Добавить в моё избранное
40 мин, 48 сек 2232
Весь мокрый от пота, встал, одел очки, подошёл к окну. Да, на улице, за проезжей частью, начиналась настоящая чаща. Причём очень странная — некоторые деревья из стоящих с краю или упавших были как будто распилены пополам снизу доверху.
И это был не сон.
Подошёл к тумбочке, взял телефон. Не работает. Попробовал включить свет — тоже.
Быстро оделся. Поёжился, вспомнив нечто, сидевшее на окне. И вышел. Спустился вниз, обошёл дом — машина стояла на улице, как раз с той стороны, где появились деревья. От них сильно тянуло свежестью, поднявшийся ветер начал шелестеть ветвями. Вместо привычного ночного городского гула — звуки ночного леса, было очень странно. Быстро дошёл до своего ведёрка, попробовал завести. Не смог. Причём когда поворачивал ключ, лампочки зажигались, стартер крутился, и всё. Не знал я тогда ещё про электромагнитный импульс, что всю электронику угробил. Пошёл пешком к родительскому дому, как раз в сторону противоположную от этого не пойми откуда взявшегося леса. За поворотом дома — не то олень, не то лось, стоял и смотрел, не думая даже отходить. А потом встрепенулся и убежал во дворы по каким-то своим делам.
За квартал до родительского дома — опять лес. Внутри всё сжалось и стало очень страшно. Ещё на улице как раз начал появляться народ, слышались крики, вдалеке заорала сирена.
Один из домов на подходе был срезан, и на том месте, где должна была быть вторая его половина — опять лес. Дошёл дотуда, где должен был быть наш дом, и точно убедился, что его нету.
Вот так всё началось.
А потом — случилась анархия. Сначала остатки властей и разных органов ещё как-то пытались поддерживать порядок. До тех пор, пока не кончилась еда и не началась зима. А там — как-то вдруг стало, что каждый сам за себя. Ещё через какое-то время дикари, те, которые просто дикие племена охотников с севера, и их более цивилизованные южные собраться, у которых феодализм, отошли от испуга и поняли, что могут безнаказанно убивать и угонять наших людей в плен. Причём выяснилось, что иногда среди них попадаются люди со сверхъестественными способностями, против которых даже современнейшее оружие может быть бесполезно. Как правило, такими людьми оказывалась знать южан. Короче, уцелевшие тогда были готовы вступать в анклавы, способные хоть как-то защитить, на любых условиях…
Мы пытались выплыть сами, и у нас почти получилось. Держались три года, наладили какое-то убогое сельское хозяйство, охотились, тащили что и откуда могли. И кто знает, чем бы всё кончилось, если б не те отморозки…
Они раньше занимались не то наркотой, не то оружием, да не суть, бандюги короче. А суть в том, что нас повязали как щенков. Тогда казалось, что раз удалось добыть какое-то оружие, то ты крут неимоверно, тебе никто не страшен, поимеешь кого хочешь. Как выяснилось, хрен там плавал. Они ночью сняли наших часовых — причём Андрей, тот самый, друг мой, сумел поднять тревогу, перед смертью, но это уже ничего не решало.
Тех, кто остался более-менее цел, угнали в рабство, остальных порешали прямо там. Немногих наших женщин трахали прямо у нас на глазах. И тогда я впервые неосознанно воспользовался Силой — один из насильников, корчась, свалился со своей жертвы. Я тогда представлял, как бью его в живот со всей дури. Бандит умер от внутреннего кровоизлияния, а девчонку, на которой он скакал, убили — решили, что это она его ударила. Но я этого не видел, я тогда отрубился.
Следующий раз — спустя пол года в рабстве у этих скотов. Я был на последнем издыхании, и меня решили прикончить. Был у них один, палач и по совместительству мясник. Погнал меня на ихнюю скотобойню, типа помочь надо. Но я тогда уже всё понял. Вот, говорит, отнеси эту тушу свиную в дом. А я стою. И оборачиваюсь. Он руку с ножом ко мне уже подводит… И тут его голова сворачивается набок. Тело падает. А я еле на ногах стою, так накрыло. Но на этот раз отдышался, опомнился — и бегом оттуда. Всех моих к тому времени поубивали уже, я на удивление живучим оказался, или осторожным, кто бы мог подумать…
Убежав, начал тренироваться, жил на подножном, как не сдох с голоду — сам сейчас удивляюсь, навыков выживания одному в лесу, ещё и во враждебной обстановке, практически не было. Тварей этих вынес потом сам, правда чудом жив остался — порядком продырявить успели. А потом, как-то незаметно получилось, что на мне анклав целый висит, последние лет пятнадцать им и занимаюсь…
Седой мужчина закончил говорить и посмотрел Лене в глаза.
— Знаешь, ведь столько лет прошло, даже десятков лет, а ты только чуть-чуть старше, чем когда я видел тебя в последний раз. Просто не верю глазам своим.
Лена невесело усмехнулась:
— Чего про тебя не скажешь. Между нами разница теперь, как между отцом и дочерью. Но неплохо сохранился, я б даже сказала — выглядишь куда круче, чем раньше.
