Добавить в моё избранное
38 мин, 22 сек 17719
Эта столица и многие другие города всегда были обитаемы бессмертными отпрысками Дагона и Гидры, их никогда не оставляла жизнь. Причудливый жабоподобный народ уже был достаточно древним, когда первый человек суши, завороженный плеском волн, обратил свой взор в их тёмные глубины.
Книга полностью поглотила меня, как безумный, я не выпускал её из рук часами, жадно вчитываясь в древнюю летопись, отказываясь от еды, я, напротив, всё чаще предавался снам, наполненным видениями древних подводных городов с бурлившей в них жизнью. Теперь она не была смутной тенью. Я ясно видел жителей глубин, а в какой-то момент я даже почувствовал, что являюсь одним из них, после чего проснулся в холодном поту и больше не смог уснуть. Странное недомогание охватило меня, я либо подолгу сидел за книгой, либо с остекленевшим немигающим взглядом стоял у окна, всматриваясь в простиравшуюся за ним свинцовую гладь Лох-Несса и созерцая наяву картины из сновидений. Вскоре к этому прибавились ещё более тревожные симптомы — приступы удушья, сопровождаемые спазмами, напоминали икоту и подавляли мою физиологическую способность нормально дышать, а мышцы лица часто сводила судорога, делавшая их почти что недвижимыми.
Однозначно мне была необходима помощь специалистов. Став свидетелем ужасающих событий, я повредился в рассудке, что, в свою очередь, стало причиной психосоматических приступов. Но я не хотел видеть никого из людей, параноидально избегая даже встречи с сожителями и хозяином дома, что было и к лучшему.
Пошла последняя неделя моего отпуска, сулившая мне вынужденное возвращение из мира болезненных грёз, когда произошло роковое событие, побудившее меня к написанию настоящего письма и исчезновению из мира людей. Принявшись читать взахлёб проклятую «Ye Text of Rlyeh» с самого начала, я совсем позабыл о том, по причине чего я так упорно искал эту книгу на полках библиотеки в Блекстоунхилл. Прочитав больше половины небольшой по формату, но весьма объёмистой книги, я неожиданно для себя наткнулся на изображение символа, точь-в-точь повторявшего линии металлического амулета, всё это время висевшего у меня на шее. Знак Дагона, который надлежало носить человеку, желавшему измениться и войти в Царствие морского Божества. Однозначно была ясна суть строк под изображением в книге, повествовавшей о том, как люди суши заключали союз с жителями глубин, порождая на свет мерзких гибридов, сперва не имевших в своём человеческом развитии никаких отклонений, пока они не достигали полового созревания и не начинали меняться, превращаясь в своего второго родителя. А чтобы ускорить трансформацию, они носили Знак Дагона, мистическим образом оказывавший каталитическое влияние на них.
Мысль о том, что проклятый амулет, с которым я ни на миг не расставался, был истинной причиной моих психических и физических изменений, словно острое лезвие пронзило мозг. Сломя голову я бросился к умывальнику, отгороженному складной ширмой и устремил немигающий взгляд на гладкую поверхность зеркала. С остекленевшим выпученным взглядом на меня взирало полубезумное существо, пародия на человека, с приплюснутым носом и широким, почти безгубым ртом. Дикий вопль, похожий на раздавшийся ночью из Блекстоунхилл, был, пожалуй, единственно возможной реакцией на произошедшее. Я схватил подвернувшийся мне под руку кувшин с водой и запустил в мерзкого урода, повторявшего все мои действия, вдребезги уничтожив обоих, а после кинулся к покрытому грязью револьверу, лежавшему с той самой ночи на прикроватном столике, не задумываясь поднёс его к виску и нажал на спусковой крючок.
Вновь и вновь, я нервно жал на курок, и звяканье ударного механизма по пустым гильзам во вращающемся барабане болезненно, но, к сожалению, не смертельно, разрывало мой мозг. Я упал на пол, облокотившись на кровать, за дверью послышались шаги: прибежавшие на звон битого стекла, мои соседи барабанили в дверь, интересуясь, в порядке ли я. Преодолев тяготившее меня днями безмолвие, я наконец ответил, что всё в порядке, смутив молодых людей за дверью своим неестественно гулким, гортанным басом. Явилось ли это последствием длительного безмолвия или же произошедшей со мной метаморфозы, меня, после увиденного в зеркале отражения, уже не волновало. Нащупав дрожащей рукой на груди металлический амулет, я сорвал его, зашвырнул в валявшиеся возле умывальника осколки и погрузился в отчаяние.
Часы тупого ступора, проведённого на полу у кровати, были прерваны мыслью, что если присутствие амулета оказало столь сильное воздействие, то его отсутствие, напротив, должно произвести обратный эффект. Несколько приободрённый этой мыслью, я наконец взобрался на кровать, и, уткнувшись лицом в подушку, попытался забыться подобием сна. Вновь, как и прежде я оказался в подводном городе, с греко-римскими арками, длинными колоннадами, гротескными храмами с треугольными портиками.
