Добавить в моё избранное
40 мин, 48 сек 2223
Подойдя ближе, поняла, что лежит она так уже давно — сломанные опорой деревца уже давно сгнили. Отчаяние снова начало одолевать девушку, но она взяла себя в руки и пошла дальше, переступая через лежащие тут и там ржавые провода. Всё же пусть ЛЭП и заброшенная и не работающая, но раньше же она вела куда-то?
Между тем, дело явно шло к вечеру, солнце опускалось всё ниже и грело всё слабее, а слепни давно сменились комарами. В голове крутились две навязчивые мысли, что не придётся ли спать посреди леса, да ещё и в одной ночной рубашке, и что вот допустим выйдет она такая куда-нибудь в люди, без нормальной одежды и документов, и что? Так, погружённая в себя и старательно пытаясь не думать о плохом, она случайно заметила на мху у себя под ногами следы. Не будучи ни разу следопытом, она тем не менее была уверена, что это следы, оставленные человеческими ногами, и довольно недавно. Обрадовавшись, девушка пошла в сторону, куда шёл неизвестный, внимательно всматриваясь в землю, и вскоре, когда началась трава, разглядела в ней протоптанную тропинку.
Идя по следу, время от времени теряя его и вновь находя, она шла, пока не сгустились сумерки. Идти дальше было страшно, потому что в неверном сумеречном свете потерять след проще простого, но она всё равно шла, уже совсем медленно. Ноги гудели от усталости, есть хотелось ужасно, чесались многочисленные укусы, болели исцарапанные и побитые ступни, но девушка упорно двигалась вперёд, до тех пор, пока не стало совсем темно.
По щекам потекли слёзы. Как, почему, за что? Ещё хорошо, что зверь никакой по дороге дикий не попался, и ноги пусть исцарапаны и побиты, но хоть нигде не наступила ни на что действительно серьёзное и острое, оказаться в такой глуши с раненой ногой было бы катастрофой. Лена села, прислонившись к дереву, и дала волю слезам. Проплакавшись, встала, вытирая мокрые скользкие щёки кулаками и отчаянно шмыгая носом — решила соорудить ложе хотя бы из веток, чтобы не спать на голой земле. Идти дальше было нельзя, и хоть ночевать в лесу девушка очень сильно боялась, но другого выхода не было.
Наломав еловых лап, сложила их в кучку, на которую можно было поместиться целиком, если не вытягиваться. Становилось прохладно, и она дрожа легла на самодельную кровать, крепко прижав ноги к телу и обхватившись руками, свернувшись в клубочек, с сожалением вспоминая про оставленный на поляне кусок одеяла. Сначала думала, что заснуть не получится, к тому же каждый подозрительный хруст вызывал тревогу, но усталость взяла своё, и спустя какое-то время размеренно засопела, уже не услышав вдалеке звериный вой, очень похожий на волчий.
Лена проснулась утром от сырости и холода. Уже было чуть-чуть светло, она быстро встала, дрожа, и чтобы хоть как-то согреться, немного поприседала. Нос был заложен, есть хотелось всё так же, тело ныло, да ещё и чесалось в местах укусов. Кое-как просморкавшись при помощи листьев, девушка пошла дальше по тропинке, быстро, стараясь одновременно согреться и выйти поскорей из надоевшего леса. Опять начали тянуться долгие однообразные часы. Солнце поднималось всё выше над лесом, но между деревьями было сыро и прохладно. Тропинка иногда пропадала, один раз девушка чуть не вступила в кучу кала, явно человеческого, вокруг валялось несколько лопушков. Сморщив носик, она пошла дальше, отметив про себя непредусмотрительность неизвестного грибника, охотника или кто это был, кто не взял с собой туалетную бумагу.
И вот, в какой-то очередной раз подняв глаза от земли, где внимательно высматривала часто исчезающую незаметную тропинку, она вдруг увидела тех, за кем шла. Несколько человек, невысоких, все ей по плечо, темнокожих, с низкими лбами, маленькими тёмными глазками, чёрными прямыми волосами, собранными в хвосты, в какой-то непонятной, по всей видимости кожаной, одежде. Они спокойно стояли и смотрели на неё, с луками и копьями в руках, и создавалось впечатление, будто эти персонажи сошли с иллюстраций книг Фенимора Купера, настолько напоминали они каких-нибудь диких североамериканских индейцев. Кроме того, лица всех были обезображены татуировкой, причём именно обезображены: ломаные и кривые линии придавали им совершенно жуткие звериные или демонические черты, опять же усиливая сходство с индейцами и их боевой раскраской.
Девушка от неожиданности оторопела, но, придя в себя от первого изумления, попыталась заговорить. Голос подвёл её, лишь со второго раза она смогла тихонько выговорить:
— Здравствуйте. Не подскажете, где ближайшая деревня?
«Дикари» не шелохнулись, продолжая безмолвно смотреть на неё.
— Простите, не подскажете, где мы находимся? Вы говорите по-русски? — повторила девушка ещё громче.
