Добавить в моё избранное
40 мин, 32 сек 11131
Тебе при жизни памятник поставить можно… Гипсовую статую на худой конец…
Геннадий Ефимович и Волков хором рассмеялись. Их беззаботный смех помог Семену окончательно прийти в себя.
«Что происходит? Я пришёл устраиваться на работу. Запотели очки, мне почудилась какая-то хрень, я повёл себя неадекватно. А они вполне нормальные ребята. С юмором дружат… Скорее всего, меня и здесь отфутболят»….
— Простите, — пробормотал Семен. — Я…
— … Перегрелся! — подвёл итог Геннадий Ефимович. — Ладно, это со всяким бывает. Пошли, покажу тебе бухгалтерию…
Кабинет с табличкой «Бухгалтерия» находился рядом с кабинетом директора. Семену было непонятно, почему директор сначала потащил его в столовую.
— Мне нужно было увидеть Николая, — пояснил Геннадий Ефимович, будто прочитав мысли Семена. — А если честно, меня всегда тошнило от запаха пельменей. Я тебя понимаю. Я тоже поначалу блевал, а потом привык. И ты привыкнешь…
— Надеюсь, — Семен опустил взгляд в пол, стараясь не смотреть в глаза директору. Ему стало стыдно. Он чувствовал, как краска стыда заливает его уши, щёки.
— А вот и наша бухгалтерия! — Геннадий Ефимович распахнул дверь. В нос Семену ударила смесь запаха пота и пищи. Запах был даже сильнее, чем в столовой. — Проходи!
Семен вошёл в тесный кабинет три на четыре метра, плотно заставленный книжными шкафами, стеллажами с документацией. На небольшой тумбе у входа стояли ксерокс и чайник. У окна стояли два стола, за одним из которых сидело существо, которое женщиной можно было назвать с большой натяжкой.
«Титан реслинга», — подумал Семен, глядя на расплывшуюся за столом особу, в которой массы было никак не меньше двухсот килограммов.
— А… — только и смог сказать Семен, пораженный размерами женщины.
— А это — Ольга Валерьевна, наш главнейший бухгалтер, — лицо Геннадия Ефимовича приняло подобострастное выражение. — … А это — Семен Белкин, наш новый бухгалтер.
— Ну-ну… — буркнула Ольга Валерьевна, окидывая Семена оценивающим взглядом. Её голос отдаленно напомнил Семену свиное хрюканье. — Студент?
— Нет, — Семен замотал головой из стороны в сторону, щёки его покрылись румянцем смущения.
— Отлично! — главбух перевела взгляд на монитор компьютера. Большое кресло с массивными подлокотниками жалобно скрипнуло.
— Ну, я пошёл? — пятясь задом, как рак, Рогов покинул кабинет, аккуратно прикрыв дверь.
— Садись, что встал? — не глядя на Семена, Ольга Валерьевна махнула рукой. При этом все жировые складки на её руках заколыхались. Волнение прошло по всему телу. Последним заколыхался тройной подбородок. — Работа несложная… Будешь заносить в 1С счета-фактуры, выписывать накладные, балансовые отчёты будешь делать. Первичку всю вести будешь. Потом мы на тебя функции кадровика повесим — личные карты сотрудников и всё такое…
Так началась работа Семена в «Швейке». Работать бухгалтером было легче, чем учить детей и гораздо приятнее, чем охранять стоянку. Семен быстро втянулся в работу и старался добросовестно выполнять свои обязанности, ему всё нравилось, кроме того, что он сидит в одном кабинете с Ольгой Валерьевной, и их столы тесно придвинуты друг к другу. Можно сказать, что он с девяти часов утра до семи вечера сидел лицом к лицу с главбухом.
А Ольга Валерьевна была непростым человеком. Никто не знал, где она живёт. Она просто появлялась перед дверями здания, будто из ниоткуда. Мужа у неё не было. Менеджеры шутили в курилке, что она съела мужа и всех своих родственников. Она всегда ходила в одном и том же чёрном плаще, на который, по прикидкам Семена, ушло немыслимое количество болоньевой ткани. Платье у неё тоже было чёрным. Губы и ногти она тоже красила в чёрный цвет. Хотя говорят, что чёрное стройнит, но на Ольгу Валерьевну, по мнению Семена, это не распространялось. В руке у неё всегда была кожаная сумка, тоже чёрная.
Каждое утро Ольга Валерьевна боком протискивалась в кабинет, снимала свой плащ, потом медленно опускалась в своё рабочее кресло, которое начинало протяжно скрипеть. От этого скрипа у Семена всегда сводило скулы. Потом главбух открывала свою сумку и начинала извлекать из неё пищу. Начинала она, как правило, с бутербродов — с икрой, с колбасой, с сыром. После бутербродов в ход шли яблоки и бананы. Ближе к полудню в ход шла тяжелая артиллерия — жареные куры. В час дня главбух обычно звонила Рыкову, говорила, что она на обеде и шла есть в столовую. Приходя с обеда, Ольга Валерьевна минут сорок сидела с полузакрытыми глазами, переваривая пищу, а потом опять доставала из сумки бутерброды, булочки и разнообразные пирожные. Глядя на сумку Ольги Валерьевны, Семен всегда удивлялся, как в ней может помещаться столько еды? Может, это непростая сумка, а нечто подобное шляпе фокусника, из которой можно достать голубей, кролика и кучу всякой всячины? Самым удивительным было то, что, даже поглощая пищу, Ольга Валерьевна не отрывалась от работы.
