Рассказ «Баба-жаба»

— Да как ты смеешь … — Жаба попыталась встать. Подлокотники не дали ей выбраться из кресла. После двух неудачных попыток выбраться из кресла, она встала вместе с ним, возвышаясь над Семеном, как гора, закрывая собой солнечный свет, бьющий из окна. Со стороны казалось, что кресло намертво приклеилось к огромным ягодицам Жабы. В тот момент она была похожа на какую-то фантастическую улитку, с креслом вместо раковины. Ситуация показалась Семену комичной, но улыбка сползла с его лица, когда он встретился взглядом с выпученными, мечущими молнии злости, глазами главбуха. — Ты об этом пожалеешь! — прошипела Ольга Валерьевна, присаживаясь за стол и хватая трубку телефона.

— Ольга Валерьевна, я не хотел вас обидеть. Просто я тут почитал медицинскую литературу…

Но главбух не обратила на его слова внимание. Потыкав по кнопкам телефона толстым пальцем, она заорала в трубку:

— Рогов! Ты прикинь, что этот цыплёнок мне тут сказал… Ему, видишь ли, не нравится, что я иногда позволяю себе перекусить во время работы. Дел так много, что мне некогда выйти… А этот щегол курит через каждые пять минут, да ещё позволяет себе возмущаться…

— Я не возмущаюсь я просто… — пытался возразить Семен.

— … Совсем обнаглел! — Жаба кинула трубку, посмотрела на Семена.

«Жирная свинья!», — подумал Семен, глядя на жировые складки на руках Ольги Валерьевны.

— Ты об этом пожалеешь! — повторила Ольга Валерьевна.

Зазвонил телефон на столе у Семена.

— Ты что себе позволяешь? — послышался возмущенный голос Геннадия Ефимовича. — Тебе работать у нас надоело, да?

— Нет, Ольга Валерьевна не так поняла меня, — Семен поднял глаза на главбуха. Её круглое лицо с большими щеками расплылось в ехидной улыбке. — Я… Да мне вообще пофиг, где она ест. Врачи говорят, что вредно есть во время работы. Может быть язва желудка…

— Это у тебя будет язва желудка… и прямой кишки! — Рогов повесил трубку.

— И сегодня тебе предстоит небольшая работёнка. — Жаба продолжала улыбаться. — Не уйдёшь с работы, пока не доделаешь балансовый отчёт и вот… я написала на бумажке, что тебе нужно сделать… — Жаба протянула клочок бумаги, на котором мелким, корявым почерком был записан список из десяти пунктов.

— Твою мать, — сорвалось с губ Семена. Он хотел сегодня вечером посидеть в баре с выпускницами Педагогического университета, с которыми учился в одной группе. Видать, его планам не суждено было случиться.

— И следи за своим языком! — черты лица главбуха сделались жёсткими. — Ты на работе находишься, а не на тусовке…

— Да… — Семен перевел взгляд на монитор, стал быстро стучать пальцами по клавиатуре. Он делал всё возможное, лишь бы больше не встречаться взглядом с Жабой и не разговаривать с ней. Пусть думает, что он погружен в работу.

Посидев за компьютером часа два, съев десяток заварных пирожных, сделав пару звонков по телефону, Жаба, пыхтя и морщась, вылезла из кресла, сняла с вешалки свой чёрный плащ с капюшоном и вышла из кабинета.

— Пошла ты на хрен, — сказал Семен, когда дверь за Жабой закрылась. Он надеялся, что Жаба не слышала его слова.

Погрузившись в работу, он не заметил, как пролетело время. Он стучал по клавиатуре, как заведенный. Иногда из соседнего кабинета — кабинета директора — доносился шум. Из любопытства Семен подходил к стене, прикладывал ухо к розетке. Слышалась какая-то возня, рычание, стоны…

«Интересно, чем он там занимается? — думал Семен, возвращаясь к работе. — Опять, наверное, с проститутками отрывается»…. Семен знал, что Рогов часто приводит к себе в кабинет женщин лёгкого поведения по вечерам, и ему уже приходилось слышать звуки возни, раздающиеся из кабинета босса. Стены были тонкими. Но вдруг в кабинете директора стало тихо. Семен отшатнулся от стены.

Открылась дверь. В кабинет вошла уборщица, Софья Михайловна. Как всегда, не поздоровавшись, она принялась мыть пол. Семен привык к тому, что Софья Михайловна всегда немногословна. В те редкие мгновения, когда она что-то говорила: «Убери стул… Выйди из-за стола», Семен удивлялся, до чего у неё грубый, совсем не женский голос. Иногда он думал, что хорошо, что уборщица молчит. Только сейчас он заметил, что руки и шея Софьи Михайловны покрыты длинными густыми волосами, похожими на шерсть. Это его удивило. Да, были у него подружки с волосатыми ногами и кустистой порослью под мышками, но уборщица, похоже, их всех переплюнула.

— Надо ей подарить эпилятор на восьмое марта, — вполголоса сказал Семен, когда уборщица вышла из кабинета. Он улыбнулся, шутка показалась ему смешной.

Небольшая передышка прибавила сил. Семен стал работать быстрее, всё ещё надеясь успеть повидаться с бывшими сокурсницами. Интересно, кто из них работает учителями?

Закончив работу, Семен посмотрел в окно.