Добавить в моё избранное
41 мин, 51 сек 8755
Удар у этого парня получился очень неплохой — мяч взмыл до седьмого этажа, и — как подумалось наблюдающему за всем этим Андрею — собрался было прорваться сквозь оконное стекло в чью-то квартиру и всю её разбудить, но… этого не произошло; мяч попал в стену и… улетел не куда-нибудь, а прямо в отверстие открытого канализационного люка. Андрей до этого как будто и не замечал этого люка; пять лет прожил в этом доме, но люк заметил только когда в него залетел этот футбольный мяч. Причем, крышки на этом люке не было больше чем пять прожитых Андреем в этом доме лет. Так что Андрей Петров не мог даже и догадываться, что там в люке — забит ли он мусором или… металлическая лестница этого люка уводит под город… Не мог он также догадываться, догадывается ли о чём-нибудь подобном подросток, покрывший мяч и люк четырёхэтажным матом, пробормотавший на последок что-то вроде «Толян же меня уроет за этот мяч!» и полезший в люк, чтоб оставить на некоторое время Андрея в ожидании.
До Андрея же в это время донеслось, как проснулась его девушка, приняла душ и, одевшись в домашний халат, вышла на лоджию.
— Чё ты здесь застрял? — полюбопытствовала она у простоявшего 15 минут на балконе Андрея, вместо «доброго утра, милый».
— Да вон, — показал он ей на люк, — пацан какой-то залез туда и не вылазиет. — И объяснил ей всё с подробностями.
— Уснул он там, наверное, — отреагировала она, — или решил по большому…
— Значит так, — заметил он ей, — постой здесь, а я быстро сбегаю вниз, чтоб мы с ним не разминулись если что. Не нравится мне всё это.
Та даже и не возражала.
Андрей и сам не понимал, что на него нашло, но быстро оделся и со скоростью звука вылетел на улицу.
— Не вылазил? — спросил он у своей знакомой (ему она представилась Жанной), что стояла на лоджии.
— Не-а, — покачала она головой. И Андрей заглянул в люк, даже и не заметив на лице Жанны какую-то неприятную ухмылочку.
Никакого мусора в люке не было, только одна лестница, уходящая во тьму.
— Оу! — крикнул Андрей в люк, но даже эха не донеслось ему в ответ, словно эта бесконечная тьма сожрала и его выкрик. — Эу! Есть там кто? — Он посветил фонариком, который захватил по пути, но тьма была настолько плотная, что свет слабенькой китайской лампочки далеко не уходил. Но, как подумалось Андрею, железобетонные обода уходили глубже, чем мог достать свет даже самого мощного прожектора. И, что самое интересное, из глубины люка не доносилось ни единого запаха, в то время как могло бы попахивать бог знает чем; как будто нос Андрея в данный момент находился в безвоздушном пространстве или где-то глубоко под водой (или эта всепоглощающая тьма вместе со всем остальным сожрала и запах). Может быть именно поэтому Андрею захотелось залезть в этот люк… и погрузиться в эту жутковатую но заманчивую (теперь она показалась ему уже заманчивой) тьму? — Может; но поворачивать назад было уже поздно. И Андрей, погрузившись в люк по пояс, даже не взглянул на выражение лица своей приятельницы, всё также наблюдающей за ним с его лоджии. Но если б он и глянул хоть одним глазком на это выражение (на этот раз злорадный оскал), он всё равно не остановился бы… Иногда Андрей Петров был сильным и решительным человеком и на полпути никогда не останавливался, а иногда… он как баран пёр напропалую, прошибая головой любые ворота, даже не обращая внимания, что некоторые из них новые.
«Ну и дуралей же ты, дружочек, — подумала Жанна, глядя на исчезающую в люке голову своего «клиента». — Полный лох!». Теперь ей запросто можно было покинуть навсегда Андрееву квартиру, оставив в ней нетронутым лишь воздух и некоторые из никому не нужных вещей, но… Неподалёку от открытого люка она заметила его чугунную крышку, заросшую мхом и уделанную какой-то гадостью (складывалось бесспорное впечатление, что пролежала эта крышка в полной неподвижности не одну сотню лет… Но где она была всё это время? — ни Андрей ни кто крышки этой ни разу в глаза не видел). И ей захотелось выйти на улицу, накрыть этой крышкой люк (хоть при своём среднем росте она и весила не больше пятидесяти килограмм, но ежедневные занятия бодибилдингом вселяли в неё некоторую уверенность) и придавить его сверху кучей тяжеленных камней? Нет, она ещё не сошла с ума. Но на улицу всё равно вышла; в том самом халате, в котором она спросила Андрея «чё ты здесь застрял?», она подошла к люку — не к крышке — и… заглянула в него… Ещё, стоя на лоджии и планируя все свои дальнейшие действия в отношении Андреевой квартиры, ей вдруг почему-то захотелось… заглянуть в люк; просто — взять, да заглянуть.