Мужчина гордо улыбнулся.
И это был не сон.
Подошёл к тумбочке, взял телефон. Не работает. Попробовал включить свет — тоже.
Быстро оделся. Поёжился, вспомнив нечто, сидевшее на окне. И вышел. Спустился вниз, обошёл дом — машина стояла на улице, как раз с той стороны, где появились деревья. От них сильно тянуло свежестью, поднявшийся ветер начал шелестеть ветвями. Вместо привычного ночного городского гула — звуки ночного леса, было очень странно. Быстро дошёл до своего ведёрка, попробовал завести. Не смог. Причём когда поворачивал ключ, лампочки зажигались, стартер крутился, и всё. Не знал я тогда ещё про электромагнитный импульс, что всю электронику угробил. Пошёл пешком к родительскому дому, как раз в сторону противоположную от этого не пойми откуда взявшегося леса. За поворотом дома — не то олень, не то лось, стоял и смотрел, не думая даже отходить. А потом встрепенулся и убежал во дворы по каким-то своим делам.
За квартал до родительского дома — опять лес. Внутри всё сжалось и стало очень страшно. Ещё на улице как раз начал появляться народ, слышались крики, вдалеке заорала сирена.
Один из домов на подходе был срезан, и на том месте, где должна была быть вторая его половина — опять лес. Дошёл дотуда, где должен был быть наш дом, и точно убедился, что его нету.
Вот так всё началось.
А потом — случилась анархия. Сначала остатки властей и разных органов ещё как-то пытались поддерживать порядок. До тех пор, пока не кончилась еда и не началась зима. А там — как-то вдруг стало, что каждый сам за себя. Ещё через какое-то время дикари, те, которые просто дикие племена охотников с севера, и их более цивилизованные южные собраться, у которых феодализм, отошли от испуга и поняли, что могут безнаказанно убивать и угонять наших людей в плен. Причём выяснилось, что иногда среди них попадаются люди со сверхъестественными способностями, против которых даже современнейшее оружие может быть бесполезно. Как правило, такими людьми оказывалась знать южан. Короче, уцелевшие тогда были готовы вступать в анклавы, способные хоть как-то защитить, на любых условиях…
Мы пытались выплыть сами, и у нас почти получилось. Держались три года, наладили какое-то убогое сельское хозяйство, охотились, тащили что и откуда могли. И кто знает, чем бы всё кончилось, если б не те отморозки…
Они раньше занимались не то наркотой, не то оружием, да не суть, бандюги короче. А суть в том, что нас повязали как щенков. Тогда казалось, что раз удалось добыть какое-то оружие, то ты крут неимоверно, тебе никто не страшен, поимеешь кого хочешь. Как выяснилось, хрен там плавал. Они ночью сняли наших часовых — причём Андрей, тот самый, друг мой, сумел поднять тревогу, перед смертью, но это уже ничего не решало.
Тех, кто остался более-менее цел, угнали в рабство, остальных порешали прямо там. Немногих наших женщин трахали прямо у нас на глазах. И тогда я впервые неосознанно воспользовался Силой — один из насильников, корчась, свалился со своей жертвы. Я тогда представлял, как бью его в живот со всей дури. Бандит умер от внутреннего кровоизлияния, а девчонку, на которой он скакал, убили — решили, что это она его ударила. Но я этого не видел, я тогда отрубился.
Следующий раз — спустя пол года в рабстве у этих скотов. Я был на последнем издыхании, и меня решили прикончить. Был у них один, палач и по совместительству мясник. Погнал меня на ихнюю скотобойню, типа помочь надо. Но я тогда уже всё понял. Вот, говорит, отнеси эту тушу свиную в дом. А я стою. И оборачиваюсь. Он руку с ножом ко мне уже подводит… И тут его голова сворачивается набок. Тело падает. А я еле на ногах стою, так накрыло. Но на этот раз отдышался, опомнился — и бегом оттуда. Всех моих к тому времени поубивали уже, я на удивление живучим оказался, или осторожным, кто бы мог подумать…
Убежав, начал тренироваться, жил на подножном, как не сдох с голоду — сам сейчас удивляюсь, навыков выживания одному в лесу, ещё и во враждебной обстановке, практически не было. Тварей этих вынес потом сам, правда чудом жив остался — порядком продырявить успели. А потом, как-то незаметно получилось, что на мне анклав целый висит, последние лет пятнадцать им и занимаюсь…
Седой мужчина закончил говорить и посмотрел Лене в глаза.
— Знаешь, ведь столько лет прошло, даже десятков лет, а ты только чуть-чуть старше, чем когда я видел тебя в последний раз. Просто не верю глазам своим.
Лена невесело усмехнулась:
— Чего про тебя не скажешь. Между нами разница теперь, как между отцом и дочерью. Но неплохо сохранился, я б даже сказала — выглядишь куда круче, чем раньше.
Мужчина гордо улыбнулся.
Страница
10 из 12
10 из 12
