Добавить в моё избранное
39 мин, 9 сек 2707
— Тут он посмотрел на обмякшее тело Юшмана. — Витя, чё за хрень здесь творится? Где Слава?
— Слава, ужином подавился. Валить отсюда надо, чертовщина здесь какая-то.
Первобытный страх подгонял получше любого кнута. Взяв только тозовку и бросив все остальное, друзья поспешили в обратную дорогу к спасительной машине. Фонарь то и дело высвечивал зарубки на деревьях оставленные Славиком. Протопав уже не один километр, друзья начали понимать, что с зарубками что-то не так, а когда впереди замаячил отблеск брошенного в лагере костра, в животе поднялся неприятный холодок. Гена посмотрел на коллегу.
— У Эрика навигатор в палатке. — Дрожащим шепотом сказал он.
Витек кивнул, взяв оружие на изготовку, они торопливо пробрались к палатке архивщика. Витек полез внутрь, Гена остался снаружи, опасливо озираясь и водя стволом винтовки на любой шорох. Сержант не стал разбираться, сгреб в рюкзак все что посчитал нужным: бумаги, карты, навигатор, мобильник. На выходе из палатки кто-то схватил его за руку. Это был бледный как смерть Гена. Дрожащим стволом тозовки он указывал на место где лежал Юшман. Там было пусто. Копари сквозанули из лагеря сверкая пятками, стремясь свалить от него подальше. Спрятавшись в неглубоком овраге, удалось перевести дух. Витек принялся разбирать содержимое рюкзака, подсвечивая себе вспышкой телефона. Навигатор по закону подлости завалился на самое дно. Вытащив кипу бумаг, вручил их Гене, долгожданный приз в виде навигатора, наконец появился, из недр рюкзака на лунный свет. Включив его, Витек горько ухмыльнулся, и тихонечко засмеявшись произнес: «Твою мать! Я так и знал!» Надпись на английском языке сообщала, что связи со спутником, нет и не будет. Перезагрузив его несколько раз, постучав и поматерившись на него, Витек бросил его обратно в рюкзак. Бумажные карты, последняя надежда на спасение оказались бесполезны. Стрелка компаса вращалась со скоростью вентилятора. Из-за полной луны, не было видно звезд, по которым можно было бы сорентироватся, мох на деревьях отсутствовал как таковой, а найти муравейник в такой темноте было просто нереально. Витек посмотрел на Гену, ситуация была понятна без слов.
— Остается ждать до утра, — прошептал Гена.
— Уже десять часов как утро, а луна даже с места не сдвинулась. — Витек прислонился спиной к стенке оврага.
— Может, еще раз попробуем по зарубкам пройти?
— Да, пожалуйста. Тебе каких? Вон тех? Или этих? А еще вот эти есть! — Сержант осветил фонарем окружавшие их деревья. Зарубки одинаковые, словно близнецы красовались на всех деревьях. Витек выудил из кармана пачку сигарет и прикурил одну. Гена уселся рядом.
— Дай закурить.
— Ты же бросил. — Съехидничал Витек, тем не менее, протягивая другу сигарету и зажигалку.
— Бросишь тут. — Прикурил Гена, и по шоферской привычке убрал зажигалку себе в карман. Тут он обратил внимание на бумаги Эрика, зажатые в кулаке. Взгляд быстро пробегал по тексту, подсвеченному телефоном.
— Слушай так это ведь не дневники. Это копии рапортов.
— И что?
— Вот смотри что пишет: Всю ночь в районе укреплений фашистов слышны выстрелы. Не известно по кому ведут огонь. Вверенная мне рота боевых постов не покидала и огонь не открывала. Характер выстрелов очень странный, в основном одиночные с длинными перерывами. Отправленная утром разведгруппа доложила, что группировка фашистов ликвидирована неизвестными силами прошлой ночью. Возможно партизанами. Осмотр укреплений выявил много странностей. Отсутствуют следы боя. Тела лежат на обширной площади за пределами окопа. Оружие и экипировка у всех при себе, что для нападения партизан не типично. Большинство солдат покончили с собой. Остальные, похоже, стреляли друг в друга. Удалось найти выжившего офицера. Сопротивления не оказывал, сдался сразу. Однако выяснить, что произошло, не представляется возможным. Пленный находится в состоянии ступора, на любой вопрос отвечает словом «махр». Вероятно, произошедшее ночью лишило его рассудка. Седьмое июля. Вынужден доложить о не боевых потерях. Рядовой Сивохин В. А. Повесился на собственном ремне. Причины не известны. Сержант Голованов Е. П. При помощи табельного оружия убил двух рядовых Сорокина С. Р. и Храпунова П. В. аргументировал это охотой на чертей. На момент совершения преступления был абсолютно трезв. Восемь тридцать, седьмого июля. Радиостанция вышла из строя. Компас ведет себя не предсказуемо. В отряде зреют панические настроения. Снова не боевые потери. Список погибших и причины прилагаю отдельно. Принимаю волевое решение покинуть место дислокации. Всю ответственность за принятое решение возлагаю исключительно на себя. — Гена осекся, разглядывая листы бумаги. — Вот копия обрывка бумажки: Все погибли. Остался только я. ОНО убило всех, одного за другим. Чувствую, как теперь охотится за мной, держится за деревьями, близко не подходит. Если кто-нибудь найдет эту записку, сделайте все возможное чтобы огр… Дальше оборвано.