Книга полностью поглотила меня, как безумный, я не выпускал её из рук часами, жадно вчитываясь в древнюю летопись, отказываясь от еды, я, напротив, всё чаще предавался снам, наполненным видениями древних подводных городов с бурлившей в них жизнью. Теперь она не была смутной тенью. Я ясно видел жителей глубин, а в какой-то момент я даже почувствовал, что являюсь одним из них, после чего проснулся в холодном поту и больше не смог уснуть. Странное недомогание охватило меня, я либо подолгу сидел за книгой, либо с остекленевшим немигающим взглядом стоял у окна, всматриваясь в простиравшуюся за ним свинцовую гладь Лох-Несса и созерцая наяву картины из сновидений. Вскоре к этому прибавились ещё более тревожные симптомы — приступы удушья, сопровождаемые спазмами, напоминали икоту и подавляли мою физиологическую способность нормально дышать, а мышцы лица часто сводила судорога, делавшая их почти что недвижимыми.
Однозначно мне была необходима помощь специалистов. Став свидетелем ужасающих событий, я повредился в рассудке, что, в свою очередь, стало причиной психосоматических приступов. Но я не хотел видеть никого из людей, параноидально избегая даже встречи с сожителями и хозяином дома, что было и к лучшему.
Пошла последняя неделя моего отпуска, сулившая мне вынужденное возвращение из мира болезненных грёз, когда произошло роковое событие, побудившее меня к написанию настоящего письма и исчезновению из мира людей. Принявшись читать взахлёб проклятую «Ye Text of Rlyeh» с самого начала, я совсем позабыл о том, по причине чего я так упорно искал эту книгу на полках библиотеки в Блекстоунхилл. Прочитав больше половины небольшой по формату, но весьма объёмистой книги, я неожиданно для себя наткнулся на изображение символа, точь-в-точь повторявшего линии металлического амулета, всё это время висевшего у меня на шее. Знак Дагона, который надлежало носить человеку, желавшему измениться и войти в Царствие морского Божества. Однозначно была ясна суть строк под изображением в книге, повествовавшей о том, как люди суши заключали союз с жителями глубин, порождая на свет мерзких гибридов, сперва не имевших в своём человеческом развитии никаких отклонений, пока они не достигали полового созревания и не начинали меняться, превращаясь в своего второго родителя. А чтобы ускорить трансформацию, они носили Знак Дагона, мистическим образом оказывавший каталитическое влияние на них.
Мысль о том, что проклятый амулет, с которым я ни на миг не расставался, был истинной причиной моих психических и физических изменений, словно острое лезвие пронзило мозг. Сломя голову я бросился к умывальнику, отгороженному складной ширмой и устремил немигающий взгляд на гладкую поверхность зеркала. С остекленевшим выпученным взглядом на меня взирало полубезумное существо, пародия на человека, с приплюснутым носом и широким, почти безгубым ртом. Дикий вопль, похожий на раздавшийся ночью из Блекстоунхилл, был, пожалуй, единственно возможной реакцией на произошедшее. Я схватил подвернувшийся мне под руку кувшин с водой и запустил в мерзкого урода, повторявшего все мои действия, вдребезги уничтожив обоих, а после кинулся к покрытому грязью револьверу, лежавшему с той самой ночи на прикроватном столике, не задумываясь поднёс его к виску и нажал на спусковой крючок.
Вновь и вновь, я нервно жал на курок, и звяканье ударного механизма по пустым гильзам во вращающемся барабане болезненно, но, к сожалению, не смертельно, разрывало мой мозг. Я упал на пол, облокотившись на кровать, за дверью послышались шаги: прибежавшие на звон битого стекла, мои соседи барабанили в дверь, интересуясь, в порядке ли я. Преодолев тяготившее меня днями безмолвие, я наконец ответил, что всё в порядке, смутив молодых людей за дверью своим неестественно гулким, гортанным басом. Явилось ли это последствием длительного безмолвия или же произошедшей со мной метаморфозы, меня, после увиденного в зеркале отражения, уже не волновало. Нащупав дрожащей рукой на груди металлический амулет, я сорвал его, зашвырнул в валявшиеся возле умывальника осколки и погрузился в отчаяние.
Часы тупого ступора, проведённого на полу у кровати, были прерваны мыслью, что если присутствие амулета оказало столь сильное воздействие, то его отсутствие, напротив, должно произвести обратный эффект. Несколько приободрённый этой мыслью, я наконец взобрался на кровать, и, уткнувшись лицом в подушку, попытался забыться подобием сна. Вновь, как и прежде я оказался в подводном городе, с греко-римскими арками, длинными колоннадами, гротескными храмами с треугольными портиками.
Страница
10 из 11
10 из 11
