Горизонты тьмы. Яд из бездны. Постапокалипсис

Акимов приложил палец к губам и сделал знак остановиться.

— Постой здесь, она не любит, когда лезут толпой.

— Она? — усмехнулся Некрасов. — Вами руководит женщина?

Секунду они смотрели друг другу в глаза. Потом она сухо кивнула и подошла ближе. Женщина средних лет, с приятным ухоженным лицом: она была типичным представителем касты учёных. Тонкие губы выдавали волевой неуживчивый характер.

«Ясно, — подумал Некрасов. — С такой не поспоришь».

— Мне сказали, вы хорошо разбираетесь в схемах, — заметила она. — Если так, то вы нам здорово облегчите задачу.

— Начальство не жалуется, — усмехнулся Некрасов. — По крайней мере проколов не было. Хотите посмотреть послужной список?

— Не продолжайте. Всё понятно и без слов, — она оглянулась, кому-то махнула рукой. — Здесь слишком шумно, а у нас серьёзный разговор.

Они отошли к палаткам и остановились перед самой большой.

— Александра Мейер, — представилась она. — Исследовательская лаборатория вирусологии.

— Виктор Некрасов, майор.

Экскаватор с грохотом вывернул бетонную глыбу и опрокинул рядом с бульдозером. На некоторое время технику заглушили и стало тихо.

— Сразу хочу предупредить — мы не занимаемся археологическими раскопками, у нас другая специализация, — произнесла Мейер. — Во все тонкости посвящать не стану.

Женщина замолчала и задумчиво огляделась по сторонам.

— Во время войны немцы создали три лаборатории под кодовым названием «Gespenst», две находились в Центральной Германии, одна в Восточной Пруссии. Достоверно неизвестно чем они занимались, но незадолго до окончания войны их ликвидировали. Cделали это быстро: документы сожгли, причастные к исследованиям люди поменяли имена и скрылись. Сведения о лабораториях удалось найти только в семидесятые. До падения стены, в «Штази» хранили молчание. Потом о «Призраках» узнали в ЦРУ. Но первое время немцы занимались данной проблемой сами, потом подключились американцы. В первую лабораторию проникнуть не удалось, нацисты её взорвали. Вторую нашли год назад. Тогда же нам предложили сотрудничать. Оказалось, что третья здесь, на острове.

Мейер отбросила полог палатки и поманила за собой.

— Войдём, я покажу документы.

Здесь стояли столы и удобные походные стулья. Некрасов уселся на один из них и осмотрелся по сторонам.

— Вот! — Мейер положила перед ним стопку пожелтевших документов. — Карта острова и схемы помещений.

Некрасов развернул схему и прочитал несколько сносок.

— Здесь на немецком! — заметил он.

— Потому вас и выбрали, — женщина включила свет. — Мне сказали, у вас всё в порядке с иностранными языками. Верно?

— Может быть, — Некрасов пролистал стопку документов, почесал затылок. — Придётся повозиться.

— Времени у вас немного, — отрезала Мейер. — Рабочие разбирают завалы. На всё — час. Справитесь?

Перед входом в бункер образовался котлован. Уже были видны разрушенные ступени, приземистый бетонный свод и, поржавевшие бронированные двери. Шёл дождь, и вода ручейками сбегала в яму.

Мейер приблизилась к дверям и, включив фонарь, направила на толстый шов посередине.

— Заварили так, словно не собирались возвращаться, — заметила она. — По всему контуру прошлись.

От дверей тянуло запахом ржавчины и горелой резины. На проволоке всё ещё висела свинцовая пломба, на железной обшивке белел имперский орёл со свастикой.

— Когда откроем бункер, вы войдёте туда первыми! — бросила Мейер. — Выберите помощника и отправляйтесь к Акимову. Он выдаст защитные костюмы.

В костюме химзащиты, Некрасов никогда не работал. Никакой брони от осколков, только прорезиненная ткань. Он ещё раз посмотрел на схему и мысленно повторил расположение ключевых точек.

— Идёшь по моим следам, — проговорил Некрасов. — Соблюдай дистанцию, если потребуется помощь, подам знак.

Сержант Скрябин кивнул и с интересом посмотрел на защитный шлем со встроенной камерой и фонарём.

Непроглядная тьма, сизая дымка у входа. Некрасов надел маску и с сомнением уставился на чемоданчик сапёра.

— Постарайтесь не трогать руками объективы камер! — воскликнула Мейер. — И ещё! Не рискуйте понапрасну.

Некрасов вяло кивнул и жестом поманил за собой Скрябина. Осторожно ступая, он перешагнул через железный порог и увидел бетонную лестницу, уходящую вниз метров на десять.

— Хреново! — проговорил он. — Темень хоть глаз выколи.

Он включил фонарь прикреплённый к шлему, и осмотрелся. У входа лежала бетонная глыба и, проржавевшая железная балка.

— Пошли! — позвал он. — Пока ничего страшного.

Под ногами захрустела бетонная крошка, заскрежетали металлические стружки и песок. От напряжения защекотало под ложечкой, и Некрасов судорожно сглотнул.