Клуб Неудачников

Бент не столько хотел усыновить Тима и Мэнди, сколько мечтал о брачной ночи, поскольку невеста ему попалась «крепкая» и даже мизинцем не позволяла ему к себе прикасаться («целовать невесту до свадьбы!» — театрально взвизгивала она всякий раз. Но шутки шутками, а Бент так и не добился своего, попав в путы этой коварной и не менее очаровательной женщины).

— Что ты там интересного увидела? — полюбопытствовал он не чтоб что-то произнести; судя по её выражению лица, она действительно увидела что-то «интересное»… Но, если быть точнее, то не увидела, а услышала.

— Послышалось, наверно, — отвлёкся её настороженный взгляд от корта.

— Что послышалось? — не отставал он, как будто это было для него важнее брачной ночи. — Там же никого нет — на улице.

— Да так, — пожала она плечами, — ничего особенного.

— Ты знаешь, что я жил когда-то в этом доме? — решил вдруг он со своей невестой пооткровенничать.

— Ты?! — удивлённо отреагировала она. — Когда?

— Двадцать восемь лет назад, — отвечал он. — До тринадцати лет здесь жил. Окно моё как раз выходило на эту сторону, и корта этого теннисного тогда ещё не было.

— Ну, само собой, — вспоминала она те времена, хоть и жила она тогда ещё не в штатах, а в СССР, — не только политика не позволяла выстраивать перед домами разные…

— На месте этого корта, — не дал он ей перебить себя, — был канализационный люк. Это потом его залили цементом и выстроили этот корт.

— Ну и что? — не находила она в этом ничего удивительного или особенного.

— Да ничего, — пожал он плечами и… соврал вместо того, чтоб рассказать правду (только кому она нужна, эта правда; она больше, чем на галлюцинацию похожа; эта правда жестока и кошмарна. И ещё… она может свести с ума).

— Просто крышки с этого люка постоянно пропадали, — врал он про люк. — И, я думаю, нашему потомству повезло с этим люком. Я в своё время иногда и уснуть не мог — так сифонило из окна.

Как-то странно говорил Бент всё это. Миранда обратила на это внимание, но ничего не сказала… кроме:

— А что ещё особенного в этом люке было?

Перед тем как ответить, Бент хорошенечко подумал, говорить — не говорить. Насколько он знал свою Миранду, то её всегда интересовало только что-нибудь наиболее особенное. Ведь она была слишком уж претенциозной особой и, если сценарии, которые она прочитывала полностью и с первого раза идеально запоминала, не выделялись чем-то таким выдающимся, то нет никакой гарантии, что она согласится играть в фильмах, которые будут по ним сняты.

— Шарики, — наконец-то ответил он.

— Шарики?!

— Ну да, разноцветные шарики для детей! Они иногда торчали из этого люка среди ночи и… И светились в темноте.

— Серьёзно, что ли?

— А ты про Кошкин Дом ничего не слышала? — поинтересовался он как бы ни кстати.

— Про какой ещё Кошкин Дом?

— А о тринадцати моржах? — продолжал он интересоваться в том же тоне.

— О тринадцати моржах? — переспросила она, словно не расслышала.

— Попозже я тебе, наверно, расскажу об этом, а сегодня у меня что-то настроения нет для подобных историй.

— Лучше, если не расскажешь, — заметила она ему, про себя наверняка подумав, «а не свихнулся ли мой женишок?» О том, что ей послышалось, она уже и не вспоминала. Приняла ли только она за галлюцинацию еле различимые стоны Тима и Мэнди, доносившиеся откуда-то глубоко из-под земли, словно корт этот выстроили не двадцать восемь лет назад, а двадцать восемь дней назад, и вместо люка там были эти двое парней; но слышала она так же, что к голосам её детей примешивается душераздирающий визг какой-то девушки (но, как только на лоджию впёрся этот чёртов Бентон со своей галиматьёй, всё тут же пропало, словно сгинувший призрак). Следующим утром Миранде вздумается разворотить этот никому ненужный пустующий корт, и она приложит к этому все свои силы. Но до утра ещё далеко, так что Миранде хватило времени выпроводить Бентона шагать домой, и прочесть с десяток сценариев.

Но, после того как она уснула, ей приснился кошмар.

Когда она проснулась следующим утром, то не могла припомнить, о чём Бент болтал ей вчера (про какой-то люк, или про шарики для детей, которые раздаёт ярмарочный клоун), поэтому позвонила ему, чтобы он приехал и помог ей разворотить теннисный корт, который находится под окнами её дома и слишком уж мешает ей сосредоточиться на киносценариях. То есть, Бент мог вызвать бульдозер, а Миранда — оплатить все расходы (в том числе — и решить проблемы с муниципалитетом, за чей счёт этот корт построили; если она богатая, то ей слишком многое дозволено; например, вызвать эвакуатор и отвезти на штрафстоянку автомобиль, мешающий этой блондинке припарковаться) и не поскупиться на то, чтоб заставить замолчать всех тех, кто опять начнёт возмущаться; мол, как эта избалованная кинозвезда их задолбала: то грохот «хэви-металла» её слабоумного сынишки, а сейчас совсем уже ошалела — бульдозер сюда вызвала.