Геннадий Ефимович и Волков хором рассмеялись. Их беззаботный смех помог Семену окончательно прийти в себя.
«Что происходит? Я пришёл устраиваться на работу. Запотели очки, мне почудилась какая-то хрень, я повёл себя неадекватно. А они вполне нормальные ребята. С юмором дружат… Скорее всего, меня и здесь отфутболят»….
— Простите, — пробормотал Семен. — Я…
— … Перегрелся! — подвёл итог Геннадий Ефимович. — Ладно, это со всяким бывает. Пошли, покажу тебе бухгалтерию…
Кабинет с табличкой «Бухгалтерия» находился рядом с кабинетом директора. Семену было непонятно, почему директор сначала потащил его в столовую.
— Мне нужно было увидеть Николая, — пояснил Геннадий Ефимович, будто прочитав мысли Семена. — А если честно, меня всегда тошнило от запаха пельменей. Я тебя понимаю. Я тоже поначалу блевал, а потом привык. И ты привыкнешь…
— Надеюсь, — Семен опустил взгляд в пол, стараясь не смотреть в глаза директору. Ему стало стыдно. Он чувствовал, как краска стыда заливает его уши, щёки.
— А вот и наша бухгалтерия! — Геннадий Ефимович распахнул дверь. В нос Семену ударила смесь запаха пота и пищи. Запах был даже сильнее, чем в столовой. — Проходи!
Семен вошёл в тесный кабинет три на четыре метра, плотно заставленный книжными шкафами, стеллажами с документацией. На небольшой тумбе у входа стояли ксерокс и чайник. У окна стояли два стола, за одним из которых сидело существо, которое женщиной можно было назвать с большой натяжкой.
«Титан реслинга», — подумал Семен, глядя на расплывшуюся за столом особу, в которой массы было никак не меньше двухсот килограммов.
— А… — только и смог сказать Семен, пораженный размерами женщины.
— А это — Ольга Валерьевна, наш главнейший бухгалтер, — лицо Геннадия Ефимовича приняло подобострастное выражение. — … А это — Семен Белкин, наш новый бухгалтер.
— Ну-ну… — буркнула Ольга Валерьевна, окидывая Семена оценивающим взглядом. Её голос отдаленно напомнил Семену свиное хрюканье. — Студент?
— Нет, — Семен замотал головой из стороны в сторону, щёки его покрылись румянцем смущения.
— Отлично! — главбух перевела взгляд на монитор компьютера. Большое кресло с массивными подлокотниками жалобно скрипнуло.
— Ну, я пошёл? — пятясь задом, как рак, Рогов покинул кабинет, аккуратно прикрыв дверь.
— Садись, что встал? — не глядя на Семена, Ольга Валерьевна махнула рукой. При этом все жировые складки на её руках заколыхались. Волнение прошло по всему телу. Последним заколыхался тройной подбородок. — Работа несложная… Будешь заносить в 1С счета-фактуры, выписывать накладные, балансовые отчёты будешь делать. Первичку всю вести будешь. Потом мы на тебя функции кадровика повесим — личные карты сотрудников и всё такое…
Так началась работа Семена в «Швейке». Работать бухгалтером было легче, чем учить детей и гораздо приятнее, чем охранять стоянку. Семен быстро втянулся в работу и старался добросовестно выполнять свои обязанности, ему всё нравилось, кроме того, что он сидит в одном кабинете с Ольгой Валерьевной, и их столы тесно придвинуты друг к другу. Можно сказать, что он с девяти часов утра до семи вечера сидел лицом к лицу с главбухом.
А Ольга Валерьевна была непростым человеком. Никто не знал, где она живёт. Она просто появлялась перед дверями здания, будто из ниоткуда. Мужа у неё не было. Менеджеры шутили в курилке, что она съела мужа и всех своих родственников. Она всегда ходила в одном и том же чёрном плаще, на который, по прикидкам Семена, ушло немыслимое количество болоньевой ткани. Платье у неё тоже было чёрным. Губы и ногти она тоже красила в чёрный цвет. Хотя говорят, что чёрное стройнит, но на Ольгу Валерьевну, по мнению Семена, это не распространялось. В руке у неё всегда была кожаная сумка, тоже чёрная.
Каждое утро Ольга Валерьевна боком протискивалась в кабинет, снимала свой плащ, потом медленно опускалась в своё рабочее кресло, которое начинало протяжно скрипеть. От этого скрипа у Семена всегда сводило скулы. Потом главбух открывала свою сумку и начинала извлекать из неё пищу. Начинала она, как правило, с бутербродов — с икрой, с колбасой, с сыром. После бутербродов в ход шли яблоки и бананы. Ближе к полудню в ход шла тяжелая артиллерия — жареные куры. В час дня главбух обычно звонила Рыкову, говорила, что она на обеде и шла есть в столовую. Приходя с обеда, Ольга Валерьевна минут сорок сидела с полузакрытыми глазами, переваривая пищу, а потом опять доставала из сумки бутерброды, булочки и разнообразные пирожные. Глядя на сумку Ольги Валерьевны, Семен всегда удивлялся, как в ней может помещаться столько еды? Может, это непростая сумка, а нечто подобное шляпе фокусника, из которой можно достать голубей, кролика и кучу всякой всячины? Самым удивительным было то, что, даже поглощая пищу, Ольга Валерьевна не отрывалась от работы.
Страница
4 из 13
4 из 13