Ноль реакции, лишь холодные взгляды продолжают смотреть без всякого выражения. Лена хотела повторить ещё, несмотря на поднимающуюся внутри панику и желание убежать от странных людей подальше, когда какой-то звук сзади привлёк внимание.
Между тем, дело явно шло к вечеру, солнце опускалось всё ниже и грело всё слабее, а слепни давно сменились комарами. В голове крутились две навязчивые мысли, что не придётся ли спать посреди леса, да ещё и в одной ночной рубашке, и что вот допустим выйдет она такая куда-нибудь в люди, без нормальной одежды и документов, и что? Так, погружённая в себя и старательно пытаясь не думать о плохом, она случайно заметила на мху у себя под ногами следы. Не будучи ни разу следопытом, она тем не менее была уверена, что это следы, оставленные человеческими ногами, и довольно недавно. Обрадовавшись, девушка пошла в сторону, куда шёл неизвестный, внимательно всматриваясь в землю, и вскоре, когда началась трава, разглядела в ней протоптанную тропинку.
Идя по следу, время от времени теряя его и вновь находя, она шла, пока не сгустились сумерки. Идти дальше было страшно, потому что в неверном сумеречном свете потерять след проще простого, но она всё равно шла, уже совсем медленно. Ноги гудели от усталости, есть хотелось ужасно, чесались многочисленные укусы, болели исцарапанные и побитые ступни, но девушка упорно двигалась вперёд, до тех пор, пока не стало совсем темно.
По щекам потекли слёзы. Как, почему, за что? Ещё хорошо, что зверь никакой по дороге дикий не попался, и ноги пусть исцарапаны и побиты, но хоть нигде не наступила ни на что действительно серьёзное и острое, оказаться в такой глуши с раненой ногой было бы катастрофой. Лена села, прислонившись к дереву, и дала волю слезам. Проплакавшись, встала, вытирая мокрые скользкие щёки кулаками и отчаянно шмыгая носом — решила соорудить ложе хотя бы из веток, чтобы не спать на голой земле. Идти дальше было нельзя, и хоть ночевать в лесу девушка очень сильно боялась, но другого выхода не было.
Наломав еловых лап, сложила их в кучку, на которую можно было поместиться целиком, если не вытягиваться. Становилось прохладно, и она дрожа легла на самодельную кровать, крепко прижав ноги к телу и обхватившись руками, свернувшись в клубочек, с сожалением вспоминая про оставленный на поляне кусок одеяла. Сначала думала, что заснуть не получится, к тому же каждый подозрительный хруст вызывал тревогу, но усталость взяла своё, и спустя какое-то время размеренно засопела, уже не услышав вдалеке звериный вой, очень похожий на волчий.
Лена проснулась утром от сырости и холода. Уже было чуть-чуть светло, она быстро встала, дрожа, и чтобы хоть как-то согреться, немного поприседала. Нос был заложен, есть хотелось всё так же, тело ныло, да ещё и чесалось в местах укусов. Кое-как просморкавшись при помощи листьев, девушка пошла дальше по тропинке, быстро, стараясь одновременно согреться и выйти поскорей из надоевшего леса. Опять начали тянуться долгие однообразные часы. Солнце поднималось всё выше над лесом, но между деревьями было сыро и прохладно. Тропинка иногда пропадала, один раз девушка чуть не вступила в кучу кала, явно человеческого, вокруг валялось несколько лопушков. Сморщив носик, она пошла дальше, отметив про себя непредусмотрительность неизвестного грибника, охотника или кто это был, кто не взял с собой туалетную бумагу.
И вот, в какой-то очередной раз подняв глаза от земли, где внимательно высматривала часто исчезающую незаметную тропинку, она вдруг увидела тех, за кем шла. Несколько человек, невысоких, все ей по плечо, темнокожих, с низкими лбами, маленькими тёмными глазками, чёрными прямыми волосами, собранными в хвосты, в какой-то непонятной, по всей видимости кожаной, одежде. Они спокойно стояли и смотрели на неё, с луками и копьями в руках, и создавалось впечатление, будто эти персонажи сошли с иллюстраций книг Фенимора Купера, настолько напоминали они каких-нибудь диких североамериканских индейцев. Кроме того, лица всех были обезображены татуировкой, причём именно обезображены: ломаные и кривые линии придавали им совершенно жуткие звериные или демонические черты, опять же усиливая сходство с индейцами и их боевой раскраской.
Девушка от неожиданности оторопела, но, придя в себя от первого изумления, попыталась заговорить. Голос подвёл её, лишь со второго раза она смогла тихонько выговорить:
— Здравствуйте. Не подскажете, где ближайшая деревня?
«Дикари» не шелохнулись, продолжая безмолвно смотреть на неё.
— Простите, не подскажете, где мы находимся? Вы говорите по-русски? — повторила девушка ещё громче.
Ноль реакции, лишь холодные взгляды продолжают смотреть без всякого выражения. Лена хотела повторить ещё, несмотря на поднимающуюся внутри панику и желание убежать от странных людей подальше, когда какой-то звук сзади привлёк внимание.
Страница
2 из 12
2 из 12