И она решила, что в люке — в его бесконечной, таинственной тьме — ей будет гораздо приятнее, чем в этом сумасшедшем мире, где каждый живёт только для себя, но постоянно друг от друга что-то требует; где большой съедает маленького; где идиотизм правит бал и всё решают деньги; где человек человеку — смерть и жизнь.
До Андрея же в это время донеслось, как проснулась его девушка, приняла душ и, одевшись в домашний халат, вышла на лоджию.
— Чё ты здесь застрял? — полюбопытствовала она у простоявшего 15 минут на балконе Андрея, вместо «доброго утра, милый».
— Да вон, — показал он ей на люк, — пацан какой-то залез туда и не вылазиет. — И объяснил ей всё с подробностями.
— Уснул он там, наверное, — отреагировала она, — или решил по большому…
— Значит так, — заметил он ей, — постой здесь, а я быстро сбегаю вниз, чтоб мы с ним не разминулись если что. Не нравится мне всё это.
Та даже и не возражала.
Андрей и сам не понимал, что на него нашло, но быстро оделся и со скоростью звука вылетел на улицу.
— Не вылазил? — спросил он у своей знакомой (ему она представилась Жанной), что стояла на лоджии.
— Не-а, — покачала она головой. И Андрей заглянул в люк, даже и не заметив на лице Жанны какую-то неприятную ухмылочку.
Никакого мусора в люке не было, только одна лестница, уходящая во тьму.
— Оу! — крикнул Андрей в люк, но даже эха не донеслось ему в ответ, словно эта бесконечная тьма сожрала и его выкрик. — Эу! Есть там кто? — Он посветил фонариком, который захватил по пути, но тьма была настолько плотная, что свет слабенькой китайской лампочки далеко не уходил. Но, как подумалось Андрею, железобетонные обода уходили глубже, чем мог достать свет даже самого мощного прожектора. И, что самое интересное, из глубины люка не доносилось ни единого запаха, в то время как могло бы попахивать бог знает чем; как будто нос Андрея в данный момент находился в безвоздушном пространстве или где-то глубоко под водой (или эта всепоглощающая тьма вместе со всем остальным сожрала и запах). Может быть именно поэтому Андрею захотелось залезть в этот люк… и погрузиться в эту жутковатую но заманчивую (теперь она показалась ему уже заманчивой) тьму? — Может; но поворачивать назад было уже поздно. И Андрей, погрузившись в люк по пояс, даже не взглянул на выражение лица своей приятельницы, всё также наблюдающей за ним с его лоджии. Но если б он и глянул хоть одним глазком на это выражение (на этот раз злорадный оскал), он всё равно не остановился бы… Иногда Андрей Петров был сильным и решительным человеком и на полпути никогда не останавливался, а иногда… он как баран пёр напропалую, прошибая головой любые ворота, даже не обращая внимания, что некоторые из них новые.
«Ну и дуралей же ты, дружочек, — подумала Жанна, глядя на исчезающую в люке голову своего «клиента». — Полный лох!». Теперь ей запросто можно было покинуть навсегда Андрееву квартиру, оставив в ней нетронутым лишь воздух и некоторые из никому не нужных вещей, но… Неподалёку от открытого люка она заметила его чугунную крышку, заросшую мхом и уделанную какой-то гадостью (складывалось бесспорное впечатление, что пролежала эта крышка в полной неподвижности не одну сотню лет… Но где она была всё это время? — ни Андрей ни кто крышки этой ни разу в глаза не видел). И ей захотелось выйти на улицу, накрыть этой крышкой люк (хоть при своём среднем росте она и весила не больше пятидесяти килограмм, но ежедневные занятия бодибилдингом вселяли в неё некоторую уверенность) и придавить его сверху кучей тяжеленных камней? Нет, она ещё не сошла с ума. Но на улицу всё равно вышла; в том самом халате, в котором она спросила Андрея «чё ты здесь застрял?», она подошла к люку — не к крышке — и… заглянула в него… Ещё, стоя на лоджии и планируя все свои дальнейшие действия в отношении Андреевой квартиры, ей вдруг почему-то захотелось… заглянуть в люк; просто — взять, да заглянуть.
И она решила, что в люке — в его бесконечной, таинственной тьме — ей будет гораздо приятнее, чем в этом сумасшедшем мире, где каждый живёт только для себя, но постоянно друг от друга что-то требует; где большой съедает маленького; где идиотизм правит бал и всё решают деньги; где человек человеку — смерть и жизнь.
Страница
8 из 11
8 из 11
