Открытка

Спустя мгновение, глаза, если это были они, исчезли. Но Лена продолжала всматриваться в лес, и, ещё чуть погодя, ей показалось, будто что-то большое и крылатое метнулось между деревьев. И она так и осталась лежать, застыв, не понимая, что же из всего этого ей привиделось, а что нет.

Голос блондина, злобно и быстро что-то говорящий, вывел её из задумчивости. Повернув голову к костру, она увидела, что он смотрит в её сторону. Девушку передёрнуло. Тем временем блондин подошёл к ней и кинул что-то рядом на землю, после чего вернулся обратно. Это что-то, что бы оно ни было, пахло едой, и девушка, как могла, подползла к нему, и взяла непонятный кусок с земли прямо ртом. Пища оказалась совсем незнакомая по вкусу, очень жёсткая и вязкая, к тому же невыносимо горячая, и определить её происхождение было очень сложно; по всей видимости, это было не мясо. Голод утолить полностью не удалось, но тем не менее, съеденное чуть-чуть прибавило сил, а тяжесть в животе была неописуемо приятна.

Может, пища добавила ей уверенности, а может, отчаяние, но когда блондин подошёл к ней опять, она заговорила с ним:

— Кто вы такие? Зачем схватили меня? Что происходит?

Блондин ничего не ответил, лишь сел рядом, оперевшись одной рукой на землю и вытянув ноги, достал нож и начал им играться. В какой-то момент Лена внезапно поняла, что нож летит почти прямо ей в лицо; он воткнулся в землю рядом с её щекой, так, что она кожей почувствовала холод стали. Блондин протянул руку, вытащил нож, и вдруг заговорил:

— Ты надеешься, что всё это кончится, что тебя найдут, спасут, так?

Лена ничего не ответила.

Блондин наклонился к ней, его мерзкое лицо опять оказалось совсем близко, и продолжил:

— Никто тебя не спасёт. Как и многих до тебя. Ты теперь моя добыча, я тебя заметил и выследил, с карликами не буду делиться. Если только для потехи. Я тебя взял. И я могу делать с тобой всё, что захочу. А потом мы съедим тебя, потому что ни на что больше ты уже будешь не годна. Ты уже очень скоро пожалеешь, что родилась на свет! — захохотав, блондин перекатил девушку на спину, взгромоздился на неё, навалившись всем весом, так что она вскрикнула от боли в придавленных руках, что всё ещё были связанны за спиной, разорвал ночнушку, бывшую её единственной одеждой, и начал раздвигать своим коленом судорожно сведённые из последних сил ноги несчастной жертвы.

Увлечённая неравной борьбой девушка не видела, что все дикари, кроме троих дозорных, спрятавшихся где-то в лесу, сидели у костра кружком, и, посматривая на происходящее, тихонько переговариваясь и иногда смеялись своим странным неприятным смехом. И не увидела она также, как вдруг сразу несколько из них начали падать, пронзённые стрелами, а остальные схватились за оружие, вскакивая или наоборот падая, но стрелы находили и косили всех, одного за другим.

Блондин, тем временем уже давно раздвинувший ноги своей жертве, победивший какие-то завязки на своей одежде, спустивший штаны и вот-вот собиравшийся приступить к делу, услышал странный шум со стороны костра, и, кинув туда быстрый взгляд, мгновенно перекатился в сторону леса и быстро пополз, а затем вскочил и побежал. Ему в спину прилетела стрела, но он продолжил бежать, скоро скрывшись за деревьями.

И только тогда Лена поняла, что происходит что-то странное. У костра лежали истыканные стрелами тела. Никаких звуков: ни стонов, ни криков, ни переговоров, все, кого она видела, были явно мертвы. И непонятно, кто всё это устроил. Так она и лежала в неведении минут десять, боясь пошевелиться, не обращая внимания на свою наготу, на холодную сырую землю и на затёкшие члены, когда неведомые спасители — как она отчаянно надеялась, именно спасители — наконец появились на поляне.

И, когда она их разглядела, у неё внутри всё упало, а мозг отчаянно отказался верить в реальность происходящего. Если пленившие её дикари были хоть и странными, но вполне, хоть и с натяжкой, подпадавшими под картину известного ей мира, то освещённые светом потухающего костра три фигуры просто рвали все возможные шаблоны. Это были явно гуманоиды, ростом где-то с десятилетнего ребёнка, с ног до головы покрытые перьями. Они весьма сноровисто переваливались на коротеньких, как у обезьян, ножках, с прижатыми к телу не то руками, не то крыльями, и со смешными головами на длинных шеях. В руках у всех были луки, а сбоку болтались колчаны. Подковыляв к месту бойни, они стали вытаскивать из тел стрелы, деловито вытряхивать сумки, стаскивать оставшееся от убитых оружие и вещи в кучу. Лена вся вжалась в землю, надеясь что никто её не заметит, и жуткие ночные убийцы уйдут, а она сможет освободиться и убежать подальше от всего этого кошмара в лес. Но, словно прочитав её мысли, один из пернатых повернулся в её сторону и заковылял к ней. Лицо его, кстати, не вызывало отвращения, хотя и видно было, что оно не совсем человеческое — немного другие пропорции, из которых в первую очередь заметны были невероятно большие и широко расположенные глаза.