшим, осунувшимся.

— Чего хочешь на завтрак? — спросила у него Магда.

— Ничего, аппетита нет, — поморщился он, — лучше обед мне с собой собери.

— Кофе хоть выпьешь? — Магда сняла с плиты закипевший чайник.

— Кофе выпью, — кивнул Мариуш.

Пока он глотал горячий черный кофе, пока одевался, Магда все время находилась рядом: собирала обед, сидела напротив за столом, подавала одежду.

— Ты сегодня опять допоздна? — спросила она, когда Мариуш уже обувался.

— Не знаю, — пожал плечами он, — как получится.

— Ты много работаешь в последнее время, — Магда положила руку ему на плечо. — Тебе отдыхать надо. Совсем худой стал, под глазами синяки…

— Грабовскому об этом скажи, — пробрюзжал Мариуш. — Сам на работе живет и меня заставляет.

— У него же семьи нет, — мягко проговорила Магда, — может, он просто не понимает? Ты ему скажи, что у тебя жена, ребенок…

— Мозгов у него нет, — бросил Мариуш, — и совести. Ну, я пошел.

— Удачи, — Магда чмокнула его в уголок губ. — Возвращайся скорее!

— Ребенка поцелуй, — легонько щелкнул ее по носу Мариуш и вышел.

Магда заперла за ним дверь и тихонько вздохнула. Постояла пару секунд, а затем ответственно пошла в комнату и легко прикоснулась губами ко лбу сына.

— Это тебя папа целует, — прошептала она.

В дверь позвонили, когда Магда чистила зубы. Она так и кинулась открывать — с полным ртом пены и щеткой в руках.

— Мариуш? — невнятно спросила она, поворачивая ключ в замке.

— А вот и нет, но я с ним на перекрестке столкнулась!

Моника как всегда ворвалась в квартиру стремительно, шумно и как-то празднично. Было в ней нечто такое, отчего все вокруг начинало полыхать яркими красками и полниться громкими звуками. Даже когда Моника молча сидела в кресле и пила чай, Магде иногда хотелось прикрыть глаза и заткнуть уши.

— Магдуся! — распахнула объятия Моника и решительно направилась к подруге.

Магда испуганно замотала головой, показала на зубную щетку и подняла вверх палец, мол, погоди секунду.

Моника закивала и без приглашения прошла в квартиру.