— Слава, ужином подавился. Валить отсюда надо, чертовщина здесь какая-то.
Первобытный страх подгонял получше любого кнута. Взяв только тозовку и бросив все остальное, друзья поспешили в обратную дорогу к спасительной машине. Фонарь то и дело высвечивал зарубки на деревьях оставленные Славиком. Протопав уже не один километр, друзья начали понимать, что с зарубками что-то не так, а когда впереди замаячил отблеск брошенного в лагере костра, в животе поднялся неприятный холодок. Гена посмотрел на коллегу.
— У Эрика навигатор в палатке. — Дрожащим шепотом сказал он.
Витек кивнул, взяв оружие на изготовку, они торопливо пробрались к палатке архивщика. Витек полез внутрь, Гена остался снаружи, опасливо озираясь и водя стволом винтовки на любой шорох. Сержант не стал разбираться, сгреб в рюкзак все что посчитал нужным: бумаги, карты, навигатор, мобильник. На выходе из палатки кто-то схватил его за руку. Это был бледный как смерть Гена. Дрожащим стволом тозовки он указывал на место где лежал Юшман. Там было пусто. Копари сквозанули из лагеря сверкая пятками, стремясь свалить от него подальше. Спрятавшись в неглубоком овраге, удалось перевести дух. Витек принялся разбирать содержимое рюкзака, подсвечивая себе вспышкой телефона. Навигатор по закону подлости завалился на самое дно. Вытащив кипу бумаг, вручил их Гене, долгожданный приз в виде навигатора, наконец появился, из недр рюкзака на лунный свет. Включив его, Витек горько ухмыльнулся, и тихонечко засмеявшись произнес: «Твою мать! Я так и знал!» Надпись на английском языке сообщала, что связи со спутником, нет и не будет. Перезагрузив его несколько раз, постучав и поматерившись на него, Витек бросил его обратно в рюкзак. Бумажные карты, последняя надежда на спасение оказались бесполезны. Стрелка компаса вращалась со скоростью вентилятора. Из-за полной луны, не было видно звезд, по которым можно было бы сорентироватся, мох на деревьях отсутствовал как таковой, а найти муравейник в такой темноте было просто нереально. Витек посмотрел на Гену, ситуация была понятна без слов.
— Остается ждать до утра, — прошептал Гена.
— Уже десять часов как утро, а луна даже с места не сдвинулась. — Витек прислонился спиной к стенке оврага.
— Может, еще раз попробуем по зарубкам пройти?
— Да, пожалуйста. Тебе каких? Вон тех? Или этих? А еще вот эти есть! — Сержант осветил фонарем окружавшие их деревья. Зарубки одинаковые, словно близнецы красовались на всех деревьях. Витек выудил из кармана пачку сигарет и прикурил одну. Гена уселся рядом.
— Дай закурить.
— Ты же бросил. — Съехидничал Витек, тем не менее, протягивая другу сигарету и зажигалку.
— Бросишь тут. — Прикурил Гена, и по шоферской привычке убрал зажигалку себе в карман. Тут он обратил внимание на бумаги Эрика, зажатые в кулаке. Взгляд быстро пробегал по тексту, подсвеченному телефоном.
— Слушай так это ведь не дневники. Это копии рапортов.
— И что?
— Вот смотри что пишет: Всю ночь в районе укреплений фашистов слышны выстрелы. Не известно по кому ведут огонь. Вверенная мне рота боевых постов не покидала и огонь не открывала. Характер выстрелов очень странный, в основном одиночные с длинными перерывами. Отправленная утром разведгруппа доложила, что группировка фашистов ликвидирована неизвестными силами прошлой ночью. Возможно партизанами. Осмотр укреплений выявил много странностей. Отсутствуют следы боя. Тела лежат на обширной площади за пределами окопа. Оружие и экипировка у всех при себе, что для нападения партизан не типично. Большинство солдат покончили с собой. Остальные, похоже, стреляли друг в друга. Удалось найти выжившего офицера. Сопротивления не оказывал, сдался сразу. Однако выяснить, что произошло, не представляется возможным. Пленный находится в состоянии ступора, на любой вопрос отвечает словом «махр». Вероятно, произошедшее ночью лишило его рассудка. Седьмое июля. Вынужден доложить о не боевых потерях. Рядовой Сивохин В. А. Повесился на собственном ремне. Причины не известны. Сержант Голованов Е. П. При помощи табельного оружия убил двух рядовых Сорокина С. Р. и Храпунова П. В. аргументировал это охотой на чертей. На момент совершения преступления был абсолютно трезв. Восемь тридцать, седьмого июля. Радиостанция вышла из строя. Компас ведет себя не предсказуемо. В отряде зреют панические настроения. Снова не боевые потери. Список погибших и причины прилагаю отдельно. Принимаю волевое решение покинуть место дислокации. Всю ответственность за принятое решение возлагаю исключительно на себя. — Гена осекся, разглядывая листы бумаги. — Вот копия обрывка бумажки: Все погибли. Остался только я. ОНО убило всех, одного за другим. Чувствую, как теперь охотится за мной, держится за деревьями, близко не подходит. Если кто-нибудь найдет эту записку, сделайте все возможное чтобы огр… Дальше оборвано.
Страница
9 из 12
9 из 12
